Наталья Солнцева - В храме Солнца деревья золотые

• Название: В храме Солнца деревья золотые
• Автор: Наталья Солнцева
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-41653-8

Съемочная группа киностудии «Дебют» отправляется на Памир. Фильм будет сниматься в районе Язгулемского хребта, где прокладывают туннель. Подробностей никто не знает, все покрыто завесой тайны. Между тем в горах и в самом туннеле происходят необъяснимые явления. В их орбиту оказываются вовлечены не только сотрудники киностудии, но и члены общины, ищущей в горах просветления, и строители, и бывший сотрудник сыскного агентства «Барс» Марат Калитин. Истоки загадочных событий обнаруживаются в Южной Америке, древней империи инков, поклоняющихся солнцу и обожествляющих золото.

Посмотрите видеоролик о новой книге «В храме Солнца деревья золотые».

---

«А ведь мне только двадцать пять! — подумала Варенька. — У меня все еще может сложиться. И судьба, и любовь. Вересов — просто ошибка, дань безрассудной юности. Но какой же он все-таки оказался скотиной!»

Она прошла в гостиную и увидела Илью: он так и заснул на диване, не раздеваясь. Его красивое лицо нервно подергивалось, с обветренных скул слезала кожа.

«Он одержимый, — вздохнула Варенька, накрывая его пледом. — Сумасшедший, как и все его друзья. У нас с ним разные дороги. Пусть уходит…»

К обеду Вересов проснулся и начал звонить по телефону своим приятелям. Разговоры велись об одном и том же: восхождениях, траверсах, ледниках, о том, кто погиб, кто вернулся, куда ехать в следующий раз.

Варвара медленно заводилась. Внутри нее росло раздражение, переходящее в ненависть. У этих идиотов нет больше ничего, кроме их идиотских гор! Сколько можно?!

«Звони своему Саньке, — едва сдерживая бешенство, сказала Вересова, нажимая на рычаг телефона. — Хватит болтать попусту».

«Варька, ты чего? — добродушно удивился Илья. — Дай поговорить с ребятами! Мы на Памир собираемся…»

«Ах, на Памир?! — взвилась она. — Чтоб вам пусто было! Звони Саньке, сказала! Немедленно!»

«Зачем?»

«Ты уходишь! Забыл уже? Будешь жить у него, а потом вместе на Памир махнете. Здорово, правда?»

«Чего ты взъелась? Куда торопиться-то?»

«Собирай манатки! — закричала Варвара, хватая разбросанные по комнате вещи и швыряя ими в мужа. — Убирайся к чертовой матери! И чтобы ноги твоей тут больше не было! Вон!»

Вересов спорить не стал. Вытащил сумку, начал складывать вещи.

«Нервная ты стала, — заметил он. — Отчего бы? Живешь в городе, работа спокойная. Риска нет, лавин нет, а такое впечатление, будто у тебя горная болезнь».

«Это еще что такое?»

«Высота, она по-разному на людей действует. Солнце опять же, сверкание снега… и люди вдруг как будто не в себе становятся. Вот как ты».

«Так у меня, значит, горная болезнь? — взвилась Варенька. — Я, значит, ненормальная? Хорошо придумал, муженек. Лучше некуда! Собирайся быстрее, а то ударю чем-нибудь тяжелым по голове! Утюгом, например! И отвечать не буду! Горная болезнь, скажу! От любимого супруга заразилась!»

Илья посмотрел на нее и усмехнулся. Красивое лицо жены исказила гримаса ненависти ко всему, что было связано с ним, с его жизнью, интересами, с его любовью к горным вершинам. Она не простила ему своей ошибки.

«Ну, что? — он оглянулся по сторонам. — Все, кажется? Вот тебе телефон Аксельрода. Если я какую вещь забыл, позвони. Приду заберу».

Варенька рыдала, свернувшись калачиком в кресле. Что она оплакивала? Свою случайную любовь, разбитые надежды? Или просто окончание семейной жизни, которая, в сущности, у нее и не начиналась? Может, это действительно к лучшему?

Ее больно ранило равнодушное спокойствие Вересова. Для него в их разлуке не было трагизма. А для нее? Господи, до чего же она запуталась в себе, в своих мыслях и желаниях…

Хлопнула входная дверь. Варенька вздрогнула.

«Илья ушел, — горько подумала она. — На этот раз навсегда. Он не вернется».

Кончался февраль, заметая Москву прощальными вьюгами. Скоро, совсем скоро весна…

* * *

Ангелине снова не удалось выспаться. Что за напасть такая? То Самойленко трезвонит в шесть утра, то Маша Ревина бормочет спросонья всякие ужасы. Неужели нельзя подождать пару часиков? Как легко люди забывают приличия, если их что-то беспокоит!

— Геля! — трагическим голосом взывала в трубку Машенька. — Данила ходит к тебе на сеансы?

— Ходит.

— Ну?

— Что «ну»?

— Как он? Улучшения есть?

— Пока не заметно. А в чем дело? Что-то случилось?

Машенька громко захлюпала в трубку.

— Да-а… случилось. Он фирму разоряет. Берет деньги со счета и неизвестно куда девает. Представляешь?

— Смутно. Я не специалист по финансам.

— Зато ты специалист в психиатрии! — возразила подруга, всхлипывая и шмыгая носом. — Как ты думаешь, можно его отстранить от дел? Сослаться на невменяемость, например. Объявить недееспособным?

