Берды Кербабаев - Чудом рождённый

• Название: Чудом рождённый
• Автор: Берды Кербабаев
• Издательство: Туркменистан
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1967

Имя замечательного туркменского писателя Берды Кербабаева широко известно не только в нашей стране, но и за её пределами. Автор романов «Решающий шаг» и «Небит-Даг» порадовал своих читателей новым крупным произведением. Он написал роман-хронику «Чудом рождённый» о видном туркменском революционере и государственном деятеле Кайгысызе Атабаеве.

Эта книга уже издана на туркменском языке и получила положительные отзывы читателей. При подготовке к печати романа на русском языке автор совместно с переводчиками внёс в него некоторые дополнения и изменения.

---

Кайгысыз партизанит

Это не по правилам, — шепнул Алесковский.

— Не беда, так же заговорщицки тихо ответил Атабаев, — Можно обойти и правило, коли добьемся своего.

— Ты тут партизанишь.

— Условия войны партизанские.

— И что же получится?

— Одна сторона выдвинет Алламурада, другая Нарли. А мы выберем третьего.

— Каким образом?

— Дело само покажет,

— Не было бы худа!

— Хочешь вести собрание сам?

Рабочий Иванов что-то шепнул Алесковскому, тот повернулся к Кайгысызу.

— Доверяем твоему опыту.

Вынув из гимнастерки тетрадку и карандаш, Атабаев сказал:

— Называйте людей.

Слева дружно крикнули:

— Алламурад!

Справа еще громче:

— Нарли!

— Какие еще есть предложения? — спросил Кайгысыз.

Никто не произнес ни слова.

— Что же молчите?

— Видно, так бог велел, — тихо сказал Токар.

— Ты бы придержал язык, Токар! — крикнул Нарли.

— Токар верно говорит! — откликнулось несколько голосов.

— И когда только заткнутся эти проклятые глотки! — негодовал Нарли.

Стало совсем тихо. Заглянув в тетрадку, Атабаез сказал:

— У меня записано только два имени. Смотрю я на вас и вижу — аул один, а в нем два лагеря. И сидите вы так, что между вами может проехать груженая арба. Хотел бы я знать, как один лагерь смотрит на предложение другого? Вот слева назвали Алламурада, что о нем скажут справа?

Куджук-хан поспешно откликнулся:

— Мы против! Единогласно.

— Если те, кто сидят слева, согласны выбрать Нарли, пусть поднимут руки.

Сторонники Алламурада будто окоченели.

— Видите, что получается, — сказал Атабаев, — начнем голосовать и один из кандидатов соберет три или четыре лишних голоса. Половина аула останется недовольной. Председатель будет враждовать с доброй половиной аула, И опять начнутся распри, опять пострадает все ваше хозяйство. Какая неразбериха! Вот поэтому комиссия считает, что нечего и голосовать за этих кандидатов.

Куджук-хан шевельнул усами.

— Почему?

— Я только что объяснил.

— Мы не можем выставить другого человека.

— Называйте из группы Алламурада.

— Не желаем никого из них!

— Может в группе Алламурада назовут другого кандидата?

— Нет, — ответил чей-то робкий голос.

— Повторяю, избирательная комиссия не поставит на голосование предложенных кандидатов.

— Еще раз объясни причину!..

— По мнению комиссии именно эти люди мутят аул и натравливают дехкан друг на друга.

Нарли шагнул к Атабаеву, сдвинув на затылок свой тельпек.

— Думай, что говоришь, Кайгысыз!

— Я и говорю тебе в лицо, что думает комиссия.

— А я и знать не желаю вашу комиссию!

В глазах у Атабаева потемнело и он сказал то, чего не следовало говорить:

— Комиссия уездного исполкома лишает избирательных прав Нарли и Алламурада, как баев, сеющих вражду между крестьянами! Предлагаю им сейчас же покинуть собрание!

— Труп мой покинет это собрание! — закричал Нарли.

— Даю три минуты срока. Если не покажете свои затылки — расстреляю именем революции! — И Кайгысыз схватился за револьвер.

Алесковский дотронулся до его локтя, но Атабаев ничего не чувствовал. Глаза его округлились, загорелись красноватым огнем. Старики, поняв, что ждать добра не приходится, уговорили Нарли и Алламурада уйти.

Куджук-хан вскочил на ноги.

— Если прогнали Нарли-ага, нам на этих выборах нечего делать! Пошли! — крикнул он своим.

Атабаев повелительным жестом остановил его.

— Куджук-хан, я не называл тебя врагом. Если в твоей голове сохранилась хоть капля разума, если жалеешь свою молодую жизнь, — садись! Но только попробуй поднять смуту, не говори потом, что не слышал, на марыйской земле даже праха твоего не отыщут!

Не дожидаясь, пока его потянут за полу, Куджук-хан опустился на землю.

Наступила тягостная тишина. Овладев собой, Атабаев снова обратился к крестьянам:

— Не судите меня за горячность. Я не для себя ищу пользы. И за оружие схватился, чтобы помочь вам. Чистую пищу может испортить одна муха. Два человека тащат на дно все село. Поймите, пришло советское время. Вы сами хозяева своей судьбы. Так выбирайте же в председатели человека с совестью!

