Н. Джеймисин - Сто тысяч Королевств

• Название: Сто тысяч Королевств
• Автор: Н. Джеймисин
• Жанр: Фэнтези

Йин Дарр — изгнанница с варварского Севера, энну своего народа. Когда же при загадочных обстоятельствах умирает её мать, девушку неожиданно призывают в высокий Небесный город. Здесь её ждёт шокирующее известие — теперь она Наследница Престола.

Но трон Ста тысяч Королевств — не столь простой приз, как кажется; Йин против воли втянута в порочный круг противоборства за власть… вместе с парочкой свежеиспечённых родственничков. И чем дальше заводят Йин интриги королевского двора, тем ближе она к убийцам матери — и очередным фамильным скелетам. Теперь, когда судьба мира зависнет на волоске, она познает, каков он, смертоносный узел любви и ненависти, свитых воедино, — богами и смертными.

---

— Истину.

— Не доверяете Декарте?

— А вы бы?

Он усмехнулся:

— Оснований верить мне у вас нет тоже.

— Будучи запертой в четырёх стенах, в вонючем амнийском гадюшнике нельзя быть уверенной ни в ком. И коль уж единственный шанс с ним распрощаться — поневоле измазавшись в дерьме, я пойду и на это.

— Подумать только! Говорите совсем, как она. — Удивительно, но моя нарочитая грубость, походе, порадовала его. Он даже заулыбался, с тенью высокомерной снисходительности во взгляде. — Однако… слегка сыровато. На редкость прямолинейно. Киннет предпочитала более тонкие и изящные оскорбления. Попавшиеся ей на язычок лишь много позже уразумевали, что их утончённо извазили в грязи.

— Матушка никогда бы не опустилась до прилюднных издёвок, не будь у неё на то особенных причин. Вы спровоцировали её. Чем?

Он замер. На одно лишь биение сердца. Но я довольно отметила, как резво сбежагает с лица Вирейна кривая ухмылка.

— Что вы хотите знать? — спросил наконец скриптор.

— Почему Декарта хотел видеть мою мать мёртвой?

— Единственный, кто может вам ответить, — он сам. Не собираетесь ли переговорить с ним?

Вообще-то, да. Но отчего бы нам двоим не поиграть ещё, отвечая вопросом на вопрос?

— Почему она приходила сюда? Той давней ночью? Ночью, когда до Деркаты наконец дошло: боле дочь его не вернётся?

Я ожидала удивления или что-то вроде того. Но никак не вспышки холодной ярости, вгоняющей душу в пятки.

— С кем вы говорили? Прислугой? Сиехом? Кто разболтал вам?

Порою правда выводит противников из себя.

— Ньяхдох.

Вздрогнув, Вирейн сузил глаза.

— Ясно. Он убьёт вас, так и знайте. Предварительно поиграв. Любимое занятие Ньяхдоха, ежели находится Арамери, столь тупой, чтобы попытаться укротить его.

— Скаймина…

— …не горит желанием взнуздать чудовище. Звериная жажда крови, полыхающая в нём, куда сильнее греет ей сердце. Последнего идиота, что предавался с ним любви, я слышал, развеяло по всему большому двору.

Я вспомнила скользящие вдоль шеи губы Ньяхдоха. Меня передёрнуло, и я кое-как совладала с дрожью, пусть и не до конца. Не то чтобы это удивляло… но возможность отправиться прямиком на тот свет, возлежав с богом в одной постели, как то не приходила мне на ум. У смертных тел свой предел. Истощённый организм засыпает. Каким бы великолепным любовником падший не был, о его мастерстве стоило судить вслепую: каждая отправляющая на небеса ласка могла обойтись в десяток отрезвляющих. Швыряющих прямиком на бренную землю.

Ньяхдоху по силам было вознести меня в это туманное марево… и не отпустить обратно. Он мог бы утянуть меня и дальше, в холодную, безвоздушную (бездушную) тьму, — его истиннные владения. Задохнись я там… взорвись от натуги моя плоть… лишись я последних крох разума… что ж. Вирейн прав: всему виной была бы лишь моя прискорбная самоуверенность.

Я одарила скриптора печальной улыбкой, выказав во взгляде страх, чертовски сильно обуявший меня страх.

— Да, Ньяхдох непременно покончит со мной — если, конечно, его не опередите вы… Арамери. И раз уж моя возможная смерть настолько вас тревожит, не откажитесь ли помочь, дав мне требуемые ответы?

Вирейн безмолствовал, натянув на лицо непроницаемую, словно каменную, маску. Молчание тянулось невыносимо долго. Наконец он снова поразил меня, встав с рабочего места и подойдя к одному из огромных окон. Отсюда свободно проглядывались и весь город полностью, и горы, маячащие вдали.

— Не могу сказать, что хорошо помню ту ночь, — медленно произнёс он. — Двадцать лет тому назад. Я лишь осваивался здесь, в Небесах, направленный сюда после обучения в коллегии Скрипторов.

— Будьте так добры, расскажите мне всё, что только сможете припомнить, — попросила я.

