Элизабет Джордж - Верь в мою ложь

• Название: Верь в мою ложь
• Автор: Элизабет Джордж
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-5977415

В лодочном домике на берегу озера найдено тело Яна Крессуэлла, управляющего финансами процветающей компании «Файрклог индастриз». Местные власти констатируют смерть в результате несчастного случая — Ян утонул, ударившись головой о камни причала. Но семья Файрклог, не удовлетворившись официальным заключением, начинает собственное расследование. Глава семейства обратился к руководству Скотленд-Ярда — и на место происшествия выехал инспектор Томас Линли. Как всегда, ему помогает детектив Барбара Хейверс. Но в процессе расследования обстоятельств смерти Крессуэлла взору Линли является такое хитросплетение семейных отношений, тайн и лжи, что гибель Яна отходит на второй план…

---

Только минут через десять до Линли дошло, что если девушка-портье звонила в номер Деборы, то, значит, та не выписалась из гостиницы. Но как только он это сообразил, тут же пришёл и к другому выводу: «Чёртова баба!»

Он позвонил ей на мобильный. И, конечно, услышал голос автоответчика.

— Тебе следует знать, — сказал Линли, — что я очень недоволен тобой в данный момент. Мы же с тобой договорились. И куда ты подевалась, чёрт побери?

Но больше ему сказать было нечего. Он ведь знал Дебору. Незачем было и пытаться убедить её изменить намерения в том, что касалось обстоятельств в Камбрии.

И всё равно Линли попытался отыскать её в городе перед отъездом, говоря себе, что он должен сделать это ради Саймона. Поиски заняли большую часть дня и ни к чему не привели — кроме разве что того, что он основательно изучил Милнторп, в котором, похоже, имелось огромное количество китайских закусочных вокруг торговой площади. Наконец Линли вернулся в гостиницу, оставил у портье записку для Деборы и отправился восвояси.

И когда на подъезде к дороге М56 зазвонил его сотовый, Линли сначала подумал, что это звонит Дебора, полная сожалений. И рявкнул, не посмотрев на дисплей:

— Ну, что?

Однако вместо голоса Деборы он услышал голос сержанта Хейверс:

— Ну да. Конечно. Я тоже рада вас слышать. А что случилось? Вы дурно провели ночь?

— Извините, — ответил Линли. — Просто я в пути.

— И едете?..

— Домой, куда же ещё?

— Не слишком хорошая идея, сэр.

— Почему? В чём дело?

— Позвоните мне, когда сможете говорить. Найдите парковочную площадку. Я не хочу, чтобы вы расколотили такую дорогую машину. У меня на совести уже есть «Бентли».

Остановиться можно было только в Уэлкам-Брейке, и Линли понадобилось некоторое время, чтобы добраться туда. Прошло около четверти часа, прежде он доехал до нужного места, зато парковка оказалась почти пустой, и никого не было видно в окружавших стоянку кафе и магазинчиках, возле газетного киоска и на детской площадке. Линли взял себе кофе и устроился за столиком, после чего позвонил сержанту Хейверс.

— Надеюсь, вы там сидите, не стоите? — сразу начала Барбара.

— Я и тогда сидел, когда вы в первый раз позвонили, — напомнил ей инспектор.

— Ладно, ладно.

Барбара вкратце, за одну минуту, рассказала ему о своих делах, которые, похоже, в основном состояли в том, чтобы прятаться от Изабеллы Ардери, чтобы иметь возможность сунуться в Интернет, в котором, кажется, Барбара научилась неплохо ориентироваться. Она рассказала о студентке-испанке, о своём соседе Таймулле Ажаре, с которым Линли был знаком, о городке Санта-Мария-де-ла-Крус-и-так-далее и, наконец, о пятерых сыновьях тамошнего мэра. И закончила тем, ради чего и позвонила, заранее наслаждаясь драматическим эффектом:

— И вот тут-то мы доходим до сути. Не существует никакой Алатеи Васкес дель Торрес. Или лучше сказать так: Алатея есть, но её нет.

— Но разве она не может быть из другой ветви той же семьи?

— Нет, сэр. Это не так, и тут можно процитировать старую песню: «Это было вчера, а вчера уже нет».

— В смысле?

— В смысле, что Алатея именно из этой семьи. Только она не Алатея.

— Тогда кто она?

— Она — Сантьяго.

Линли попытался осмыслить услышанное. Неподалёку от него уборщица старательно мыла пол, бросая в его сторону многозначительные взгляды, как будто надеясь, что он вот-вот освободит пространство и даст ей возможность протереть пол под его стулом.

— Барбара, какого чёрта вы имеете в виду? — осторожно спросил Линли.

— Я имею в виду ровно то, что сказала, сэр. Алатея — это Сантьяго. Сантьяго — это Алатея. Или это так, или они однояйцевые близнецы, но если я хоть что-то помню из курса биологии, однояйцевые близнецы не бывают разнополыми. Это биологически невозможно.

— То есть мы говорим о… Чёрт побери, о чём мы говорим?

— О трансвестите, наверное, сэр. О безупречном вживании в женский образ. Смачный секрет, такое любая семья постаралась бы скрыть, а? Что скажете?

