Луи Буссенар - Приключения в стране бизонов

• Название: Приключения в стране бизонов
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1993
• ISBN: 5-86218-036-2

В трилогии популярного французского писателя Луи Буссенара (1847–1910) «Приключения в стране львов, Приключения в стране тигров, Приключения в стране бизонов» рассказывается о похождениях двух отважных охотников, героев целой серии произведений писателя, — Виктора Гюйона по прозвищу Фрике и спортсмена миллионера Андре Бреванна.

_{Художник А. Махов}

---

Я поехал в Вашингтон и изложил свои доводы министру. Он все понял и тотчас согласился со мной. Ободренный таким благожелательным приемом, я предложил ему организовать нашу резервацию по канадскому образцу, что обещало прекрасные результаты. В порядке исключения и в некотором роде пробы министр дал согласие и на это.

По этому соглашению относительно большая территория, на которой с незапамятных времен селились индейцы Кер-д’Ален, была передана в собственность правительства за двенадцать тысяч долларов. Под резервацию выделили сто квадратных километров у подножия восточного склона Скалистых гор, в долине реки Колумбия.

Двенадцать тысяч долларов я выгодно положил в банк, а проценты использовал на благо нашей маленькой общины. Деньги расходовались на постройку школы и церкви, на содержание детей, на помощь старикам и инвалидам. Остальные могли рассчитывать только на свой труд.

Наши люди мужественно принялись за дело. Мы распахивали целину, строили, сеяли, осенью собирали урожай. Индейцы с большим рвением начали разводить скот и вскоре стали владельцами прекрасного стада. Часть скота ежегодно идет на продажу соседям, американцам и краснокожим.

Таким образом, угроза голода была устранена. И если время от времени наши индейцы еще охотятся на бизонов, то вовсе не по необходимости. Ими движет инстинкт предков, которые любили жестокие схватки, борьбу со зверем, бешеные скачки по бескрайним просторам прерий.

Все наши молодые люди умеют читать и писать, говорят, кроме родного языка, на английском, которому я их обучил, как мог, а также на нашем добром старом франко-канадском наречии. Некоторые индейцы стали умелыми ремесленниками, и все очень привержены сельскому труду.

Мы живем счастливо, в трезвости — сюда запрещено ввозить спиртные напитки — и даже можем помочь соседям, если в их резервациях свирепствует голод.

Вот, господа, как у нас обстоят дела. Наша маленькая республика управляется избранными вождями, а возглавляет ее уже более двадцати лет мой добрый друг Батист. Что касается меня, то я остаюсь духовным пастырем, а в дела мирские не вмешиваюсь.

Кюре закончил свой рассказ, но слушатели не сразу решились нарушить молчание, находясь под обаянием его убедительных и спокойных слов.

Первым заговорил Андре.

— Позвольте, — сказал он, — выразить вам мое восхищение и склониться перед вашей скромностью и вашим служением долгу. Мы во Франции не знакомы с индейским вопросом, точнее, мы вспоминаем о нем лишь в связи с отвратительными эксцессами, которые возникают по вине американцев. К сожалению, это вызывает со стороны индейцев ответную жестокость. Ведь государственные деятели Американского Союза считают уничтожение краснокожих единственно возможным решением индейского вопроса. Они оправдывают лихоимство своих чиновников, заявляя, что индеец просто не способен к оседлому образу жизни и даже к начаткам цивилизации. Так ведь? Полковник Билл, ответьте мне чистосердечно.

— Точно, — поколебавшись, кивнул ковбой.

— Я счастлив, что могу на деле доказать обратное, — живо подхватил кюре. — Кроме того, нынешнее положение индейцев Канады свидетельствует, что приобщение индейцев Кер-д’Ален к цивилизации — факт не единичный. Доброта, честность, верность данному слову побеждают самые ожесточенные натуры. История Канады дает этому многочисленные примеры.

Когда французы заняли Канаду, там жили племена, родственные сиу, апачам[66], семинолам и индейцам Союза Змей. Но французы всегда соблюдали договоры, а колониальное правительство, не колеблясь, сурово наказывало тех, кто притеснял «дикарей», как тогда называли индейцев… Так их иногда называют и сегодня, даже в официальных документах, впрочем, само слово не содержит ничего оскорбительного.

Французская политика оказалась верной. Во время всех войн, которые французы были вынуждены вести против англичан, племена краснокожих были союзниками Франции и оставались друзьями наших соотечественников даже в самые черные дни.

И позднее, после поражения Франции, когда Канада окончательно отошла к Англии[67], индейцы, убедившись, что новые хозяева сохраняют традиции французов, установили с англичанами самые дружественные отношения.

В Канаде не было ни одной войны с индейцами. Более того, племена, сохраняя свои общины, схожие с русским «миром», настолько слились с белым населением, что во многих местностях трудно найти чистокровных краснокожих.