Но запуганный баями народ не решался вымолвить ни слова. Наконец, старый Непес сказал дрожащим голосом:

— У этих людей, сынок, рты запечатаны воском.

— Только сегодня?

— Еще со времен царя…

— Много воды утекло с тех пор.

— Пуганая птица и куста боится, сынок. Сдается мне, что ты пришел на радость народу. Не каждый смельчак решится так расправиться со своими врагами.

— Если хвалить человека в лицо, он зазнается, Непес-ага…

— По-моему, ты не из того теста, что может прокиснуть. Даже лицо твое похоже на свежий розовый чурек!..

— Ай, Непес-ага, ты вгоняешь меня в краску!..

— Видишь, что рты у всех запечатаны, возьми и выбери сам председателя… Все понимают, что ты не желаешь зла крестьянам.

— Я могу ошибиться.

— Твой ошибочный шаг в тысячу раз лучше прыжка Нарли.

Атабаев и сам подумывал, что ему следовало бы предложить кандидата, но не знал, как подойти к делу. Непес облегчил ему задачу.

— Ну, что ж, — задумчиво сказал Атабаев, — попробуем. Есть у меня на примете человек, должен бы всем понравиться…

— Кто такой? — грубо перебил его Куджук-хан.

— Конечно, не Куджук-хан.

— Я так и думал.

— Тогда немножко потерпи. По правде я и сам не знаю этого человека. Но если меня не обманывает опыт, он честный и справедливый человек, Я предлагаю выбрать Токара Тахира-оглы.

И странное дело, люди, которые целый день провели в безмолвном оцепенении, вдруг захлопали в ладоши. Со всех сторон послышались одобрительные возгласы:

— Вот это верно!

— Токар сам не съест чужого и никому не позволит,

— Да есть ли за ним какой грех, кроме бедности?

Токар поднялся с земли.

— Что же ты сделал, Кайгысыз?

— Хорошее дело.

— Как же будет управлять аулом тот, кто не умеет двух козлят связать за рога?

— Односельчане помогут, будет легче.

— Сам дурак виноват, — приговаривал Такыр, — лезу вперед, задаю вопросы!.. Не зря говорят: «брехливая собака хозяину гостя приведет». Нет, братцы, нет! Не могу брать такую заботу на свой загривок!

И снова закричали со всех сторон:

— Народ решит, и не то сделаешь!

— Давайте голосовать!

Подняв руку, Атабаев усмирил крикунов.

— Кто хочет, чтобы Токар Тахир-оглы стал председателем — поднимите руки!

Лес рук взвился в воздух. Голосовали даже закутанные до бровей женщины.

— Опустите, — скомандовал Кайгысыз. — Кто против? Нет. Кто воздержался? Нет. Токар-оглы выбран единогласно.

Громкие аплодисменты заглушили его голос.

Алесковский ударил Атабаева по плечу.

— Ну и партизан!

— Ты не печалься, что я партизан! Ты радуйся, какой нынче дружный Конгур.

С кем работать?

Третий день подряд — в середине ноября 1919 года — заседал в Асхабаде облревком. В махорочном дыму тонули заросшие щетиной лица рабочих, солдат, которые пришли сюда из железнодорожного депо, из мастерских, с мельниц, из бронепоездов и теплушек За-каспийского фронта. Это были большевики, — чьими руками утверждалась в Закаспии власть Советов. Председатель ревкома — Бирюшов, члены ревкома — Паскуцкий, Янсон, Певзнер. Вместе с ними за столом Кай-гысыз Атабаев — его хорошо знали мервские большевики, с ним подружился на политработе в частях Красной Армии Николай Антонович Паскуцкий. Молодого коммуниста избрали заместителем председателя — высокий пост! Атабаев высился за столом, — подтянутый, тщательно выбритый, молчаливый.

Третий день обсуждался главный вопрос — о привлечении новых кадров советских и партийных работмиков из числа грамотных туркмен. Где же они, эти люди? Как без них разговаривать с народом?

Иногда Паскуцкий выходил в соседнюю комнату. Там стояли телефоны, там в углу сидел у военно-полевого аппарата телеграфист. И прямо с ленты Николай Антонович, над головой пожилого моряка, читал сообщения с фронта.

Дела шли хорошо, да только не так быстро, как хотелось бы.

Медленно, но верно, будто считая перегоны, белогвардейцы отступали, оставляя за собой станцию за станцией. Они уже перевалили за Кизыл-Арват. Уходя, разрушали железнодорожные пути, и Красная Армия должна была наносить фланговые удары, обходя противника по безводным пескам. В пустыне вода нужна не только людям, но и коням. Конь в пустыне — птица без крыльев. Только верблюд может с неделю под палящим солнцем обходиться без воды. К тому же и арбы увязали в песках. Для доставки патронов и хлеба войскам нужны были корабли пустыни — верблюды. Но их в истощенном разрухой краю осталось маловато.