Колин Маккалоу - Тим

• Название: Тим
• Автор: Колин Маккалоу
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-42507-5

Мэри Хортон, одинокая сорокапятилетняя женщина, не знавшая любви, увидела юношу удивительной красоты. Над Тимом, так его звали, издевались окружающие: несчастный был умственно отсталым. Доброта и беспомощность Тима заворожили женщину, она взяла его под свою опеку, и постепенно «гадкий утенок» превращается в человека, способного любить и восхищать…

Удивительно глубокая книга, которую невозможно описать словами «сентиментальная» или «несерьезная».

---

Общение на детсадовском уровне давалось ей страшно тяжело: Мэри Хортон не имела дела с детьми со времени, когда сама вышла из детского возраста, и в любом случае всегда была взрослой не по годам. Но у нее хватило чуткости понять, что Тима легко обидеть и с ним надо следить за своими словами, сохранять самообладание, сдерживать раздражение и что, если она даст волю своему острому языку, он поймет смысл сказанного, пусть не произнесенные слова. Вспомнив, как она резко заговорила с ним накануне, когда решила, что он нарочно прикидывается бестолковым, Мэри расстроилась. Бедный Тим, совершенно не сведущий в нюансах и подспудных течениях взрослого разговора и такой ранимый. Он проникся к ней симпатией, он считал ее хорошенькой, потому что у нее седые волосы, как у мамы с папой.

Откуда у него такая печальная складка у рта, если он так мало знает и так ограничен в своих возможностях?

Мэри вывела машину из гаража и поехала в супермаркет купить продуктов к ланчу: в доме у нее не осталось ничего вкусного для Тима. Шоколадный кекс хранился на случай неожиданного прихода гостей, а сливки по ошибке оставил молочник. Тим, она знала, принес свой ланч, но, может, у него с собой недостаточно, чтобы наесться досыта, или он обрадуется чему-нибудь вроде гамбургеров или хот-догов, любимой праздничной пище детей.

— Ты когда-нибудь ловил рыбу, Тим? — спросила она за ланчем.

— О да, я люблю ловить рыбу, — ответил он, принимаясь за третий хот-дог. — Папа иногда берет меня на рыбалку, когда не очень занят.

— А он часто занят?

— Ну, он ходит на скачки, на крикет, на футбол и на все такое прочее. Я с ним не хожу, потому что в толпе мне становится плохо, от шума и толкотни у меня болит голова и живот крутит.

— В таком случае надо будет как-нибудь взять тебя на рыбалку, — сказала Мэри и закрыла тему.

Примерно к трем часам он выкосил заднюю лужайку и пришел спросить насчет передней. Она взглянула на часы.

— Думаю, на сегодня мы закончим, Тим. Тебе уже пора домой. Может, ты придешь в следующую субботу и подстрижешь переднюю лужайку, если папа разрешит?

Он радостно кивнул.

— Хорошо, Мэри.

— Иди возьми свою сумку в оранжерее, Тим. Можешь переодеться у меня в ванной, чтобы все надеть, как надо, не задом наперед и не наизнанку.

Интерьер дома, простой и строгий, привел Тима в совершенный восторг. Он бродил босиком по выдержанной в серых тонах гостиной, зарывая пальцы ног в толстый ворсистый ковер, и с почти экстатическим выражением лица гладил жемчужно-серую бархатную обивку диванов и кресел.

— Ох, как мне нравится твой дом, Мэри! — восхищенно восклицал он. — Здесь все такое мягкое и прохладное!

— Пойдем, посмотришь мою библиотеку. — Мэри так не терпелось показать предмет своей гордости и радости, что она взяла Тима за руку.

Но библиотека не произвела на него ожидаемого впечатления: он испугался и едва не расплакался.

— Ой, сколько книжек! — Он задрожал и не пожелал задержаться там, хотя и видел, что хозяйка разочарована такой реакцией.

Мэри потребовалось несколько минут, чтобы успокоить Тима, испытавшего странный страх при виде библиотеки, и в дальнейшем она постаралась не повторять ошибки и не показывать ему никаких предметов интеллектуального свойства.

Несколько оправившись от первого приступа восторга и смятения, он обнаружил способность к критике и сделал выговор за однотонность интерьера.

— Такой красивый дом, Мэри, но здесь все одного цвета! — строго заметил он. — Почему нет ничего красного? Я люблю красный цвет.

— Ты знаешь, какой это цвет? — спросила она, показывая красную шелковую закладку для книг.

— Красный, ясное дело, — презрительно ответил он.

— Ну, тогда я подумаю, что тут можно сделать, — пообещала она.

Она дала Тиму конверт с тридцатью долларами — сумма, много превосходящая дневную заработную плату любого рабочего в Сиднее.

— Мой адрес и телефон записаны на листочке внутри, — сказала она. — Когда вернешься домой, отдай его отцу, чтобы он знал, где я живу и как со мной связаться. Не забудь отдать, ладно?

Он обиженно посмотрел на нее.

— Я никогда ничего не забываю, если мне говорят толково.