Несомненно, индейцы весьма восприимчивы к цивилизации. Вспомним, например, о последнем вожде племени Черепах, потомке знаменитого Чингачгука, подвиги которого воспел Фенимор Купер. Так вот, этот краснокожий Стал нотариусом в Квебеке.

А теперь, господа, если вы хотите своими глазами увидеть труд цивилизованных дикарей, милости просим, мы проводим вас по территории резервации. Кони ждут нас. Позвольте мне показать вам как почетным гостям наши земли, прежде чем вы отправитесь на большую охоту на бизонов.

ГЛАВА 8

Удивлению путешественников нет предела. — Индейцы сегодня. — К вопросу о скальпах. — Денежная единица ковбоев. — Сюрприз. — Найденная повозка. — Инвентаризация. — Неожиданные богатства. — Виски. — Андре расстреливает нарушителей границы. — Отъезд. — «Плохие» земли, — Прерия в цвету. — Размышления практичного человека. — Равнина шалфея[68]. — Вот и бизоны!

Чудеса, созданные терпеливыми тружениками Кер-д’Ален, превзошли ожидания французов и даже американца. Из этой экскурсии Фрике и Андре поняли, что индейцы восприимчивы к цивилизации в самом широком смысле слова. Более того, образ жизни белых весьма благоприятен для развития и процветания коренных жителей Америки.

Ковбой чувствовал, что его недоверие к индейцам пошатнулось, и охотно соглашался, что его соотечественники уж слишком скоры на расправу, когда речь идет о «краснокожих братьях». Он тоже считал, что в общем-то лучше договариваться мирным путем, поменьше стрелять, а еще меньше снимать скальпов.

— К сожалению, — сказал он, — не все индейцы просвещены такими святыми людьми, как этот почтенный священник и этот достойный метис. А что, если бы вместо них сюда пришли два разбойника с большой дороги или просто пара ковбоев, не слишком щепетильных и признающих только один закон — закон прерий? В этом случае индейцы стали бы не мирными тружениками, а отъявленными мерзавцами вроде тех, от которых нам чудом удалось улизнуть.

— Не очень-то вы добры к ковбоям, мой дорогой полковник, — резонно заметил Фрике.

— Что вы хотите, друг мой! Я отдаю им должное, работать мои товарищи умеют… Но вынужден признать, что понятие собственности они толкуют… весьма широко, и человеческую жизнь не очень-то уважают. В общем, белые и индейцы договориться не могут, и от этого еще немало народу пострадает и немало скальпов снимут.

— Вы уже говорили, полковник, что и белые этим не брезгуют. Но им-то зачем? Индейцы снимают скальпы по обычаю, для них это зримое свидетельство победы и отваги. И, к слову, я прекрасно понимаю, что они хранят скальпы, подобно тому, как наши охотники сохраняют голову кабана или рога оленя. В принципе я готов их оправдать: невежество, предрассудки… Но ваши соотечественники — люди практичные. Деньги для них важнее, чем тщеславие. Ими движет не корысть, не верность традиции…

— Вы абсолютно правы, мистер Фрике, — ответил полковник, — но эти джентльмены без предрассудков охотятся за скальпами именно из корысти. Знаете ли вы, что скальп индейской женщины стоит больше десяти долларов?

— Как! — с негодованием воскликнул Фрике. — Эти негодяи убивают женщин из-за пятидесяти франков!

— Да!

— Какой ужас! Но ведь можно просто срезать волосы! Это отвратительно, но поправимо. И не было бы чудовищного преступления.

— Полный скальп, то есть кожа с волосами, ценится куда выше. Коллекционеры индейских редкостей платят за скальп хорошие деньги и охотно выставляют его среди своих трофеев… Этот товар пользуется спросом. Наконец, те, кто не в ладах с законом — а таких в прерии немало, — расплачиваются скальпами вместо наличных денег. Скальпы меняют на револьвер, патроны, одеяло, бутыль виски. Хозяева баров на границе принимают их в оплату за продукты и выпивку. Скальпы воинов ценятся меньше, поскольку волосы у них короче — искусники парикмахерского дела не могут сделать из них накладные косы для наших модниц. Поэтому мужские скальпы обменивают у индейцев на женские.

— Неужели индейцы покупают скальпы своих сородичей? — спросил ошеломленный Фрике.

— Конечно. Молодые войны, у которых еще не было случая убить врага, идут на эту подлость, чтобы украсить себе пояс, патронташ или мокасины окровавленным скальпом. Они выменивают их у белых на шкуру бизона и, гордые, возвращаются к своим. Храбрецов хвалят старики, им улыбаются девушки, тем более что никто не знает, откуда взялись эти трофеи.