* * *

Прежде языка богов скрипторы, подобно детям, выучивают языки смертные. Понимают, сколь гибки те — и разум, потребный для них; сколь много понятий, даже близко непередаваемых словами, с одного диалекта на иной. Уразумевают первоотличие сигила от человечьей речи: возможность облечь звуком несказанное. Невыразимое.

И посему зарекитесь навеки доверяться лучшим из них, скрипторов.

* * *

— Той ночью шёл дождь. Отлеглось в памяти, ибо дожди не столь частые гости в Небесах, тяжелые облака обычно спускаются гораздо ниже дворца. Но Киннет промокла насквозь, добежав от кареты до входа. Мокрые следы стелились по полу, каким бы коридором она ни шла.

Он видел, как она шла, дошло до меня. Либо скрываясь в боковой галерее, либо следуя за ней по пятам, раз пятна ещё не успели сойти. Разве Сиех не говорил, что приказом Декарты все коридоры той ночью опустели? Должно быть, Вирейн ослушался дедова веления.

— Все догадывались, почему она явилась, или думали, что догадываются. Никто не ждал, что её брак станет долгим. Казалось непостижимым, что столь сильная женщина, женщина, рождённная править, всё променяет — и ради чего? — В отражении на стекле я уловила взгляд, брошенный на меня Вирейном. — Не сочтите за оскорбление.

Своего рода вежливость по-арамерийски. Почти вежливость.

— Не берите в голову.

Он тонко улыбнулся.

— Но вот в чём закавыка. Это было ради него. Её неожиданное (нежданое) появление тем вечером. Ради мужа — вашего отца; не вернуть своё положение, но молить Декарту о спасении. О лекарстве от Гулящей Старухи.

Меня словно ударило поддых. Во все глаза я уставилась на Вирейна.

— Более того, она привезла мужа с собой. Одному из слуг случилось заглянуть к кучеру, и он разглядел того там, в горячке и холодном поту (третья стадия, по всей вероятности). Долгое путешествие в одиночку, должно быть, окончательно подкосило его физически, ускорив ход заболевания. Она рисковала всем, поставив на помощь Декарты.

Я сглотнула. Некогда отец был близок к смерти, заразившись от Старухи. Матушка бежала с Небес в зените славы и власти, изгнанная за любовный мезальянс. Два этих знания, два события горели в моей крови. Но связь между ними…

— Как погляжу, она была права, добившись успеха.

— Нет. Выйдя из комнат, возвращаясь обратно в Дарр, она полыхала от злости и гнева. Никогда ещё не видял я милорда Декарту в такой ярости; думал, дело дойдёт до смертоубийства. Но он просто приказал вычеркнуть Киннет из генеалогических списков. Не только, как наследницу, — то было проделано ранее, — но и как Арамери. Вымарать начисто. И приказал мне выжечь её кровный сигил (расстояние тому не служило помехой). Дошло даже до публичного заявления. Шумиха стояла на весь высший свет — как же, первый чистокровный за века, от которого отреклись, и отреклись — так.

Я покачала головой:

— А что мой отец?

— Насколько могу судить, когда ваша мать ушла, он всё ещё пребывал между жизнью и смертью.

Но отец пережил Гулящую Старуху. Выжившие были редкостью; чудесные исцеления случались, да, но почти никогда с теми, кто достиг третьей стадии.

Может Декарта передумал? Прикажи он, и дворцовый лекарь тут же выехал бы вслед за матушкиной каретой, догнал и вернул их обратно. Наконец, он мог повелеть Энэфадех…

Стоп.

Постойте.

— Вот почему она приходила, — сказал Вирейн, отвернувшись от окна. Его пристальный взгляд подействовал отрезвляюще. — Ради него. Никакой тайны, никакого грандиозного сговора — любой слуга, проработавший здесь достаточно долго, мог рассказать то же. С чего такое беспокойство? Почему вы обратились именно ко мне?

— Я думала, вам известно больше простой прислуги, — ответила я ровным голосом, пытаясь не выказать вспыхнувших подозрений. — Вам нужна другая причина?

— И лишь поэтому вы припёрли меня к стенке? — Испустив долгий вздох, он покачал головой. — Что ж, неплохо. Как погляжу, вы унаследовали кое-что от Арамери.

— Надеюсь, это «кое-что» не мкажется здесь бесполезным грузом.

Скриптор отвесил мне сардонический полупоклон.

— Что-нибудь ещё?

Я умирала от желания узнать побольше. Но не от него. Не всё сразу, не стоит торопиться.

— Вы согласны с Декартой? — спросила я, просто чтобы продолжить разговор. — Что матушка жестоко боролась с еретиками?

— О, да. — Я сморгнула от удивления, и он улыбнулся. — Киннет, подобно Декарте, была одной из немногих Арамери, серьёзно относящихся к долгу избранничества Итемпасом. Что есть, погибель для неуверовавших в него. Погибель любой угрозе для мира — или её власти. — Вирейн покачал головой, погружённый в ностальгические воспоминания. — Думаете, Скаймина — зло? В ней нет ни капли проницательности. Силой и волей во плоти была ваша мать. Стрелой, направленной прямо в цель.