Юна-Мари Паркер - Богачи

• Название: Богачи
• Автор: Юна-Мари Паркер
• Издательство: ООО "Издательство АСТ-ЛТД"
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000865-6

Богатство не приносит удачи детям миллионера Джо Калвина. Сын, которому блестящее будущее было уготовано от рождения, становится наркоманом. Дочь Морган озабочена только успехом в высшем свете и полагает, что для его достижения все средства хороши. Но судьба жестоко наказывает ее. И лишь у Тиффани, третьей наследницы Калвина, жизнь складывается по-иному. Пережив неудачный брак и потеряв любимого, казалось бы, навсегда, эта сильная женщина решительно вступает в борьбу за свое счастье…

---

Дни тянулись тусклой вереницей, как две капли воды похожие один на другой, складывались в недели, давили на Тиффани своим однообразием и серостью. Она утешала и оправдывала себя тем, что хоть что-то делает, а ведь могла бы просто затосковать и опустить руки. Впервые ее покинула способность с интересом воспринимать окружающий мир, она жила так, будто все время пыталась нащупать какой-то предмет парализованными, ледяными пальцами.

Теперь она относилась к Морган с холодным безразличием, а что касается ребенка, так ведь с самого начала предполагалось, что он останется с сестрой. Может, и к лучшему, что она ни разу не позволила себе взять его на руки.

Тиффани примирилась с пустотой, которая ее окружала, и нашла в ней способ скрыться от жестокой действительности. Если бы небо вдруг разверзлось у нее над головой, она вряд ли обратила бы на это внимание. Однако ей было ясно, что так не может продолжаться до бесконечности.

Наступила неделя ежегодных королевских скачек в Эскоте, и в понедельник Морган отправилась в Сент-Джеймсский дворец за приглашениями для себя и Гарри на королевскую трибуну. Еще в начале апреля, как того требовал этикет, она написала письмо на имя лорда Чемберлена, в котором говорилось, что «Граф и графиня Ломонды выражают верноподданнические чувства и хотели бы получить возможность присутствовать…»

Теперь, войдя во дворец и с замиранием сердца прислушиваясь к стуку своих каблучков по мраморному полу огромного холла, стены которого были увешаны гербами и оружием знаменитых древних воинов, Морган испытала настоящий страх. Она оказалась в святая святых Британии и всем своим существом ощутила ту грань, что разделяет общество на касты и указывает каждому его место в системе жесткой иерархии.

Морган и раньше бывала здесь, но никогда прежде не чувствовала себя выскочкой, обманом проникшей в дом, где не имеет права находиться. Она влилась в толпу сиятельных дам и джентльменов, которые тоже пришли за приглашениями, но не в пример ей осознавали свое право находиться здесь. Никто не обращал на нее внимания, ни один человек не поздоровался и не заговорил с ней, хотя среди собравшихся было много знакомых. Все увлеченно общались друг другом, и если Морган оказывалась в поле их зрения, предпочитали отвернуться или смотрели сквозь нее, как будто она состояла не из плоти и крови, а из прозрачного воздуха.

Мало-помалу толпа оформилась в подобие очереди, которая протянулась из холла в небольшой зал, где за столами сидели милые юные дамы, большей частью титулованные особы, дебютировавшие в свете в текущем году. В их обязанности входила выдача приглашений на скачки — такую работу не считали зазорной даже аристократки.

Морган покорно ждала своей очереди и вспоминала наставления, которые давала ей Розали Винвуд, когда она впервые приехала в Лондон: «Поскольку ты не англичанка, тебе следует дебютировать в свете при поддержке нашего посольства, либо у тебя должен быть поручитель из числа тех, кто по крайней мере несколько лет получает приглашения на Королевские скачки. Раньше в такой чести могли отказать человеку только потому, что он, например, развелся! Теперь приглашение может получить практически каждый, если он не банкрот, не вор и не убийца и, конечно, если его титул не фальшивый».

Морган подумала о том, что подлинность и знатность ее титула не могут поставить под сомнение даже те, кто сейчас так упорно отказывается ее замечать.

Кровь застучала в висках у Морган, когда она протянула девушке за столиком бумагу, полученную накануне, в которой извещалось о дне выдачи приглашений на скачки. Девушка в скромной белой блузке и простенькой юбке взяла из стопки два отпечатанных на великолепной бумаге бланка с королевской подписью и печатью и вписала их с Гарри имена, после чего с милой улыбкой отдала их Морган.

— Спасибо, — сказала Морган и поспешно спрятала драгоценные листы в сумочку, как добычу, доставшуюся ей нечестным путем.

На улице ее ждал автомобиль, за рулем которого восседал Дункан. Еле живая от перенесенного напряжения, Морган бросилась на заднее сиденье и перевела дух. «Роллс-ройс» медленно тронулся и выехал за пределы дворцового парка. Ее отъезд остался для всех незамеченным, как и прибытие.