— Скажу — да, постаралась бы. При определённых обстоятельствах. Но в этих обстоятельствах…

Хейверс перебила его:

— Сэр, дело обстоит так: след Сантьяго теряется в тот момент, когда ему было около пятнадцати лет. Именно тогда, как мне кажется, он и начал выдавать себя за некую девушку по имени Алатея. И именно тогда сбежал из дома. Я это выяснила ещё и благодаря звонку его родным.

Барбара начала рассказывать о том, что узнала благодаря встрече со студенткой Энграсией, когда девушка поговорила с Аргентиной: родные хотят, чтобы Алатея вернулась домой; её отец и братья теперь всё понимают; Карлос (это священник, напомнила Барбара инспектору) сумел им объяснить; все молятся о возвращении Алатеи; её ищут уже много лет; ей незачем больше скрываться; сердце Елены-Марии разбито…

— Кто такая Елена-Мария?

Линли чувствовал себя так, словно его голову набили ватой.

— Кузина, — пояснила Хейверс. — Насколько я поняла, Сантьяго сбежал, потому что ему нравилось переодеваться, что — и это понятно — наверняка не могло понравиться его братьям и его отцу. Латиноамериканцы, вы понимаете? Мачо и всё такое, если придерживаться стереотипов. И в какой-то момент он встретился с Раулем Монтенегро…

— Это ещё что за чёрт?

— Богатый типчик из Мехико. Достаточно богатый, чтобы построить концертный зал и назвать его в честь своей мамочки. В общем, Сантьяго с ним встретился, и он понравился Раулю, он всерьёз понравился Раулю, потому что ему нравятся такие, если вы меня понимаете. И Рауль выбирает в партнёры молоденьких, но достаточно зрелых. И ещё, насколько я поняла из фотографий, ему нравятся тела, смазанные маслом. Но это неважно. В общем, мы имеем двух этих парней. С одной стороны у нас Сантьяго, которому нравится одеваться в женскую одежду и краситься, и это, надо сказать, он научился делать отлично. С другой стороны у нас Рауль, который с ним познакомился и у которого не было проблем со склонностями Сантьяго, поскольку он — Рауль — тоже имел особые склонности, но не хотел, чтобы об этом кто-то знал. И он начинает игру с Сантьяго, который выглядит как потрясающая девчонка, и Рауль даже выводит его на публику. Они, так сказать, дружат, пока не возникает новое обстоятельство.

— И это новое обстоятельство…

— Полагаю, Николас Файрклог.

Линли покачал головой. Всё это звучало ужасно неправдоподобно. Он сказал:

— Хейверс, скажите мне: вы это лишь предполагаете или у вас действительно есть какие-то факты?

Барбара ничуть не обиделась.

— Сэр, но всё сходится! Мать Сантьяго сразу поняла, о ком мы говорим, когда Энграсия упомянула Алатею. Об Энграсии она знала только то, что та разыскивает Алатею, так что вряд ли она могла догадаться, что нам уже известно: в семье были только сыновья. Мы это знали и думали, что Алатея как-то иначе связана с этой семьёй, как и вы предполагали, но когда я пошла по следу Сантьяго и добралась до того времени, когда Алатея снималась в качестве модели, и попыталась найти снимки её в более раннем возрасте… Поверьте мне, сэр, она и есть Сантьяго. Он жил под личиной женщины, и никому ничего в голову не приходило из-за его внешности, а когда он встретился с Раулем Монтенегро, то был разоблачён. И, похоже, у них наладились отношения, которые и продолжались до появления Николаса Файрклога, Линли был вынужден признать, что во всём этом что-то есть. Что Николас Файрклог, бывший алкоголик и наркоман, скорее всего, не хотел, чтобы его родители узнали: он живёт с мужчиной, представляя его как жену, с фальшивым брачным свидетельством, которое позволило им поселиться отдельно и уединиться.

— Мог ли Ян Крессуэлл как-то об этом узнать? — задумчиво произнёс Линли, обращаясь скорее к самому себе, чем к Хейверс.

— Эта собака вполне могла учуять косточку, — вот так отреагировала на его слова Хейверс. — Учитывая все обстоятельства, сэр, кто лучше Яна Крессуэлла мог разобраться во всём?

Камбрия, Милнторп

Дебора чувствовала себя ужасно ещё до того, как портье в гостинице передала ей записку Томми. Потому что всё, что она пыталась сделать, растекалось дымом.

Она ведь старалась отвлечь ужасного репортёра «Сорс» от того, что они узнали в Ланкастере. Убедить его, что статью из этого не сделаешь. Поскольку Зед Бенджамин всё ещё думал, что Дебора — детектив из Скотленд-Ярда, как он решил в самом начале, она надеялась, что, когда она скажет: «Ну, мои дела здесь закончены», репортёр сделает вывод, что и его работе пришёл конец, потому что тут не было никакой преступной загадки, а значит, не было и темы для статьи.

Но оказалось, что Зед Бенджамин смотрит на всё совершенно по-другому. Он заявил, что история только начинается.

От этого Дебора буквально пришла в ужас: получалось, что она подставила Алатею и Николаса Файрклога, и она спросила, о какой истории говорит Зед.