Джек Ричи - Завязал

• Название: Завязал
• Автор: Джек Ричи
• Жанр: Детектив

---

Представившись, шериф Тейт с ходу начал извиняться.

— Простите, мистер Уоткинс, но нам позарез нужен адвокат.

Я приоткрыл дверь пошире.

— Кому это вам?

— Я из полицейского участка, — ответил он. — Мы задержали преступника, и он хочет дать показания.

Я взглянул на часы. Было ровно семь утра.

— Ну и пусть себе дает.

Тейт снисходительно усмехнулся:

— Стараемся идти в ногу со временем, мистер Уоткинс. Теперь уже нельзя просто записать показания подследственного, даже если он рвется их дать. Прежде всего мы обязаны предупредить: если у него нет желания говорить, он вправе молчать. Вы ведь слышали про указ Миранды? Если упрямец продолжает настаивать, то в наших интересах, чтобы показания давались в присутствии его адвоката. Тогда он не сможет впоследствии отказаться от своих слов. Все это я прочитал в «Руководстве», разосланном Ассоциацией шерифов.

— Послушайте, — сказал я, — у меня здесь свои дела. Сегодня днем в Верховном суде штата слушается одно из моих дел и я обязан там быть.

— Вся процедура займет не более получаса, — настаивал Тейт. — В указе Миранды не уточняется, как долго вы должны быть адвокатом подследственного. Понимаете, после подачи показаний ему не возбраняется прибегнуть к услугам другого юриста.

Я бросил взгляд на уже упакованные чемоданы:

— А что, в городе нет своих адвокатов?

— Есть, два, — закивал он. — Но оба в Джефферсон-сити на этой неделе. Сессия окружного суда, знаете ли, — он переступил с ноги на ногу. — Заключенный по фамилии Даусон пойман с поличным при попытке взломать сейф в магазине Хэррингтона.

Я потер подбородок:

— Вы лично его взяли?

— Нет. Сам Хэррингтон. Он живет прямо над магазином. Спустился на шум с пистолетом. Увидел убегающего по переулку Даусона, выстрелил и ранил. Ничего, впрочем, серьезного — слегка задел ногу.

Я немного подумал:

— А Хэррингтона арестовали?

Тейт смущенно заморгал:

— Хэррингтона? А за что?

— На территории такого небольшого городка стрельба должна быть строжайше запрещена.

— Само собой. Но Хэррингтон защищал свою собственность.

Я коварно усмехнулся:

— Куда, вы говорите, был ранен подследственный?

— В икру.

— Другими словами, когда Хэррингтон его ранил, он убегал?

— Можно сказать, так.

— Значит, в тот момент Хэррингтон не защищал свою собственность. Он просто выстрелил в ногу бегущему человеку.

Какое-то время Тейт изучающе смотрел на меня, но потом решил не отступать.

— Но мы нашли соответствующий набор инструментов у самого дома. Даусон бросил их, поняв, что с ними далеко не убежишь.

— Значит, на инструментах были отпечатки пальцев Даусона?

— Как раз нет. Видимо, он открывал сейф в черных перчатках, мы нашли их у него в заднем кармане. В отеле сообщили, что Даусон жил у них уже два дня, выдавая себя за торговца обувью.

Я воздел глаза к небу. День обещал быть нелегким.

— А где сейчас подследственный?

— В тюремной камере.

— Как? Вы посадили раненого человека в камеру?

— А что такого? Рана-то несерьезная. Обычная царапина.

— Это вам врач сказал?

— Доктора Петерсона мы не застали дома. Уехал по вызову за город. Снова рожает миссис Томкинс, а она категорически против родильных домов. Но первую помощь мы оказали.

Я грустно покачал головой. Тейт встревожился.

— Думаете, надо было все-таки разыскать доктора? Но в указе Миранды по поводу таких пустяковых ран ничего не говорится.

— Почему подследственному так не терпится дать показания?

— Нельзя сказать, что не терпится. Поразмыслив несколько часов, он, полагаю, понял, что ему не отвертеться, и не захотел тянуть резину.

— Вы его, наверное, обработали?

— Вот уж нет, — высокомерно ответил Тейт. — Чего не было, того не было. Клянусь.

Я отправился с Тейтом в тюрьму и там познакомился с Хэррингтоном.

Хэррингтон оказался человеком плотного сложения, от него слегка попахивало спиртным.

— Я живу над своим магазином, — рассказывал он, — и сегодня около трех утра проснулся от шума внизу. Пистолет я обычно держу в комоде. Подошел, выдвинул ящик. От волнения дернул слишком сильно, и все вещи вывалились на пол. Это, видимо, спугнуло взломщика. Когда я спустился вниз, он уже выбежал на улицу.

— Много украл? — деловито спросил я.

