Дмитрий Володихин - Мастер побега

• Название: Мастер побега
• Автор: Дмитрий Володихин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-45527-8

Молодой Чачу – еще не ротмистр. Молодой Дэк Потту – еще не Генерал. Молодой дядюшка Каан – уже профессор… Все они жили и мечтали о лучшем будущем. А из будущего к ним приближалась катастрофа. Им предстояло пережить крах великой Империи, а потом продолжить существование на ее обломках. А ведь когда-то «обитаемый остров» был цветущим…

---

– Я уже побывал в «котле», Амо, – негромко добавил лейтенант. – Даже не думай сдаваться в плен. Во-первых, позор на всю жизнь. Во-вторых, пока нас доведут до тех мест, где пленных кормят, с голоду падет все та же половина, что и на прорыве. Это федераты, Амо. Свиньи, падаль.

Ротмистр не отвечал ему. А Рэм думал, до чего же хорошо было бы сейчас отоспаться. Какая, массаракш, разница, чем их встретит утро? Убьют – ладно, отдохнем еще дольше, отдохнем как следует! В плен возьмут? Он не спал третьи сутки: пока они блуждали по тылам федератов, спать вообще доводилось лишь урывками, по часу, в лучшем случае по два. И Рэм готов был стать пленником, если бы ему за это подарили хотя бы шесть-семь часов нормального спокойного сна Плен? Да хрен с ним, плен так плен… Плен будет потом. А сейчас – спать.

– Хорошо, – ответил ротмистр. – Через час. Хотя бы портянки обсушат недоноски мои… академические.

– Вот это – дело!

Теперь оба говорили тихо, и опять их мог расслышать один только Рэм.

– Сейчас распоряжусь… А пока скажи мне, что делать с ранеными? С тобой, например?

– Сколько тяжелых?

– Считая тебя, человек тридцать.

– Ясно. Всех оставить. Чтобы остальные могли выйти. И меня – оставить. Я офицер, буду вести переговоры. А когда нас придут брать, распоряжусь как-нибудь своими потрохами.

– Заткнись. Ты точно не можешь передвигаться?

– Исключено. Полное дерьмо у меня с ногой.

– Так. Тебя понесут на носилках.

– С ранеными должен остаться хотя бы один офицер. Если я не останусь, это бесчестье. Ты сам офицер, ты должен пони…

– Отставить! – Шекагу зашипел, словно рассерженный кот. – Сопли! Душ-ша гимназическая! Это приказ.

Чачу ответил ему спокойно:

– Здесь ты можешь приказать солдатам А мне – нет.

Сказал так, будто констатировал простой и ясный факт…

Пауза.

– Ты мне нужен, Чачу. Я командир бригады, и ты мне нужен. На прорыв пойдут четыре сотни бойцов, у них пулеметы, знамя, истребительные ружья с боезапасом, полковой огнемет… А обстановка – сам видишь какая. Если меня подстрелят, они просто разбегутся. Бригада перестанет существовать. Ясно тебе? Им нужен кто-то из офицеров. Кто-то, способный отдавать приказы, если меня убьют.

И только тут Рэм почувствовал – не осознал, а именно почувствовал, как близко к нему подобралась смерть. Все эти дни он бегал, стрелял, даже убил одного федерата в стычке при переходе шоссе, таился от бомб и пуль, прижимаясь к земле, но на то, чтобы как следует испугаться, ему просто не хватало времени. Сначала – боялся. Потом ощущение страха притупилось. И вот оно опять подняло голову, вот оно опять ковырнуло кишки холодным лезвийцем. Прорыв… а там пулеметы… хаос… куда бежать? Офицеров перебьют, мясо в мундирах ляжет на дно этого болота, никто не скажет потом, кто у какой кочки подох! В темноте, ночью, командиров нет, никто не покажет, куда бежать, куда стрелять, как спасаться…

Лейтенант Чачу долго не отвечал. Потом огорченно произнес:

– Выходит, так и так – бесчестье. Останусь – брошу тебя и студентиков с винтовками. Пойду в прорыв – брошу раненых. Сволочь ты, Амо. Не дал мне помереть, как человеку.

– Идешь со мной?

– Иду. Вернее, несут меня…

– От этого бревна пять костров – все твои. Сверим часы.

Негромкое звяканье отщелкиваемых крышек. У ротмистра играет мелодия «Танец с девушкой из провинции». Приглушенная ругань.

– Массаракш, никак не могу отключить! Ровно через час поднимаешь своих. Ждешь. Сигнал к прорыву – две зеленые ракеты. Ясно?

– Так точно.

Ротмистр Шекагу встал и огляделся. Ближе всех лежал Рэм, чуть поодаль, рядом с костром, – Дэк. Офицер встряхнул одного, другого…

– Встать!

Оба со скрипом подняли кости с земли, подобрали оружие, приняли подобие стойки «смирно».

– Сонные мухи! Ветошь! Хотите по куску торта, девочки?

– Никак нет, ваше благо… – забурчали Дэк с Рэмом, но Шекагу жестом велел им заткнуться.

– Ваша задача: за полчаса соорудить носилки для лейтенанта Чачу. Видите молодые деревца у воды? Сруби́те. Или просто сломайте, если рубить нечем. Добавьте плащ-палатки. Приложите мозги. И чтобы носилки через полчаса были! Я проверю. Как только сделаете носилки, можете отдыхать. Приказ ясен?

– Так точно, ваше бла… – еще один нетерпеливый жест.

