Станислав Кузин - ВСТРЕЧИ НА ПЕРЕКРЕСТКАХ

• Название: ВСТРЕЧИ НА ПЕРЕКРЕСТКАХ
• Автор: Станислав Кузин
• Издательство: ЗАО "Нижегородская радиолаборатория"
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2008

Без малого тридцать лет (1957-1985 г.г.) путешествовал я по заповедным горно-таежным районам России. В памяти, говоря языком Солоухина, остались многочисленные «затеси» – воспоминания о встречах на перекрестках дорог. Меня всегда волновала специфика походной жизни – сегодня случайно встретил интересных людей на тропе, а  завтра надо уже расставаться. Такова логика пути.

Некоторые, наиболее интересные с моей точки зрения «затеси», много лет спустя удалось оформить в виде своеобразных мемуаров.

Романтика дальних дорог нашла отражение в немногочисленных прозаических произведениях, включенных в этот сборник.

Кто в молодые горы не писал стихи… Вот и в этом сборнике представлены избранные поэтические произведения автора, которые не стыдно представить вниманию читателю.

В настоящем издании присутствует большое количество географических названий и сведений, которые покажутся лишними городскому читателю. Однако люди путешествующие ощущают музыку «туземной» топонимики и не чураются знаний о заповедных районах нашей страны. Остальным я разрешаю пропускать «скучные» блоки текста и знакомиться только с коллизиями походной жизни.

---

Мы и не предполагали, как скоро наши шкуры будут востребованы. Дело в том, что в этом маршруте наш проводник и друг Григорий Тутаев сильно провинился. На оленьем стойбище, посредине пути между рекой Гутарой и рекой Удой, вечером Григорий выпил изрядно «огненной воды». По этой причине, сопровождая нас на следующий день упустил связку оленей. Олени разбрелись по покрытому дремучим лесом каменистому косогору и сбросили два вьюка, в которых находились не только общественные продукты, но также личные вещи некоторых наших товарищей.

В том числе потерялся спальник А. Н., и очень ей пригодилась шкура, которая его заменяла. Точнее, в палатке мы на пол стелили мою шкуру, я залезал в собственный спальник, а девушка накрывалась бывшей медвежьей шубой. Только беда не приходит одна – воняла ее свежевыделанная шкура чрезмерно. Но сожители по палатке входили в положение оставшейся без спальника А.Н. и безропотно дышали всю ночь бывшим медвежьим духом.

Выйдя в Нижнеудинск и погрузившись в плацкартный вагон, мы с А.Н. произвели фурор среди поездного населения. Во-первых, расстелили на вторых полках шкуры и отказались брать постельное бельё. Проводники несколько обиделись, но отнеслись к нашему отказу с пониманием. Во-вторых, непрерывный поток любопытных со всего состава существенно поднял планку нашей гордости как шкуровладельцев. Надо было бы, по примеру О. Бендера, продавать талоны на осмотр достопримечательностей, но мы были молодые и глупые, да и время было советское, нерыночное.

Таким вот образом, у меня в городской комнате появились две медвежьих шкуры: мишка черный и мишка рыжий.

Чтобы закончить шкурные истории, расскажу еще один сюжет. Зимой в студенческом кафе Университета был организован туристский вечер. Мы с соратниками подготовили ВДТХ – Выставку Достижений Туристского хозяйства. На ней было представлено много интересных экспонатов, и, в частности, две мои медвежьи шкуры.

Была также представлена шкура северного оленя от нашего товарища А.Ч., с которой связана весьма криминальная история. В то же лето, что мы были на Уде, А.Ч. со товарищи путешествовали по Приполярному Уралу, и завалили домашнего оленя, приняв его в охотничьем азарте за дикого сородича. Удачно откупившись от пастуха изрядной долей «огненной воды» мой товарищ А.Ч. стал собственником оленьей шкуры.

После вечера туристских воспоминаний, чтобы ехать домой, я взял такси и погрузил в него две свои шкуры. Сославшись на позднее время и трудности с транспортом, А.Ч. попросил меня временно забрать и его экспонат. Я тогда жил один, имея комнату с соседями на Гребешке (Ярославская 1/1 кв. 10). И интерьер моего жилища теперь украшали три шкуры: две постоянные – мои, а также временная – моего товарища.

Некоторое время я был доволен таким антуражем и не приставал к А.Ч. с просьбами забрать его собственность. Да и сам шкуровладелец не делал попыток вернуть свое сокровище. Меня посещали многочисленные друзья, мы восседали на шкурах, пили крепкое и не очень крепкое вино, а также говорили о культурном. Но постепенно я начал ощущать некоторый дискомфорт. Оказывается, оленьи шкуры неимоверно лезут, мое временное приобретение не являлось исключением и постепенно заполонило всю комнату оленьей остью. С учетом того, что убирался я, по причине своей одинокой жизни, только по большим революционным праздникам, жизнь моя все больше становилась затруднительной.

Я начал настойчиво предлагать хозяину забрать свое добро обратно, но он отделывался туманными обещаниями. И тут я совершил некрасивый поступок, за который мне до сих пор стыдно. Одна моя хорошая знакомая, находясь у меня в гостях, неумеренно восхищалась шкурным интерьером. Сделав торжественное лицо, я предложил знакомой принять оленью шкуру в подарок. Девушка выпала в осадок от счастья. Пока она не раздумала, я, излучая благородство, предложил сопровождать её вместе с драгоценным подарком до дома.