— Ничего, — ответил Хэррингтон. — Он даже не успел открыть сейф.

Помощник Тейта привел заключенного. Коротышка Даусон производил впечатление человека, у которого сдали нервы. Он устало смотрел на меня.

— Я ваш адвокат, — сказал я ему. — Меня зовут Джеймс Уоткинс. Насколько я понимаю, вы хотите дать показания?

Он равнодушно пожал плечами:

— Так, наверное, проще?

— Как ваша нога? — поинтересовался Тейт. — Не беспокоит?

Даусон перевел взгляд на свою ногу:

— Нет. Пустяковая царапина.

Шериф повернулся ко мне:

— Знаете, почему я спросил у него о ране? В Шибойгене как-то арестовали мужчину за вождение автомобиля в пьяном виде. В полицейском участке он признал себя виновным в присутствии и с одобрения своего адвоката. И все-таки судья закрыл дело, объявив, что при даче показаний обвиняемый был слишком пьян и не мог отвечать за свои слова.

Я недоуменно смотрел на него, не улавливая связи между двумя случаями.

— Я хочу сказать — если человек страдает от огнестрельного ранения, —серьезно продолжал Тейт, — то суд может счесть его неспособным отвечать за свои показания и закроет дело. Осторожность никогда не повредит.

Даусон в задумчивости почесал лоб. Шериф насторожился:

— Болит голова?

— Еще бы! — отвечал Даусон.

Тейт повернулся к помощнику:

— Билл, дай ему две таблетки аспирина и стакан воды.

Даусон проглотил принесенные Биллом таблетки и только собрался что-то сказать, как шериф предупреждающе поднял руку.

— Аспирин, скорее всего, уже действует, но давайте для верности обождем минут десять.

Даусон бросил на меня взгляд и вновь пожал плечами. Я обратился к Хэррингтону:

— Вы видели подследственного рядом с сейфом?

— Не совсем так. Но черный ход был открыт, а я хорошо помню, как запирал дверь перед сном.

— Значит, вы выбежали на улицу и увидели в темноте убегающего человека? А может, вам только показалось, что он бежал?

— Он точно бежал, я помню, — твердо и уверенно произнес Хэррингтон. — Светила луна, и было очень хорошо видно.

— И тут вы начали палить во все стороны? Сколько выпустили пуль?

— Пять или шесть.

— И все по бегущему человеку?

— Естественно.

— А попала только одна? Да и та слегка оцарапала?

— Было темновато, — смущенно оправдывался Хэррингтон. Но тут же поправился: — Но не настолько, чтобы не видеть его. Просто я неважный стрелок. Вот в чем дело.

— Кстати, — сказал шериф Тейт, — одна из пуль пробила кухонное окно у Рея Янецки на уровне головы человека. Могла бы угодить в Рея, если бы тот не спал крепким сном, — он вновь обратился к Даусону: — Ну, как голова? Полегчало?

— Немного, — отозвался Даусон. — А как насчет завтрака?

Тейт слегка вздрогнул.

— Завтрака? Да, уж лучше снять показания позже, — быстро проговорил он. — А то придерутся… Скажут еще, что подследственного морили голодом, добиваясь показаний.

Через четверть часа помощник Тейта вернулся с подносом, полным еды.

Пока Даусон ел, я присматривался к Хэррингтону.

— А не имеете ли вы зуб на Янецки? Кому вы чуть голову не прострелили?

Голос Хэррингтона слегка дрогнул:

— К чему бы мне иметь зуб на Янецки? Он даже не из моих постоянных клиентов.

Листавший «Руководство» Тейт поднял голову:

— А что, Чак Биддл — сосед Янецки?

— Кажется, — ответил Хэррингтон. — И что с того?

Тейт повернулся ко мне:

— На той неделе жена Биддла прихватила с собой кое-что из магазина, не заплатив. Хэррингтон поймал ее.

Тот уточнил:

— Стащила бутылку ликера и две банки анчоусов. И зачем они ей?

Тейт кивнул.

— Биддл узнал, что Хэррингтон обратился ко мне, и страшно перепугался. Твердил, что надо решить дело миром, незачем, мол, выносить сор из избы. Угрожал, что иначе набьет Хэррингтону физиономию.

Я понимающе улыбнулся Хэррингтону:

— Боялись, что Биддл сдержит свое обещание?

Хэррингтон весь напрягся:

— Наплевать мне на Биддла. Сказал ему, чтобы воровали в другом месте, и дело с концом.

Шериф захлопнул «Руководство».

— Чтобы быть абсолютно чистыми перед Законом, нужно записать на пленку обращенные к подследственному слова о его правах, а затем и его признание, — он вновь обратился к помощнику: — У кого в городе есть магнитофон?

— У Милли Причард, — ответил помощник и вышел из комнаты.