– Потом понесете лейтенанта через болото. Есть вопросы?

– Никак нет, ваше…

Ротмистр ушел, не дожидаясь полного уставного ответа.

Дэк спросил, сонно потирая глаза – Рэм, какую-то херь я пропустил… Может, ты знаешь, куда мы тащим лейтенанта?

– Отставить, капрал! – донесся до них раздраженный голос раненого. – Отставить носилки! Я отменяю приказ ротмистра Шекагу. Офицер на носилках – дерьмо свинячье. Возьмете меня под плечи, тогда на одной ноге я как-нибудь удержусь.

– Спасибо, господин лейтенант.

– В жопу спасибо. Отдыхайте оба Сегодня еще постреляем.

Дэк поманил к себе Рэма:

– Давай, брат, поближе к костру. Холодает. И портяночки сюда, к теплу, иначе сам знаешь.

А когда Рэм устроился рядом, капрал осторожно, стараясь не привлекать внимания остальных, спросил у него:

– Я тут вздремнул… Рэм, дружище, в кого нам еще пострелять придется? Что за шпиндель с шестернями? И почему – сегодня? Или я уже проспал полночь, и лейтенант про утро нам говорил?

– Нет, Дэк. Полночь еще не скоро. И до полночи мы с тобой на бережку не досидим. Придется опять лезть в болото.

Дэк огорченно покачал головой. Потом потянулся к ранцу, не торопясь открыл его и достал тряпицу с харчами. Аккуратно разложил сухарьки, один сунул в карман штанов. Вскрыл банку консервов – каша с салом. Надо же, какой запасливый! Сколько дней в «котле», а у него консервина сохранилась! Ну, силен.

Рэм, подчиняясь магии размеренных движений Дэка, также вынул остатки своего пайка Те же сухари да эрзац-сахару два куска Дэк присвистнул и, улыбаясь, предложил ему:

– Давай-ка, брат, поделимся. Тебе полбанки моей каши, а мне кусок твоего сахара С детства сладкое люблю.

Рэм обрадованно кивнул. Полбанки за кусок сахара – отличное предложение! Лучше не придумаешь.

– Дэк… Ты только скажи мне, почему ты вдруг с ужином тут затеялся? Лучше уж под утро: днем силы понадобятся.

Капрал, все так же улыбаясь – само спокойствие! – ответил ему:

– Знаешь, парень, похоже, до утра мы не доживем. Ни ты, ни я. Так зачем лишать себя такого удовольствия – пошамать напоследок? Мертвецам каша без надобности.

– А-а… зачем тогда ты один сухарь в карман сунул? – ошарашенно поинтересовался Рэм.

– Вдруг все-таки доживем? Тогда днем силы понадобятся.

Рэм не нашелся, что ответить на речи столь предусмотрительного человека Подумав, он тоже отложил сухарик. Самый маленький.

– Рэм… у тебя во фляге нормальная вода осталась? Не из болота.

– Есть, Дэк. Полпосудины.

– А у меня пара чаинок. Лей-ка сюда, в котелок, я пристрою его к огню. Страсть как чайку хочется!

За полгода до того

– …Если вы их не остановите, никто их не остановит. Федератам уже всыпали, они выдохлись, им надо чуть-чуть добавить, и они встанут. Вот только добавить им некому. За вами – бригада генерал-губернаторского ополчения. Нищие, бродяги, школьники да еще несколько благородных энтузиастов, пришедших в армию волонтерами, дабы сражаться за Его Величество и высокие идеалы Империи. Они не умеют стрелять. Они не знают воинской дисциплины. Они видели танки только на картинках. И бронемоторизованный кулак федератов пройдет через них, как нож сквозь масло…

Чачу говорил спокойно, размеренно. Он обращался к тем, кто провел на войне больше года и не лег отоспаться в сырую землю. Им много раз приказывали «стоять насмерть», «в едином порыве ворваться», «не щадя сил и самой жизни, сделать все возможное».

Теперь он требовал сделать невозможное. Не столько даже требовал, сколько просил. Объяснял.

Его слушали внимательно. Человека, который месяцами сидел рядом с тобой в окопах, брел рядом с тобой по бесконечным дорогам, ночевал рядом с тобой в одном доме, а то и просто в поле, если придется, человека, который штурмовал Гаанзайский перевал, едва не сдох под бомбами на переправе через Голубую Змею, а потом форсировал ту же самую Голубую Змею в противоположном направлении и ни разу не показал себя ни трусом, ни свиньей, ты обязательно станешь слушать внимательно, коли сам ты не свинья.

– Я говорю вам, медведи: сегодня у этих штатских мокриц одна надежда – вы. Если вы им поможете на совесть, если они не разбегутся, когда на них малость нажмут, если их не переколют штыками в открытом поле, как стадо овец, то еще поживут малость. Еще я говорю вам, медведи: сегодня у всей Империи одна надежда – вы. Остановите их – устоит фронт. Не остановите – все рухнет к едреням…

Чачу тяжело опирался на трость. Правая рука его дрожала от напряжения. Прошлой ночью истребительный батальон совершил такой пеший переход, что люди со здоровыми ногами отставали и падали по обочинам, хлопая жабрами, точно выброшенные на берег рыбины. А этот, со своей продырявленной, шел вместе со всеми, не жаловался, и вместе со всеми же пришел на передовую, и вместе со всеми рухнул, чтобы проспать пять часов, а потом с вечера – с вечера! – изготовиться к бою.