Константин Ротиков - Другой Петербург

• Название: Другой Петербург
• Автор: Константин Ротиков
• Издательство: «Лига Плюс»
• Жанр: Руководства
• Год: 2000
• ISBN: ISBN 5-88663-009-0

Это необычное произведение — своего рода эстетическая и литературная игра, интригующая читателя неожиданными ассоциациями, сюжетными поворотами и открытиями. Книгу можно рассматривать и как оригинальный путеводитель, и как своеобразное дополнение к мифологии Петербурга. Перед читателем в неожиданном ракурсе предстают не только известные, но и незаслуженно забытые деятели отечественной истории и культуры.

В издании этой книги принял участие князь Эльбек Валентин Евгеньевич, за что издательство выражает ему глубокую благодарность.

---

К. К. Ротиков Другой Петербург

Отзывы прессы

Публикация книги К. К. Ротикова — событие своего рода историческое. Вне зависимости от достоинств и недостатков самого сочинения.

Евгений Бернштейн. «Новое литературное обозрение»

«Другой Петербург» читают все — это модно, забавно и… энциклопедически убедительно.

«Недвижимость и строительство Петербурга»

Сочинение г-на Ротикова имеет лишь косвенное отношение к петербургскому краеведению. Однако его пародийность, может быть, способствует обновлению жанра, вступившего в пору «золотой осени».

Юрий Пирютко. «Коммерсантъ»

Автор придерживается концепции врожденности, а не добровольной избранности гомосексуальных наклонностей. Избавляя геев от обвинений в извращенности, он, однако, ставит их в положение известной расовой исключительности… автор решительно отдает геям монополию на фаллос и далее следует именно этим путем.

Екатерина Деготь. «Коммерсантъ»

… ничего более увлекательного на эту животрепещущую тему написано, несомненно, не было.

«Карьера-капитал»

Произведение Константина Ротикова — лучший неканонический путеводитель по Петербургу со времен Анциферова.

Лев Лурье. «Московские новости»

Впрочем, путеводитель — это лишь форма подачи абсолютно разнородной информации, не более чем композиционный прием… значительная часть материала к «гомосексуальному тексту» вообще никак не относится, с темой «другого Петербурга» вообще не соприкасается.

Михаил Золотоносов. «Новый мир»

Завораживает сам ритм повествования: синтаксис фразы становится тем совершенней, чем более рискованные логические (а порой лексические) конструкции возводятся.

Ольга Кушлина. «Новая газета»

Удержусь от мелких придирок, исправления неточностей — они несущественны на фоне ошеломляющей новизны информации и огромного количества сведений по истории, архитектуре, генеалогии, культуре Петербурга.

Ольга Кушлина. «Новое литературное обозрение»

Необязательная, но по преимуществу нескучная болтовня эрудированного и иногда злого сплетника. Временами похоже на Розанова.

«Pulse»

Книга написана в совершенно новом, возрожденном жанре эссеистики Серебряного века. Считалось, что этот жанр светской болтовни утерян, но автор как будто пролежал в нафталине эти годы.

«Pulse»

Забытый в наше малокультурное время блеск изложения, артистическое озорство, мистификации. Маски, танцующий язык, сплошное эротическое бланманже. На фоне этой прелестной фантазии на эротическо-краеведческую тему безнадежно меркнут грубо-солдатские и неуклюже-матросские попытки современных изданий «про это» завлечь читателя в свой колхозный балаган.

Татьяна Толстая. «Московские новости»

Чем дальше мы читаем, тем больше понимаем, что предмет наш не более и не менее, как сама природа человека. В местных условиях она проявляется так же, как в любых других. Она, известное дело, полна греха и взывает к наказанию если не богов, то читателей. А все же она такая милая, знакомая и домашняя. К тому же, как нам с очевидной заинтересованностью напоминает автор, эта часть человеческой породы столь же здорова и, не побоюсь тавтологии, натуральна, как и все другие.

Александр Эткинд. «Новый мир искусства»

Глава 1 Меншиковский дворец. Академия художеств

Топографический рок Петербурга. — Быт первых строителей города. — Страсть Петра I к поцелуям. — Глас народа о царском любовнике. — Петр II и князь Иван Долгоруков. — Военный устав о «содомском грехе». — Мужеложество с женщиной. — Характер петербургского населения. — Кадетский театр. — С. П. Дягилев в виде Минервы. — Жизнь К. Н. Батюшкова. — Дневник А. X. Востокова. — Учебные постановки натуры. — «Аполлон, Гиацинт и Кипарис». — Устройство римских купален. — «Ночи на вилле». — Гарсон Филипп и серебряный кофейник

Попробуйте нарисовать продолговатый изгиб Финского залива, на самом кончике которого, там, где в него впадает Нева, разместился Санкт-Петербург. Что-то напоминает эта фигура, не правда ли? Вызывает смутные ассоциации с тем, что встречалось любознательному читателю на заборах, на стенках общественных туалетов. Есть в этом некий рок, предопределенность. «Голубизна» присуща этому городу изначально.

