Александр Зиновьев - Русский эксперимент

• Название: Русский эксперимент
• Автор: Александр Зиновьев
• Издательство: L’Age d’Homme — Наш дом
• Жанр: Науки: разное
• Год: 1995
• ISBN: 5-8398-0359-6

Проект оформления книги А. Зиновьев

ББК 84.4Фр

З-63

Зиновьев А.

Русский эксперимент: Роман. — L’Age d’Homme — Наш дом, 1995. — 448 с.

Последний роман известного русского писателя, давно уехавшего на Запад, но по-прежнему болеющего проблемами своей родины, А. Зиновьева, автора таких книг, как «Желтый дом» (1980), «Коммунизм как реальность» (1981), «Гомо советикус» (1982), «Живи» (1989), «Катастройка» (1990), и др., как бы подытоживает всё то, что произошло в России после 1917 года.

ISBN 5-8398-0359-6

ББК 84.4Фр

© Издательство «L’Age d’Homme — Наш дом».

---

П: Сказать просто, а осуществить на деле практически невозможно. Все попытки сделать человека идеальным существом (Человеком с большой буквы) добром и уговорами провалились.

Больше успеха имели попытки сделать это насилием и угрозами.

Но и они провалились. Верх все равно взял естественный человек, о котором нельзя говорить без омерзения.

Ф: Почему?! Слишком много людей?! Не хватает всем благ?! Тесно?!

П: Во время Христа на всей планете людей было не больше, чем сейчас в одной России. А люди были не лучше. В литературе и в исторических документах достаточно хорошо отражено то, какими гнусными тварями являются люди именно тогда, когда у них блага имеются в изобилии.

Ф: Гены?!

П: Гены — лишь механизм наследственности, а не суть того, что наследуется. Дело в том, что нет никаких абсолютных и универсальных идеалов. Они всегда относительны и условны. Идеал, о котором мы говорим, есть идеал не всех людей и не для всех. И не на все времена и условия. Если бы все люди были такими от природы, они не выжили бы в борьбе за существование. Верно, что наша страна выжила в значительной мере благодаря тому, что удалось воспитать относительно много людей, близких к нашему идеалу, и еще большему числу людей привить какие-то черточки идеала. Но верно и то, что наша страна выжила не в меньшей мере благодаря тому, что не всех людей сделали идеальными коммунистами и не во всем сделали такими прочих.

Ф: Но ты же сам считаешь, что одной из причин нашего краха является качество человеческого материала!

П: Дорогой друг, мало знать о каких-то принципах диалектики. Нужно самому быть диалектиком, чтобы понимать такие явления. Одни и те же качества человеческого материала суть сила в одних условиях и в одних отношениях и слабость в других.

Ф: Это банально.

П: Но с такими банальностями не считаются, их игнорируют. В мире все в конце концов банально. Ум нужен для того, чтобы увидеть банальности и оценить их важность. Я скажу тебе нечто такое, что тебя удивит, может быть, больше всего. Если понимать реализацию коммунистического идеала так, как я уже сказал тебе, у нас был достигнут максимум возможного с наличным человеческим материалом. И с этим уровнем коммунизм мог существовать века. Достаточно было лишь «подкармливать» его. И не допускать тот великий соблазн, который овладел нашим обществом в послесталинские годы.

Отношение к марксизму

Ф: Твое отношение к марксизму двойственное. С одной стороны, ты его критикуешь и отвергаешь. А с другой — ты его высоко оцениваешь. Как это совместить?

П: Я высоко оцениваю марксизм как идеологию, сыгравшую огромную роль в истории человечества. Но я отвергаю его с научной точки зрения, как претензию на статус науки.

Ф: Возьмем марксистское учение об обществе! В чем состоит его ненаучность?

П: Научная критика идеологии состоит не в том, что бы брать ее утверждения и сопоставлять их непосредственно с реальностью, а прежде всего в логическом анализе ее понятий и утверждений. И лишь на этой основе рассматривать ее отношение к реальности.

Ф; Покажи это на примерах!

П: Начнем с идеи материалистического понимания истории. В чем оно заключается?

Ф: В распространении философского материализма на человеческое общество.

П: А в чем заключается философский материализм?

Ф: Ну, знаешь ли, это общеизвестно! Материя первична, сознание вторично. Сознание есть отражение реальности. Сознание есть нечто идеальное. Материя есть объективная реальность, данная нам в ощущениях. Достаточно?

П: Вполне! Не буду анализировать эту совокупность слов и фраз — оставим это до другого раза. Запомним одно: чтобы считать какое-то явление материальным, достаточно и необходимо признать, что оно есть объективная реальность, существует вне нашего сознания, производит в нас ощущения. Так?

Ф: Так. Добавлю еще то, что различение материального и идеального имеет смысл только в рамках основного вопроса философии, а именно вопроса о том, что первично и что вторично — материя или сознание.

