Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого

• Название: Осколки чего-то красивого
• Автор: Ольга Макарова
• Жанр: Фэнтези

Это дневник сказочника. Бальгар — 18-летний парень, студент биофака, но у него есть особый талант — находить в событиях обычной жизни ключи к сказкам. Очень рекомендуется тем, кому мир кажется скучным и безнадежным. Окрыляет.

Этот мир был околдован нефритовой осенью. Здесь затихали птицы перед последней прощальной песней, прежде чем улететь; а цветы здесь не вяли, а таяли, как туман. Листья же вяли… и пахли зеленым чаем… На траве лежал крылатый человек…

---

— Сейчас он прыгнет, — сказал Ленинджер.

— Но он же разобьется! — испугалась Элина.

— Нет, — уже по-настоящему улыбнулся Ленинджер, — смотри…

Человек разбежался и, раскинув руки, прыгнул в пропасть…

…восемь секунд… столько летит отсюда вниз брошенный камень…

Человек тоже летел… казалось, это было очень долго. Он падал — и ветер трепал за его спиной длинный тяжелый плащ, постоянно разворачивая его до совершенно невероятных размеров.

И, когда до земли оставалось где-то полторы секунды, произошло невероятное: единым взмахом за спиной человека взметнулись гигантские кожистые крылья, совсем как у дракона…

Они сделали несколько чудовищно сильных взмахов, поднимая крохотную в сравнении с ними человечью фигурку в синее безоблачное небо…

Он летел вверх и в даль, пока не превратился в черную точку и не исчез из виду…

— Та площадка, которую я тебе показывал — это взлетная полоса, — объяснил Ленинджер. — Завтра я так полечу, а ты будешь на меня смотреть…

…Крохотная фигурка брата прошлась по краю пропасти. Потом он отступил на несколько шагов, разбежался и прыгнул…

…Раскинув руки, он полетел вниз…

А Элина, замершая в ожидании, считала секунды…

"Раз…"

В голове почему-то мыслей у Ленинджера сначала вовсе не было — свист ветра в ушах заполнил все сознание, не оставив им места. К нему надо было привыкнуть…

"Два…"

"…Холодно," — вот первое, о чем Ленинджер ясно и четко подумал…

"Три…"

Стало страшно — страх кольнул сердце и начал разгораться со страшной силой…

"Четыре…"

Ленинджер вспомнил о драконочеловеке, столько раз взлетавшем с Плато Небес до него, представил его так ярко, что этот образ вытеснил все, что было: и страх, и холод, и мысли… Осталась только Вера, непоколебимая, как монолит.

"Пять…"

Скучно… Ему казалось, что полет длится вечность.

"Шесть…"

Ленинджер подумал об отце, об Элине — и на душе стало совсем светло и тихо…

"Семь…"

Он закрыл глаза — и вдруг тело обрело невесомую легкость, будто тот самый свет, поднявшийся из темниц души, подарил ему крылья и вознес в свободное безграничное небо…

"Восемь…"

Элина не увидела ни волшебного взмаха крыльев, ни полета в небеса… Она увидела, что брат ее просто упал, и… поняла, что он разбился насмерть…

Хотя он не успел ей досказать одну свою фразу: "Если ты что-то видишь, это не значит, что оно действительно так…"

(5 сентября 2003 г)

402. 6 сентября 2003 г —У каждого Бога на Земле есть любимчик…

Тебя одарит меткостью стрелок,
Направив тебе в спину сталь и древко —
И ты, шагнув за жизненный порог,
Уснешь мгновенно и мертвецки крепко.
А может быть, наклонишься к воде —
Как будто вволю пожелав напиться —
И осознаешь, что пришел в Нигде
И был подстрелен, как в полете птица.
Но мир прекрасен, будто снова юн,
Пока враги не натянули луки:
Песок ложится на верхушки дюн
И есть надежда — вдруг да дрогнут руки;
И есть надежда, что стрела взлетит
И не найдет подставленную спину;
Что Матерь Небо снова защитит,
Оставив жизнь любимчику и сыну.

(6 сентября 2003 г)

403. —Песнь о Пандере

Для меня в тишине милый голос звучал,
Белый мед, сладкий мед, липкий мед источал.
Ты любила букеты
Из джинсовых роз,
И зимою и летом
Я их тебе нес.
Как быть непобедимым,
Горя, не гореть, -
Проще, чем стать любимым…
Для феникса смерть
Неподвластна законам,
Все возможно вернуть,
Если зубы дракона
Не грызут твою грудь.
Так послушай же, Лютер:
Злословь — не злословь —
Только вот за валюту
Не купишь любовь.
Бесполезны и сила,
И уменье стрелять…
О, она не любила
И сумела предать.
Был убийцей и вором,
Зря коснулся мечты…
Вот бы спрятаться в нору,
Как спрятался ты…
(6 сентября 2003 г)

404. —Бронзовка

— Эти бронзовки, — Джана показала брату блестящего зеленого жука на ладошке, — объедают розы в садах.