Через некоторое время моя хорошая знакомая начала намекать мне на неадекватное поведение подарка, которое выражалось посредством большого количества лезущей шерсти. Дальше – больше, моя знакомая ретранслировала мнение своих интеллигентных родителей, которые, потеряв чувство такта, начали не совсем интеллигентно сомневаться в моем благородстве. Приняв на вооружение тактику А.Ч., я давал туманные обещания забрать с течением времени свой подарок обратно, но эти обещания не выполнял.

Ситуация как то рассосалась сама собой, когда родитель моей хорошей знакомой выбросил многострадальную оленью шкуру на помойку. Наша дружба от моего неэтичного поступка не пострадала. О, всепрощающие женские сердца!!!

Медведи и Я

Цивилизованные люди склонны к парадоксам. Опасаясь жестокого звериного нрава, многие взрослые люди не желают встречаться в лесу один на один с такими хищными животными, как медведь, тигр и т.д. Но те же взрослые люди изготовляют и покупают для своих детей симпатичные мягкие игрушки в облике этих зверей – медведей, тигров и т.д. В результате, тиская любимые игрушки, дети получают превратное представление о хищных представителях живой природы.

К слову сказать, в качестве символа Московской олимпиады выступал медвежонок, который мило улыбался окружающим, растиражированный в несметном количестве плакатов, значков, игрушек. И плакали многочисленные зрители, когда на закрытии Олимпиады «добрый и ласковый Миша» улетал в свои таежные владения. Хотел бы я посмотреть, как кто-нибудь из наших мужественных атлетов столкнулся бы в настоящей тайге нос к носу с настоящим медведем…

Совсем другое отношение к медведям было у многих малых народностей, ареалом проживания которых служили таежные дебри, где встреча с «хозяином тайги» была не столько исключением, сколько правилом.

Многие северные народы считали зверей своими предками. Эвенки, например, считали, что души умерших прародителей переселяются в медведей и на своих «дедушек» предпочитали не охотиться. Если же по какой либо причине эвенки убивали медведя, то всячески старались «объяснить» жертве, что это сделали не они. Существовал целый ритуал с танцами и заклинаниями, позволяющий отвести гнев убитого «дедушки» от охотника.

Такая вера в переселение душ существовала не только относительно медведей. Проживающие в дебрях Уссурийского края малые народности, в качестве своих предков почитали тигров, со всеми вытекающими отсюда последствиями. (Читайте Пржевальского).

Во время путешествий по горно-таежным районам нашей страны мне неоднократно приходилось встречаться с медведями. Рассказы таежных охотников просветили, что медведь превращается в злобного и коварного зверя, если его раздразнить. Или, Боже упаси, подранить. Поэтому у меня даже не возникало мысли стрелять в медведя при случайной встрече.

Особо опасны шатуны, поднятые зимой из берлоги и занимающиеся безнадежным поиском пищи. Из всех живых существ человек является самой легкой добычей для такого медведя. Но существует некоторое табу (верующие люди сказали бы, что это Божественный запрет) не позволяющее в обычной обстановке дикому зверю охотиться на человека. Однако изредка, так же как и тигры – людоеды, встречаются медведи – людоеды. Как правило, это старые звери, которые могут добыть лишь беззащитного и неповоротливого человека, а отведав человечины, входят во вкус.

Опытные охотники утверждают, что летом медведь, как правило, избегает человека, если человек также не стремится с ним познакомиться. Справедливость такого утверждения подтверждает тот факт, что после неоднократных встреч с медведями я пишу эти строки. Есть еще один способ разойтись с медведем – сильно напугать его. Нервы у медведя слабые и он может убежать, страдая «медвежьей болезнью». Но может и не убежать, это уж как повезет.

Чаще всего мы наблюдали «хозяина тайги» издалека. То медведь улепетывает от нашего каравана на перевале из Сигача в Ванькину речку и гораздо сноровистее чем альпинист карабкается по крутой осыпи на противоположном склоне. Или два медведя в междуречье Верхнего и Среднего Танхоев (притоки Агула) не торопясь удаляются от нас в глубину долины.

Еще запомнилась белая ночь в тундре на Полярном Урале, когда мы до двух часов засиделись у костра. Закатное солнце, едва коснувшись расположенного напротив горного массива Паер, тотчас же начало дневное восхождение в зенит неба. И тут мы заметили весьма солидного медведя, который пасся в некотором отдалении, не обращая внимания на пришельцев.

Однако, два раза пришлось столкнуться с «хозяином тайги» нос к носу. В 1964-м году наша группа из четырех человек пробиралась с Медвежьего озера вверх по Сухому Орзагаю, чтобы перевалить в Тоенку и спуститься по ней до Агульского озера.

«Ненастье кончилось, тайга уже сухая,
Кедровых игл шатер над головой,
Вверх по реке, к истокам Орзагая
Идем, давя медвежий след ногой.»

Это отрывок из моего поэтического «Воспоминания о перевале из Сухого Орзагая в Тоенку.» А реально дело было так.