Джудит Леннокс - Возвращение во Флоренцию

• Название: Возвращение во Флоренцию
• Автор: Джудит Леннокс
• Издательство: СЛОВО / SLOVO
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-387-00505-3

Действие романа Леннокс начинается в 1933 году во Флоренции, где юные сестры Тесса и Фредди Николсон проводят беззаботное лето. Четыре года спустя Италия становится лишь воспоминанием для Тессы. Успешная и независимая, она ведет богемную жизнь в роскошном Лондоне и гордится своими свободными взглядами на любовь. Но все меняется после трагического романа Тессы с женатым Майло Райкрофтом. Судьба приготовила много испытаний для девушки. Страшная война разлучает ее с самым близким человеком — сестрой Фредди. Их жизненные пути расходятся, и кто знает, встретятся ли они снова…

---

Снова пошел дождь, поэтому они заглянули в кинотеатр на Лестер-сквер, где показывали Человека в сером. Во время фильма Льюис взял Фредди за руку, сплетя ее пальцы со своими. Сидя в темноте, она вспомнила, что так привлекло ее в нем: его основательность, ощущение того, что под задорной внешностью скрывается человек серьезный и надежный. Она вспомнила, как спала в купе поезда, положив голову ему на плечо, как приятно и покойно ей было. В мерцающем свете кинопроектора она смотрела на его профиль, пытаясь понять, что в его внешности так ее покорило. Он не был красавчиком вроде Кларка Гейбла, но его озорное лицо легко меняло выражение, и по нему часто пробегала живая улыбка, а в глазах загорался огонек. Возможно, в этом было все дело.

Без слов ей было легче находиться рядом с ним. Фредди знала, что и сама стала раздражительной, устала от бесконечной работы, необходимости подчиняться чужим распоряжениям и постоянных лишений. Усталость сделала ее желчной, придирчивой и склонной судить других людей. Это было даже хуже, чем чопорность, — склонность к осуждению, боже всемогущий!

Когда они вышли из кино, на улице уже стемнело. Рука об руку они двинулись по Чаринг-Кросс-роуд, а когда снова полил дождь, заскочили в магазинчик букиниста.

Льюис листал детективы в бумажных обложках, пока Фредди обходила стеллажи. Ее внимание привлекло имя на корешке, и она сняла с полки книгу. На суперобложке была картина; Фредди сразу распознала итальянский пейзаж — темно-зеленые кипарисы на фоне кобальтового неба. Роман назывался Далекие и темные холмы, а написал его Майло Райкрофт.

Фредди понадобилось всего мгновение, чтобы вспомнить, откуда ей знакомо это имя. Майло Райкрофт был другом Тессы. Его телефон она нашла в ее записной книжке. Он не пришел на похороны Анджело, но вместо него пришла жена. «Я решила прийти сама, от его имени», — сказала она. Как ее звали? Точно — Ребекка. Ребекка Райкрофт.

— Нашли что-то? — спросил Льюис.

Фредди показала ему книгу.

— Моя сестра была знакома с писателем. — Она покрутила роман в руках. — Майло Райкрофт, — сказала Фредди, обращаясь больше сама к себе. — Почему-то о нем я не подумала.

— Что вы имеете в виду?

Она посмотрела ему прямо в глаза, решительно вздернув подбородок.

— Думаю, Марсель рассказала вам про Тессу.

— Что-то она говорила; вроде бы, у вашей сестры был ребенок, и он погиб. А что? Вы боялись, что я стану ее осуждать?

— А вы не осуждаете?

— Нет. Конечно, нет. — Похоже, он был задет. — Как я могу кого-нибудь осуждать? Это не в моих правилах.

— Простите. — Она чувствовала себя виноватой за то, что поспешно судила о нем. — Извините меня, Льюис.

— Такого и врагу не пожелаешь — вот что я тогда подумал.

Внезапно на глаза у нее навернулись слезы, и Фредди изо всех сил заморгала, чтобы остановить их. Льюис погладил ее по волосам, его губы коснулись ее губ.

Потом он взял у нее из рук книгу, открыл ее и прочитал аннотацию на клапане суперобложки.

— Действие происходит в Тоскане, — сказал он. — Ваша сестра сейчас живет там, так ведь?

— Да. — Ей снова захотелось заплакать.

— Я все время за нее беспокоюсь, — сказала Фредди. — Постоянно о ней думаю, хотя стараюсь гнать от себя эти мысли.

— Если она будет вести себя разумно… не станет лезть на рожон…

— Тесса никогда не была разумной. И я не думаю, что она хотя бы раз в жизни удержалась от соблазна полезть на рожон.

— Похоже, вы сердитесь на нее.

— Но она же уехала! — не удержавшись, воскликнула Фредди. — Бросила меня!

Льюис заглянул ей в глаза.

— Бедная моя малышка Фредди, — сказал он, а потом опять ее поцеловал.

— Давайте-ка я куплю вам эту книгу. А потом мы кое-куда поедем — я вспомнил одно местечко, где можно спокойно поговорить.

Они пошли к автобусной остановке.

— Не знаю, понравится ли вам там, — по пути сказал Льюис. — Даже не знаю, существует ли еще это кафе. Когда я учился в Винчестере, моя тетя Кейт встречала меня на вокзале в конце семестра и водила туда на ланч.