— А я считал, что это майский жук, — удивился Орстер, — да, такой зеленый, с блестящей спинкой.

Джана промолчала и отпустила жука на волю.

— Вот я его отпускаю, — сказала она, — а он съест какую-нибудь розу в саду. Может быть, даже в королевском саду. Может, даже самую красивую розу.

— Тебе не жалко? — спросил Орстер, заглянув сестренке в глаза.

— Нет, — ответила Джана и отвернулась.

…Они шли домой безграничным холмистым лугом — настоящим земляничным морем, которое, к сожалению, пока только цвело…

Орстер чувствовал себя здесь чужим. Когда-то его, единственного из семьи, отправили в Город Колонн — учиться. Здесь, в глуши, вся его семья работала не покладая рук, чтобы платить его учителю.

Когда Орстер приезжал проведать их, он видел хмурые лица и мозоли, стертые до крови, — у братьев; видел старшую сестру замужем за нелюбимым — у нее и взгляд стал какой-то обреченный и равнодушный, как у рабочей лошадки… он видел младшую сестренку Джану, росшую дичком, потому что у матери с отцом и свободной минутки на нее не было…

Каждый раз… каждый раз такое… И сердце Орстера наполнялось гневом. Он считал, что жирный учитель, с которым ученикам было дозволено разговаривать только стоя на коленях, не стоит этого. О, сколько раз Орстер желал ему страшной и мучительной смерти! И сколько раз порывался уйти!..

Но мать говорила: "Учись, сынок, учись! Ты наше будущее. Однажды ты будешь богатым и счастливым, ты приедешь и заберешь нас в город. Ты выкупишь из немилого брака Твин, а Джана обязательно выйдет замуж по любви!.."

…Мрачные мысли нахлынули вновь и застучали кровью в висках…

Джана шагала впереди, ступая босиком по траве. Орстер шел в ботинках. Сними он их сейчас — и сразу стер и изранил бы непривыкшие ноги.

Чужак… горожанин…

— Хочешь, я возьму тебя с собой, Джана? — вдруг спросил Орстер.

— В город? — глаза девочки загорелись.

— Да. У моего учителя есть сад. Ты будешь помогать садовнику, а он научит тебя ухаживать за цветами и выращивать апельсины! — Орстер говорил с такой надеждой, что у него слезы на глазах наворачивались. Ведь в городе ему было еще хуже, чем здесь… там он тоже был чужаком… — По праздникам мы с тобой будем смотреть фейерверки и танцевать!

— Я хочу! — Джана бросилась к брату и обняла его за шею…

Родители согласились сразу. Они были рады, что хотя бы Джана вырвется в город… поэтому к концу лета Орстер уезжал не один.

…Джана наизусть помнила все, что говорили о Городе Колонн, но все оказалось совсем не так.

Прекрасные богатые кварталы с бассейнами, пальмовыми садами и удивительными домами располагались высоко на холме, а вот квартал, где жил в подвальчике булочной ее брат, был грязным, с тесными улочками, и ни единой травинки не росло между тяжелыми булыжниками мостовой…

Зато сад учителя Орстера был прекрасен, будто Роща Эльфов из сказок. Орстер давно подружился с садовником, своим ровесником, поэтому тот с радостью принял Джану в ученики, поверив другу на слово. Кроме нее у него был еще ученик — мальчонка по имени Олор.

Садовника звали Чант, но ученики обращались к нему "Мастер Чант". Для них у садовника был небольшой домик — пристройка к его собственному, прямо с краю сада, с видом на апельсиновые деревья.

…Что до Орстера, то жизнь его стала куда светлей с этого дня. Ему было уже не так одиноко, а улыбающаяся Джана наполняла сердце счастьем и гордостью.

…Были и фейерверки, и танцы по праздникам, и фрукты, что сестренка приносила в каморку брату.

Словом, жизнь…

…Из всех цветов в саду больше всех Джана любила розы.

Однажды, когда пророчили стаю бронзовок на сады Города Колонн, Чант подошел к чудесным розовым кустам с едким опрыскивателем и остановился в замешательстве. Он знал, что розы будут болеть после этого, а они были такие красивые…

— Мастер Чант, — сказала подошедшая Джана, — не надо их брызгать. Я скажу бронзовкам их не трогать.

— Не болтай чепуху! — сурово сказал Чант.

— Вы посмотрите, — девочка показала ему сидящую на листе розы бронзовку, потом невнятно пробормотала что-то, и жучок улетел, а за ним и другие, которых они сначала не заметили.