П: Прекрасно! Но исторический материализм никак не следует из философского! В нем общественные явления делятся на материальные и «идеологические». К первым относятся производственные отношения, экономика. Ко вторым — государство, право, мораль, религия и т.д. Теперь скажи: государство, тюрьмы, армия, полиция, правовые учреждения, чиновничий аппарат — что это? Только плод воображения или нечто такое, что существует вовне нашего сознания и производит в нас весьма заметные ощущения? Самое большее, что должно было бы дать распространение философского материализма на сферу человеческой истории, это признание человеческого общества и его истории в качестве объективной реальности, существующей вне сознания теоретиков и независимо от него, и рассмотрение сочинений этих теоретиков как отражения этой реальности. Но такой подход был обычным делом почти для всех, кто думал на темы истории и человеческого общества. Это было всеобщей банальностью. Марксизм сделал нечто большее, чем признание этой банальности: он явления самой человеческой истории разделил на материальные и идеальные, что ровным счетом не имеет ничего общего С философским материализмом. С точки зрения последнего, если строго придерживаться определений, все явления общественной жизни материальны. Разделение явлений на материальные и идеальные по утверждению самих марксистов имеет смысл лишь в рамках «основного вопроса философии», а в данном случае мы выходим за эти рамки.

Ф: Но неужели в марксистском учении не было рациональных зерен?!

П: Были, конечно. Но зерна либо превращаются в труху, либо прорастают. Зерна марксизма проросли в успехах мирового коммунизма.

Ф: Я имею в виду чисто теоретический аспект.

П: Ленин. Сталин. Чем это тебе не ростки?!

Ф: Без шуток! Я имею в виду науку.

П: И тут они оказали влияние на массу ученых. Но в науку не проросли. Во-первых, не допустили. Во-вторых, они не годились для этого.

Ф: Поясни!

П: Попробую. Целую теорию тебе не обещаю. Ограничусь анализом некоторых понятий и утверждений из числа основных. В основе марксистской социальной доктрины лежит понятие способа производства. В этом, собственно говоря, и усматривается материализм. Способ производства считается материальным базисом общества, на котором возвышаются все надстройки, включая государственные учреждения, а также правовые идеи, отношения и учреждения. Попрошу запомнить последнее замечание насчет правовых явлений. Обратимся к производственным отношениям! Что считается главным их признаком?

Ф: Отношения собственности. Конкретнее говоря — чьей собственностью являются средства производства.

П: Прекрасна! Что является главным признаком производственных отношений капитализма? То, что средства производства суть частная собственность капиталистов. А Коммунизма? Общественная собственность на средства производства.

Ф: Несколько упрощенно. Но в общем и целом так.

П: Но, дорогой марксист-ленинец, ведь отношения собственности суть правовые отношения! Что-то есть собственность кого-то не просто потому, что этот кто-то как-то овладел чем-то, а по праву, по определенному закону, признаваемому обществом и охраняемому государством! Это есть отношение именно в «надстройке» в марксистском смысле слова!

Ф: Я готов поспорить! Тут неясность понятий!

П: Спорить можно. Но бессмысленно. Ты же сам говоришь о неясности понятий. И я об этом говорю. Понятия неопределенны, многосмысленны, допускают различную интерпретацию. Какая же это наука?! Ладно, оставим эту «мелочь»! Пусть это будет в «базисе»! Но почему именно отношения собственности выбраны в качестве главного признака производственных отношений, а не какие-то иные? Почему не отношения между рабочими на заводах? Почему не отношения между начальниками и рабочими? Почему не отношения между руководителями и подчиненными? Почему не отношения между различными видами собственников? И как быть с отношениями между людьми в учреждениях в сфере управления, культуры, спорта и т.п.? Имеются среди них какие-то производственные отношения в марксистском понимании вообще или нет? Какие именно? Эти вопросы можно умножить. Но не ищите разумного ответа в марксистском учении об обществе. Собственность как главный признак производственных отношений здесь выделена с определенной идеологической цепью: дать «обоснование» тому, что частная собственность есть источник всех зол, что достаточно уничтожить ее, как наступит рай земной.

Ф: Причем, сама эта идея стара как мир!

П: Верно! Производственные отношения в марксизме сводятся к отношениям собственности. Собственность бывает частная и общественная. С частной собственностью связаны классы и классовая борьба. Уничтожим частную собственность — уничтожим классы. Построим бесклассовое общество. Вроде бы все ясно. Но что же такое классы? Теоретически любые предметы по сходным признакам можно «объединить» в классы. Но идеологию это, конечно, не устраивает. Если, например, мужчины образуют класс мужчин, а женщины — класс женщин, то построить бесклассовое общество немыслимо. А тут нужно именно бесклассовое общество. Так что тут в качестве классов признаются только определенные явления: рабы и рабовладельцы, помещики и крепостные, капиталисты и наемные рабочие. Исключение делается для крестьян. Они — класс. Для интеллигенции никакой пощады: прослойка, не более. Конечно, если классы понимать так, то построить общество, в котором не будет классов, возможно. В Советском Союзе мы были близки к нему.