Мэри Берчелл - Сердце мужчины

• Название: Сердце мужчины
• Автор: Мэри Берчелл
• Жанр: Короткие любовные романы

Двое молодых людей встречаются при очень необычных обстоятельствах. В процессе знакомства выясняется, что оба они — выходцы из богатых в прошлом семей. Им ненавистна бедность, в которой они оказались. По их мнению, возможность снова обрести богатство и положение в обществе в выгодном браке по расчету. По когда все преграды преодолены и заветная цель уже близка, они вдруг осознают, что все это время тщетно пытались противостоять чувству, возникшему с первых минут встречи, что все богатства мира ничто, если «заговорили» сердца…

---

Приветствуя, он задержал ее руку в своей на мгновение дольше.

— Я поставил свою машину на стоянке. Подумал, что, может быть, вам захочется пройтись. Но если у вас возникнет желание покататься, я могу тут же взять ее.

— Нет, спасибо, лучше пройтись, — ответила она. — Я и не знала, что у вас есть машина, — нерешительно добавила она.

— О да. — Он пошел рядом с ней, и как будто по общему согласию они свернули на дорожку, которая показалась им безлюдной.

— Какая? — машинально спросила она, все еще чувствуя себя неуютно от яркого солнца, свежего воздуха и полного отсутствия романтического налета в их встрече.

— «Ягуар».

— Должно быть, приятно иметь такую машину. — А про себя подумала: «Дорогие вкусы. Да и светло-серый костюм отнюдь не массового производства, а наверняка сшит не далее четверти мили от Сенвиль Роу».

— Я очень признателен вам за то, что вы пришли, — внезапно произнес он.

Она обратила внимание, что он не называет ее Милая. Возможно, он тоже, как и она, сознавал, что этот ясный солнечный день не создает того легкого игривого настроения их предыдущих встреч.

— Очень приятный день для прогулки, не правда ли? — проговорила она.

— Да, день вряд ли мог быть лучше, — согласился он. — Если мне память не изменяет, весна и осень ваши любимые времена года?

— Почему? — удивленно спросила она.

— Мы ведь как-то говорили с вами об этом. Вы тогда сказали, что любите эти времена года потому, что в них есть грусть, которая придает романтическую нежность вашему отношению ко всему окружающему.

— Как красота Вены… — медленно проговорила она.

— Да, вы правы. Как красота Вены. «Странно, почему мы оба вспомнили о Вене?

Может быть, ее красота позволяет на какое-то время забыть о прозе жизни? Однако не следует поддаваться сиюминутному настроению. Нам следует сегодня же расстаться, и пусть каждый идет своей дорогой», — подумала она.

— Между прочим, мы едва не встретились с вами сегодня у Бернторнов на приеме с коктейлями. Барбара усиленно приглашала меня пойти туда вместе с Роджером.

— Как это?

— Ну, вы же идете туда сегодня?

— Вовсе нет, — возразил он.

— О! — Хилма несколько растерялась. — Странно, я была уверена, что вы приняли это приглашение.

— Нет, — он слегка улыбнулся. — Дело в том, что о нашей встрече с вами мы договорились значительно раньше. Поэтому я, естественно, отказался.

Хилме было интересно узнать, как восприняла этот отказ Эвелин. И хотя она не знала характера его невесты, но была почти уверена, что эта девушка не привыкла к слову «нет».

— Но вы могли бы успеть и туда. — Она постаралась, чтобы это прозвучало как можно безразличнее.

— Не думаю, — ответил он довольно резко. По его тону у нее создалось впечатление, что у него уже был неприятный разговор с Эвелин на эту тему. Если так, то это даже и к лучшему. Видимо, он, как и она, начинает осознавать, что их отношения не имеют будущего, их невозможно продолжать в узких рамках, они становятся тесными… А значит, им не следует встречаться.

Разумеется, они расстанутся хорошими друзьями, сохранив приятные воспоминания…

По его несколько отрешенному выражению лица она могла с уверенностью утверждать, что и он пришел к тому же выводу.

— Так, значит, вы тоже знакомы с Бернторнами? — наконец спросил он, прервав затянувшееся молчание.

— Нет, по правде говоря, я их не знаю. Они друзья Барбары. Она хотела, чтобы я и Роджер пришли сегодня к ним, с тем чтобы мы все вместе отправились на коктейль к Бернторнам.

— На этот раз без масок? — Он задумчиво смотрел вперед, и на его губах играла непонятная улыбка. — Это, естественно, спутало все карты. Не так ли?

— Да, мне тоже так показалось. Это заставило меня задуматься… что пришло время… — Она не закончила фразу.

— Пришло время сказать друг другу: «Addio, senza rancor»? — Он вопросительно посмотрел на нее.

— Что означает эта фраза?

— Что-то вроде: «Прощай, не поминай лихом». Но если вспомнить, как это сказано в первоисточнике, а это из «Богемы», то следует перевести так: «Прощай, пока еще есть время проститься без упреков и сожалений».