Морган с особенным тщанием выбирала наряды для посещения Королевских скачек. Внутреннее чутье подсказало ей, что на этот раз следует отказаться от ставшего для нее привычным броского, вызывающего стиля и не злоупотреблять драгоценностями. На вторник она приготовила голубое платье из тонкой шерсти и жакет с длинными рукавами. На среду — шелковый брючный костюм алого цвета, который прекрасно сочетался со знаменитыми рубинами Ломондов. В четверг, так называемый «Дамский день», традиционно разыгрывался главный золотой кубок, и Морган решила одеться во все белое. Пятница была не так важна, как другие дни, поэтому она решила остановиться на скромном шифоновом платье леопардовой расцветки и черном жакете. Персонал салона высокой моды Валентино, как прежде, выказывал Морган подобающее уважение, чем доставил ей огромное удовольствие. Фредди Фокс по эскизу самой Морган изготовил шляпку, которая шла к любому из вышеперечисленных костюмов.

Однако сознание того, что она выглядит великолепно, явилось слабым утешением для Морган. Она смертельно боялась публичного оскорбления или насмешки, страдала от косых взглядов и перешептываний, которые сразу же смолкали при ее приближении — Королевские скачки превратились для нее в бесконечный кошмар. Гарри, напротив, чувствовал себя в Эскоте как рыба в воде и пребывал в приподнятом настроении. Он с удовольствием пил шампанское в кругу старых приятелей, любовался лошадьми и искренне беспокоился о том, кому достанется золотой кубок.

Еще год назад Морган разделяла его воодушевление по поводу этого выдающегося события в светской жизни, поскольку оно предоставляло уникальную возможность продемонстрировать великолепие гардероба, позировать перед фотокамерами и давать интервью центральным газетам. Помнится, в прошлом году отдел светской хроники посвятил им с Гарри целую колонку. Теперь Морган старалась избегать репортеров, поскольку ничего хорошего от них не ждала.

В полдень Дункан высадил их у черных с золотом ворот Королевской трибуны и отогнал «роллс-ройс» на закрытую стоянку, где всегда было зарезервировано место для машины Ломондов. Крутая лестница вела к балконам и ложам, расположенным ярусами и украшенным орхидеями и фуксиями. Те, кто приехал заранее, чтобы позавтракать в павильоне перед началом заездов, уже заняли свои места. Мужчины были одеты в строгие серые или черные костюмы, женщины, напротив, радовали глаз шелковыми и легкими шифоновыми платьями, перьями и цветами, разнообразными головными уборами, что делало их издали похожими на россыпь конфетти.

У всех на видном месте был приколот значок, подтверждающий право присутствовать на Королевской трибуне, и распорядители в лиловых бархатных ливреях строго следили за тем, чтобы сюда не проник посторонний. Никому не хотелось оказаться в неловком положении принцессы Дианы, воспоминание о котором еще не стерлось из памяти большинства присутствующих. Вскоре после помолвки с принцем Чарльзом она посетила скачки и вместе с подругой решила до начала состязаний посмотреть на лошадей в загоне. Поскольку она уже принадлежала к королевской фамилии, носить значок ей было необязательно, однако распорядитель не пустил бедняжку на трибуну, поставив под сомнение ее право находиться там, так как ничего не знал о ее помолвке с принцем Чарльзом.

В полном молчании Морган и Гарри вошли в прохладный холл, где чуть позже распахнутся окошки тотализатора, и направились к прямоугольному просвету, в котором виднелись скаковые дорожки ипподрома и небольшой фрагмент залитого ярким солнцем сельского пейзажа. В самом центре трибуны находилась Королевская ложа, оборудованная стеклянными защитными экранами, которые опускались, если погода внезапно портилась и начинался дождь. Напротив ложи перед скаковым полем раскинулась зеленая лужайка с безупречно ухоженной свежей травкой, обнесенная каменной стенкой высотой в два фута. Но этот Королевский газон не могла ступить нога простого смертного без особого соизволения на то ее величества.

Вдоль ипподрома тянулся ряд огромных розовых кустов, на противоположной стороне огромного поля за металлической оградой сгрудилась нетитулованная публика в бумажных шляпах от солнца и с запасом баночного пива. Практичные горожане выехали семьями на природу и заодно воспользовались возможностью побывать там, где скопились «сливки» общества.

Вскоре должны были появиться украшенные цветами и лентами открытые ландо, в которых прибудут из Виндзорской резиденции королева, граф Эдинбургский, принц и принцесса Уэльские, королева-мать, принцессы Маргарита, Анна и Александра, граф и графиня Кентские, а также Глочестерские и остальные члены королевской фамилии. Они по традиции поднимутся в ложу под восторженные крики толпы и почтительные аплодисменты Королевской трибуны. И только тогда начнется сам праздник: откроется тотализатор, публика станет обсуждать лошадей и их владельцев, желать удачи жокеям, заработают телекамеры. Редкое событие в жизни страны было похоже на веселый карнавал и королевскую аудиенцию одновременно.