В самом деле, как строилась эта крепость, по манию Петра Великого заложенная на низком крохотном островке Невской губы, постоянно затопляемом наводнениями? Кстати, если уж вспомнилось о них: нет ли чего-то символичного в натиске вод, стремительно втягиваемых в русло реки из узкого жерла Финского залива, в схватке двух несущихся навстречу друг другу могучих потоков, разрешаемой всеобщим затоплением?

Крепость воздвигали солдаты и наемные рабочие, сгонявшиеся из разных губерний сюда, на болота северо-запада, чтобы в течение пяти-шести месяцев строительного сезона что-то тут построить. На зиму уходили обратно в свои деревни, а возвращаясь, видели, что все размыто наводнением, и продолжали работу, кажущуюся вполне бессмысленной и губившую в непосильных мучениях тысячи жизней. Однако, несмотря на проклятия и мрачные предзнаменования, дело потихоньку шло, и город рос. Женщин в этом городе не требовалось: тут строили укрепления, прокладывали дороги, рыли фундаменты, закладывали на верфях парусные суда. В немногие часы отдыха шли в кабак и, напившись до бесчувствия, заваливались спать. Спали вповалку. Как знать, куда там попадала, почесывая, рука. Что молча, крепко прижавшись друг к другу, вытворяли молодые парни, мечтающие о ласке.

Первым губернатором этих мест был князь Александр Данилович Меншиков. Дружба его с Петром не может не будить воображение. Сынишка дворцового конюха, приглянувшийся юному самодержцу. Всюду они были вместе: шлялись по кабакам в заграничных путешествиях, в звериной ярости рубили головы непокорным стрельцам, бок о бок мчались на конях в Полтавской баталии… Тридцать пять из неполных пятидесяти трех лет жизни Петра Великого связаны с Меншиковым.

Оба были женаты, имели многих детей и любовниц, хоть само по себе это обстоятельство ничего не доказывает. Импульсивная, ненасытная натура Петра требовала всего зараз, все ему было интересно.

Первым наставником царя, предпочитавшего пышным кремлевским теремам скромный комфорт Немецкой слободы на Яузе, был Франц Лефорт. Пылкая привязанность Петра к этому иноземцу была такова, что когда тот умер в 1699 году, двадцатисемилетний царь целовал его в гробу и плакал, как женщина. Отмечалась современниками эта страсть императора к поцелуям: денщика Афанасия Татищева мог он зацеловывать до ста раз. Семнадцатилетний Павел Ягужинский, начав лакеем при Петре, быстро сделал неплохую государственную карьеру; поговаривали, что и тут не обошлось без «содомского греха».

Петр I был женат дважды: первый раз очень рано, на Авдотье Лопухиной, на три года его старшей. Быстро возненавидев первую жену, родившую ему сына Алексея, Петр заточил Авдотью в монастырь.

Не лишено интереса, что с Меншиковым они заключили договор не жениться одному раньше другого… Лет через семь после изгнания Авдотьи Лопухиной появилась некая Катерина Трубачева, она же Марта Скавронская, чухонка неизвестного происхождения, оказавшаяся в обозе графа Шереметева. Потом полюбилась она Меншикову, который по-братски уступил ее Петру. Вслед за другом и сам он женился на Дарье Арсеньевой. Катерина успела до венчания родить царю двух дочерей, Анну и Елизавету; всего же было у них девять деток, умиравших в младенчестве.

В 1724 году Екатерина Алексеевна, бывшая Марта Скавронская, стала императрицей. Вскоре случился скандал: обнаружилась связь ее с Вильгельмом Монсом — по прихотливому орнаменту судьбы братом хорошенькой немочки Анны Монс, с которой свел Лефорт юного Петра в яузской слободе. А вслед за тем Петр и умер, при довольно таинственных обстоятельствах. Поскольку Меншиков, не терявший расположения Екатерины I, равно как и она, получили от этой смерти немалую выгоду, подозревать их в помощи природе не будет большой натяжкой.

Да что уж там: сохранилось дельце о дознании какого-то гвардейца Преображенского полка, который, будучи пьян, горланил, что государь «живет с Меншиковым бляжским образом». Причем, в те суровые времена, когда запросто можно было и на дыбу, и остаться без ноздрей — вольнодумца всего-то лишь сослали в Оренбург. Никого, видно, это не приводило в особое смущение.