— Прекрасно сказано, — холодно усмехнулась Хилма.

— Посидим здесь? — неожиданно предложил он, указывая на скамью, на которой солнце и тень создавали какой-то замысловатый узор.

Она тотчас согласилась, почувствовав созвучность их настроений. Теперь даже самый долгий разговор будет не так неприятен. Возможно, будет даже забавным. Ведь с чувством юмора у них все в порядке.

— Здесь очень приятно. — Она стянула перчатки, и его внимание привлекло кольцо на пальце — символ помолвки.

— Гм-гм, очень красивое кольцо. — Слегка насмешливо он взял ее руку и стал разглядывать его.

— Разве тогда… тогда на балу… вы не увидели его?

— Тогда я не смотрел на ваши руки, — сухо ответил он.

Она не нашлась что ответить, и после некоторого молчания он продолжал:

— Очень надежное подтверждение весьма благополучного состояния дел у вашего нареченного, — заключил он, отпуская ее руку.

— Я тоже так думаю, — невозмутимо согласилась она. — Кстати, ваша… Эвелин показалась мне очаровательной, когда я увидела ее на маскараде. Вы были правы, — добавила она.

— Да, это так.

— И как скоро вы собираетесь пожениться? — Ее внимание, казалось, было занято наблюдением за храброй птичкой, которая, подпрыгивая, все ближе и ближе приближалась к ним.

Наступила небольшая пауза.

— По всей вероятности, сразу после Рождества. Эвелин хочет провести медовый месяц на Ривьере, чтобы избежать самый неприятный месяц лондонской зимы, — без особого энтузиазма ответил он.

— Это хорошая идея.

— А когда у вас свадьба?

— Думаю, примерно в это же время. Мой брат к тому времени должен вернуться домой. Он в Америке, в деловой поездке. Мне хочется, чтобы он был на моей свадьбе.

— Конечно. — В его голосе звучал вежливый интерес. — Это ваш единственный брат?

— Да, и мы очень дружны с ним с детства. Он улыбнулся и шутливо сказал:

— Вы, наверное, были очень благовоспитанным ребенком, Милая. И, наверное, очень хорошенькая, с этими ясными синими глазами и золотыми волосами до середины спины, не так ли?

Хилма рассмеялась.

— Безусловно, волосы у меня были длинными. Но насчет «благовоспитанного ребенка», боюсь, что это не про меня. Иногда мы с Тони были просто невыносимыми. Между прочим, тот перочинный ножик… это его, еще с детских времен, — добавила она.

— Ах, это тот, с помощью которого вы проникли в мою квартиру и взломали замок моего бюро?

— Ну, если вам так хочется, назовите это так, — согласилась она.

— Какое необычное применение сувенира невинных детских лет, — насмешливо заметил он.

— Тони с вами бы не согласился, — мгновенно возразила она. — Мы и раньше пользовались этим ножом для открывания окон.

— Боже мой! У вас что, была небольшая банда взломщиков?

— Вовсе нет. Просто когда мы жили у деда на ферме, то часто ночью вылезали из нашего окна на крышу сарая, спускались на землю и отправлялись гулять при луне. А потом возвращались через кухонное окно и по задней лестнице пробирались наверх к себе в спальню. Этим ножом мы и отжимали оконный шпингалет.

— Так вот откуда этот профессионализм. Теперь понятно, почему вы так легко проникли в мою квартиру.

— Боюсь, что так.

Он смотрел на нее с задумчивой улыбкой и, пожалуй, чересчур восхищенно, если учесть, что они уже обсудили вопрос расставания.

— Это не очень-то подходящее начало жизни для такой золотой девушки какой вы стали потом.

— Я пытаюсь понять, — задумавшись проговорила Хилма, — какой смысл вы вкладываете, называя меня так?

— «Золотая девушка»? Но вы же действительно золотая во всех смыслах. Именно так я всегда думаю о вас. Ваши изумительные волосы, ваш аристократизм, ваша манера держаться — все это как бы подтверждает, что только самое лучшее и дорогое едва достойно вас.

Хилма еще осмысливала его слова, когда толстенький мальчуганов очень тесном костюмчике приблизился к ним и спросил:

— Пожалуйста, не могли бы вы сказать мне, который час?

— До чая еще очень далеко. Мальчик огорченно вздохнул.

— Пять минут пятого тебе годится? Мальчик покачал головой.

— Чай будет только в пять.

— Да, это грустно. А что это у тебя под мышкой?

— Мой грузовик. Он сломался. Колесо соскочило. — Было ясно, что жизнь — дело скучное и безрадостное.

— Дай-ка мне его. Я посмотрю, может быть, смогу починить.

Хилму удивило и весьма позабавило, с какой спокойной уверенностью ее спутник справился с ситуацией. Через минуту уже ни он, ни маленький мальчик не обращали на нее внимания. Они склонились над грузовиком и были заняты мужским разговором.