Закревская опешила. Такой прыти она от Машеньки не ожидала.

— Ты хочешь объявить Ревина недееспособным?

— Что-то вроде этого. Можно?

Ангелина Львовна помолчала, сдерживая готовое прорваться возмущение.

— Думаю, это будет не так просто…

— Почему? Ты же сама видишь, у него патологические отклонения в психике.

— Я бы сказала, у Ревина наблюдаются некоторые странности. Только и всего. Практически все люди в той или иной мере странные. Это не повод для принятия крутых мер. Ни один толковый врач не признает Ревина невменяемым. Он вполне адекватен, спокоен, рассудителен. Что тебе взбрело в голову?

— Боже мой! Ты считаешь Данилу нормальным?

— Вполне…

— Куда же в таком случае он деньги девает?

— Это уж не в моей компетенции, — усмехнулась Закревская. — С финансами и бизнесом вы сами разбирайтесь.

— Но ты можешь хотя бы попытаться выяснить, что происходит? Зачем ему столько денег? Возможно, Ревина шантажируют.

— Я попробую, — нехотя согласилась Ангелина. — Только… ничего обещать не могу.

— Ой, Геля! Ты наше спасение! — завопила Машенька. — Постарайся! Мы в долгу не останемся.

— Кто это «мы»?

— «Мы»? — растерялась Машенька. — Ну… люди, сотрудники. И я, конечно.

— Понятно. Маша, у тебя часы далеко? Будь любезна, посмотри, который час.

На том конце связи повисло молчание.

— Геля, прости, — виновато забормотала подруга. — Ну прости! Честное слово, я с этой нервотрепкой ночь и день перепутала. Я тебя разбудила?

— Похоже на то…

— Прости! Я думала, уже день. У меня тут жалюзи опущены, шторы задернуты… черт его разберет, утро или вечер.

— Ничего себе!

— Да… я в спальне заперлась, обдумываю ситуацию. Сутки уже сижу, курю, счет времени потеряла. Прости, ради бога.

После разговора с женой Ревина Ангелине стало уже не до сна.

— Утро все равно испорчено, — сказала она себе.

И пошла на кухню варить кофе. Взбалмошная Машенька своими подозрениями вызвала у нее смутную тревогу. Что-то в этой истории с Ревиным в самом деле выглядит… необычно.

Закревская выпила две чашки кофе, предаваясь мрачным мыслям, и набрала номер Марата. Он ответил сразу.

— Ты как будто ждал моего звонка!

— Я всегда жду, ты же знаешь.

— Ловелас! На меня твои штучки не действуют. Так что давай, включай внимание. У меня серьезный разговор.

— Правда? — продолжал дурачиться Марат. — Ты предлагаешь мне руку и сердце?

— Тьфу на тебя!

— О-о-о! Как жестоко! Бессердечно! Лина, как ты можешь…

Ангелина Львовна терпеливо переждала его излияния. Когда он замолчал, она сказала:

— Я хочу поговорить с тобой. Сегодня можно?

— Для тебя — в любое время суток.

— Тогда в десять утра в моем офисе. У тебя получится?

Марат заглянул в свой ежедневник.

— Получится. Заехать за тобой?

— Не надо. Я на метро.

Она не спеша начала собираться. Пока она вымоет голову и уложит волосы, пока оденется, пока доедет… как раз и господин Кали тин пожалует.

Так и получилось. Едва она успела раздеться и прислониться к горячей печке, как в холл ввалился засыпанный снегом Марат.

— «Зима недаром злится, прошла ее пора!» — с пафосом процитировал он. — Не успел выйти из машины, превратился в снеговика. Вы позволите?

Он отряхнул куртку и повесил ее рядом с печкой. Самойленко сидел в кресле, курил.

— Здравствуйте, Марат Анатольевич. Давненько не виделись. Какими судьбами к нам?

— Да вот, ехал мимо… дай, думаю, зайду. Соскучился.

— Ну-ну…

Самойленко сделал большие глаза.

— Идем ко мне, — предложила Ангелина. — А то Олег надымил тут…

— Да ла-а-адно, «надымил»! Скажите прямо, что хотите посекретничать. Разве я не пойму?

— Понимающий ты наш, — усмехнулась Закревская. — Хватит курить. Скоро твои пациенты придут кодироваться. А тут хоть топор вешай…

Марат последовал за ней в кабинет, плотно прикрыл за собой дверь.

— Ну-с, сударыня, я весь к вашим услугам.

— Это хорошо… Садись, устраивайся поудобнее. Разговор у нас с тобой будет долгий.

— О чем?

— Помнишь, ты мне говорил, что с детства увлекался историей американских индейцев?

Калитин удивленно поднял брови.

— Помню… и что?

— Можешь рассказать о них подробнее?

— Об индейцах? — еще больше изумился Марат. — Надеюсь, ты шутишь?

Она покачала головой.

— Ты хочешь мне помочь, Калитин?

— Ну… — он развел руками. — В общем, да. Только при чем индейцы?

— Самане знаю. Просто рассказывай… а я буду задавать вопросы по ходу.

Марат кашлянул.

— Ты оригинальная женщина, Лина. Н-да… — он потер затылок. — Индейцы, значит. Что ж, поехали. Начнем с того, что… будучи маленьким мальчиком, Марат Калитин — то бишь твой покорный слуга — прочитал книжку «Дочь Монтесумы», которая произвела на него неизгладимое впечатление. Я просто бредил ею. Представляешь?