— Извини, Тим, я не хотела тебя обидеть, — сказала Мэри Хортон, которую никогда прежде не заботило, обижает она кого-нибудь своими словами или нет. Она вовсе не имела обыкновения говорить людям обидные вещи, но Мэри Хортон избегала говорить обидные вещи из соображений такта, дипломатичности и приличия, а не из опасения причинить кому-то боль.

Она помахала Тиму рукой с переднего крыльца после того, как он вежливо отказался от предложения подвезти его до железнодорожной станции. А когда он прошел несколько ярдов по тротуару, она подошла к воротам и, перегнувшись через них, смотрела ему вслед, пока он не скрылся за углом.

Любой сторонний наблюдатель увидел бы в нем невероятно привлекательного молодого человека в полном расцвете сил и красоты, эдакого хозяина жизни. Это какая-то шутка богов, подумала Мэри, из разряда шуток, которые бессмертные играли со своим творением, человеком, когда он заносился или забывал, чем им обязан. Тим Мелвилл, надо полагать, вызывает у них гомерический хохот!

7

Рон, по обыкновению, зашел в «Сисайд», но слишком рано для субботы. С утра он набил сумку-холодильник банками с пивом и отправился на крикетный матч — в шортах, сандалиях и расстегнутой рубашке, чтобы голую грудь обдувало легким ветерком. Но Керли и Дейв не появились, а дремать на склоне травянистого холма у крикетного поля в одиночестве было скучно. Он проторчал там пару часов, но игра шла в обычном медленном темпе, а обе лошади, на которых он поставил в Уорвик-Фарм, пришли последними. Посему около трех часов он уложил пиво обратно в сумку, взял радиоприемник и направился к отелю, движимый безошибочным инстинктом охотничьего пса. Идти домой Рон не собирался: по субботам Эс играет в теннис с подругами («клуб доморощенных теннисисток», как он выражался), и дома никого нет, поскольку Тим сегодня работает, а Дони гуляет где-то с одним из своих высоколобых приятелей.

Когда в начале пятого появился Тим, Рон страшно обрадовался и купил сыну большую кружку пива.

— Ну, как дела, дружок? — спросил он, когда они прислонились спиной к опорному столбу веранды и уставились на океан.

— Отлично, па! Мэри очень милая леди.

— Мэри? — Рон внимательно всмотрелся в Тима, удивленный и обеспокоенный.

— Мисс Хортон. Она попросила называть ее Мэри. Я сперва немножко встревожился, но она сказала, что все в порядке. Ведь все в порядке, правда, па? — с тревогой спросил он, озадаченный реакцией отца.

— Не знаю, дружок. Что за человек такой эта мисс Мэри Хортон?

— Она замечательная, па. Она накормила меня до отвала всякой вкуснятиной и показала весь свой дом. Там кондиционеры, па! И такая здоровская мебель, и ковер потрясный, но только все серого цвета, и я спросил, почему у нее нет ничего красного, а она пообещала подумать, что тут можно сделать.

— Она тебя трогала, дружок?

Тим непонимающе уставился на Рона.

— Трогала меня? Ну, не знаю. Наверное, трогала. Она взяла меня за руку, когда показывала мне свои книжки. — Он состроил гримасу. — Книжки мне не понравились, слишком уж их там много.

— Она хорошенькая, дружок?

— Ой, да! У нее чудесные белые волосы, па, как у тебя и мамы, только еще белее. Вот почему я не знал, прилично ли называть ее Мэри: ведь вы с мамой всегда говорили, что называть старых людей по имени невежливо.

Рон облегченно вздохнул.

— Ох! — Он шутливо потрепал сына по плечу. — Черт, ты заставил меня поволноваться. Так, значит, она старая, да?

— Да.

— Она тебе заплатила, как обещала?

— Да, деньги здесь, в конверте. Там еще бумажка с ее именем и адресом. Она велела отдать тебе на случай, если ты захочешь поговорить с ней. А зачем тебе говорить с ней, па? Я не понимаю, зачем тебе с ней разговаривать.

Рон взял конверт.

— Я не собираюсь разговаривать с ней, дружок. Ты закончил работу?

— Нет. У нее лужайка слишком большая. Если ты не против, она хочет, чтобы в следующую субботу я выкосил траву на переднем дворе.

В конверте лежали три новенькие хрустящие десятидолларовые купюры. Рон уставился на них и на твердый, четкий почерк Мэри Хортон, изобличающий в ней человека образованного и серьезного. У глупых молодых девиц или одиноких домохозяек не может быть такого почерка. Тридцать долларов за день работы по благоустройству участка! Он положил банкноты в свой бумажник и похлопал Тима по спине.

— Ты молодчина, дружок, и ты можешь в следующую субботу выкосить у нее переднюю лужайку, если хочешь. На самом деле за такие деньги ты можешь работать на нее в любое время, когда она попросит.

— Здорово, па, спасибо! — Он выразительно повертел в руках пустую кружку. — Можно мне еще пива?