На автобусе они доехали до Блумсбери и вышли возле Британского музея. Кафе находилось в подвальном этаже высокого дома, который, как и большинство домов в Лондоне, выглядел полуразрушенным. Крышу над крыльцом поддерживали деревянные балки, каменные ступени, ведущие в подвал, растрескались.

В зале стояло полдюжины столиков. Фредди присела за один из них, а Льюис подошел к стойке бара. На стенах были развешаны полки с книгами. В углу гудела черная эмалированная печка с коленчатой металлической трубой, стойку украшал русский самовар. Кафе пришло в упадок: кожаная обивка на стульях пошла трещинами, корешки книг были заклеены или прошиты, в щели в окнах затекал дождь.

Пожилая женщина, закутанная в несколько дырявых вязаных кофт, с седыми волосами, небрежно заколотыми в пучок на затылке, работала за стойкой.

Льюис принес им чаю.

— Соня — коммунистка, — сказал он, кивнув головой в сторону хозяйки кафе. — Она в восторге оттого, что Дяде Сэму приходится выступать заодно с нами. Они с тетей Кейт были большими друзьями. — Он огляделся по сторонам. — В детстве мне казалось, что тут интересно пахнет.

— Дымом от печи и сигаретами.

— А еще сыростью и мокрой шерстью. А что думаете вы? Вам здесь нравится?

Она потянулась к нему через стол и взяла его руку в свои.

— Очень. Я могла бы просидеть тут целый день — здесь так уютно и тепло.

— Я рад. Сколько вам было лет, когда умер ребенок вашей сестры?

— Восемнадцать.

— Вы были совсем девочкой. Наверное, вам пришлось нелегко, когда вы лишились племянника.

Потрясенная, Фредди подумала о том, что ни один человек раньше не заговаривал с ней об этом. Льюис понимал, что она тоже понесла тяжелую утрату.

— Это было ужасно, — сказала она. — Самым тяжелым оказалось устройство похорон. Я не знала, правильно ли поступаю — понравилось бы это Тессе или нет. Надеюсь, мне больше никогда в жизни не придется заниматься подобными вещами.

Она уже давно не вспоминала про мужчин Тессы, но тут подумала о них снова. Она не помнила, чтобы Майло Райкрофт когда-нибудь бывал в ее квартире или ужинал с их компанией в «Ритце» или «Мирабель». Что само по себе казалось необычным. «Похоже, вы сердитесь на нее», — сказал Льюис и оказался прав. Она злилась на Тессу за то, что та оставила ее, злилась, что сестра не открыла ей имени отца Анджело. От этого у Фредди возникало ощущение, что с ней обращаются как с ребенком, что ей не доверяют. Тесса говорила, что любила этого человека, но сейчас Фредди казалось, что ее любовь оставила по себе слишком много разрушений. Именно из-за нее между ними теперь пролегала пропасть.

Внезапно Льюис сказал:

— Простите, я сегодня не слишком разговорчив. Плохо спал этой ночью. — Он усмехнулся. — На корабле вообще особенно не поспишь — постоянный шум и часто приходится вскакивать среди ночи. Но я привык спать по три-четыре часа, а теперь не могу. Я лежу без сна и думаю о разных вещах. Пытаюсь думать о вас, Фредди, но иногда у меня не получается — только короткие эпизоды мелькают перед глазами. Тот вечер в «Дорчестере», а потом еще несколько минут в доме у Марсель. И наша встреча в поезде. Кажется, будто вы не связаны ни с каким конкретным местом, не нуждаетесь ни в каком конкретном человеке. Я все время боюсь, что вы ускользнете от меня. А я просто не вынесу, если это произойдет.

Он крепко сжимал пальцами ее руку. Фредди покачала головой.

— Я никуда не ускользну от вас, Льюис.

— Нет? — Он осторожно улыбнулся. — Это обнадеживает. Потому что, видите ли, Фредди, я влюбился в вас.

Время от времени к Тессе возвращалась память: это было странное чувство — воспоминания ускользали от нее, словно пух одуванчика, который невозможно поймать, потому что он улетает прочь, подхваченный воздухом от движения ваших рук.

Обрывки воспоминаний приходили к ней в момент пробуждения. Тесса открывала глаза и смотрела на бледный квадрат окна с задернутыми занавесками, через которые просачивался рассвет. Перед ее мысленным взором расстилалась длинная прямая дорога, серая от дождя. Сбоку что-то шевелилось — вывеска или знак, пятна оранжевого и синего. Потом воспоминание таяло, и она крепко зажмуривала глаза, чтобы вернуться в состояние полудремы, в котором рождались эти образы. «У Анджело была простуда», — напоминала она себе. Она не работала, погода стояла плохая. Приходилось постоянно сидеть взаперти, лил дождь, а ребенок плакал, потому что не мог нормально есть. Макс заходил проведать ее — Тесса сама этого не помнила, а узнала лишь потом, когда он рассказал ей.

Это было все равно что заметить что-то краешком глаза. Вспышку, забрезживший свет, который постепенно обретает форму. Тесса старалась не спугнуть эти воспоминания, боясь, что, если будет слишком стараться, они исчезнут и больше никогда не вернутся.