Рекс Стаут - В лучших семействах

• Название: В лучших семействах
• Автор: Рекс Стаут
• Жанр: Классический детектив

---

Рекс Стаут «В лучших семействах»

1

В том, что миссис Рэкхем договаривалась о встрече, плотно прижав палец к губам, не было ничего удивительного. Что необычного может быть в этом жесте, если люди попадают в такой переплет, когда им не остается ничего другого, как обратиться за помощью к Ниро Вульфу?

Впрочем, в данном случае я несколько преувеличил насчет пальца, поскольку мы беседовали с миссис Барри Рэкхем по телефону. Все дело было в ее голосе, приглушенном и нервозном, к тому же она без конца повторяла, что вопрос у нее совершенно, ну совершенно конфиденциальный — даже после того, как я клятвенно заверил, что мы вовсе не всякий раз спешим известить прессу о том, что уговорились с кем-то о деловом свидании. Заканчивая разговор, она еще раз не поленилась напомнить, что предпочитает переговорить с мистером Вульфом с глазу на глаз, так что, повесив трубку, я решил, что не лишним будет позвонить в банк мистеру Митчеллу, а также в «Газетт» Лону Коэну, чтобы аккуратно навести справки о возможном клиенте. Естественно, главным образом меня интересовало, насколько она платежеспособна. Что ж, сведения оказались утешительными: стоила она добрых четыре миллиона, а то и все пять. Ладно, пусть четыре, и пусть даже Вульф выставит счет лишь на половину этой суммы, все равно этого хватит, чтобы оплачивать мое жалованье (а я являюсь помощником и доверенным секретарем Вульфа, а также по совместительству назойливым кусакой-оводом, который не дает ему бить баклуши) в течение ближайших ста шестидесяти семи лет; добавлю к тому же, что, постоянно проживая в доме Вульфа, я имею еще и стол и крышу над головой. Так что, как ни крути, я буду обеспечен по гроб жизни, если, конечно, она оценит оказанные ей сыскные услуги в два миллиона.

А она вполне могла позволить себе такое, судя по ее виду и поведению на следующее утро, в пятницу, в 11:05, когда раздался звонок и я открыл ей дверь. Рядом с ней на крыльце стоял какой-то мужчина, а она, метнув рысий взгляд на восток, потом на запад, оттеснила его плечом, резво проскочила в дом, уцепила меня за рукав и заявила громким шепотом:

— Вы не Ниро Вульф!

В тот же миг она отпустила меня, схватила за локоть своего провожатого, перетащила его через порог и громогласно повелела:

— Зайди и закрой дверь!

Ну точь-в-точь как герцогиня в лавке ростовщика.

Я, правда, всегда считал, что герцогиня должна выглядеть более привлекательной. Я успел как следует разглядеть эту парочку, пока развешивал взятые из рук мужчины пальто и шляпу. Выглядела миссис Рэкхем парадоксально: все, что выше шеи, было худым и костлявым, а ниже — наоборот, пышным и даже чересчур. На щеках, скулах и подбородке кожа была гладкая, туго натянутая, а вот вокруг рта и носа разбегались сеточки морщин.

Помогая ей снять меховое манто, я сказал:

— Послушайте, миссис Рэкхем, вы ведь пришли посоветоваться с Ниро Вульфом, не так ли?

— Да, — прошептала она. Потом кивнула и громко добавила: — Естественно.

— Тогда перестаньте дрожать, если можете, конечно. Мистеру Вульфу крайне неприятно, когда женщина дрожит: он может даже вбить себе в голову, что вы собираетесь закатить истерику, и тогда никто на свете не заставит его выслушать вас. Так что глубоко вдохните и постарайтесь взять себя в руки.

— Ты в машине всю дорогу дрожала, — добавил ее спутник приятным баритоном.

— Ничего подобного! — отрезала миссис Рэкхем. Не дождавшись возражений, она повернулась ко мне. — Это мой кузен, Кэлвин Лидс. Он не хотел, чтобы я приезжала к вам, но я тем не менее захватила его с собой. Где мистер Вульф?

Я указал на дверь, ведущую в кабинет, пошел, распахнул ее и провел их внутрь.

Мне до сих пор так и не удалось понять, чем руководствуется Вульф, решая, вставать ли ему на ноги или нет, когда в его кабинет входит женщина. Если причины у него на то объективны, то они слишком сложны для моего разумения, если же они личные, тогда их столько, что я даже не знаю, с какой начинать. На сей раз Вульф не счел нужным даже слегка привстать из-за стола в углу возле окна, а довольствовался сухим кивком и каким-то невнятным бормотанием в ответ на представления. В первый миг мне показалось, что миссис Рэкхем смотрит на него с укоризной за его дурные манеры, но потом я сообразил, что она попросту остолбенела, не в силах воспринять, что он такой необъятный и толстый. Я-то уже настолько привык к размерам его туши, что стал потихоньку забывать о том, как это зрелище поражает людей, которые видят Вульфа впервые.

Он ткнул большим пальцем в направлении красного кожаного кресла перед столом и буркнул:

— Садитесь, мадам.

Она приблизилась и села. Я тоже уселся за свой стол, стоявший под углом к столу Вульфа. Кэлвин Лидс, кузен, присаживался дважды, сначала на кушетку у двери, а потом на стул, который я к нему придвинул. На первый взгляд я бы рискнул предположить, что и он, и миссис Рэкхем появились на свет одновременно с двадцатым веком, хотя кузен, возможно, был чуть-чуть постарше. Кожа на его грубоватом лице казалась задубевшей, волосы, некогда темные, изрядно поседели, но при своем среднем росте и весе он сохранял вполне приличную резвость и живость. Он уже успел оглядеться по сторонам и теперь выжидательно смотрел на кузину.

Миссис Рэкхем обратилась к Вульфу:

— Пожалуй, вам не просто гоняться за преступниками, не так ли?

— Не знаю, — учтиво ответил он. — Я уже много лет этим не занимался, да и не собираюсь. За меня это делают другие. — Он указал на меня. — Мистер Гудвин, конечно, и еще кое-кто, когда требуется. А что, вам надо за кем-то гоняться?

— Да. — Она замолчала. Уголки ее рта подергивались. — Думаю, что да. Если, конечно, это можно делать без огласки, скрытно… Я имею в виду, чтобы никто об этом не знал. — Губы ее опять дернулись. — Мне страшно стыдно… в моем возрасте, впервые в жизни… обратиться к частному детективу по личному делу.

— Тогда тебе не следовало приходить, — мягко сказал Лидс.

— Тогда вы пришли слишком рано, — поправил Вульф.

— Слишком рано? Почему?

— Нужно было дождаться, пока дело не примет для вас такой срочный оборот или не сделается настолько серьезным, что вы больше не будете испытывать стыд, обращаясь ко мне, тем более, что я ценю свои услуги весьма дорого. — Он покачал головой. — Слишком рано. Возвращайтесь тогда и в том случае, когда поймете, что иначе нельзя.

— Ты слышишь, Сара? — спросил Лидс, не слишком, впрочем, настойчиво.

Не замечая его, она наклонилась и выпалила:

— Нет, нет, я уже пришла. Я должна знать! Я должна знать о моем муже!

Голова Вульфа резко дернулась, и он ожег меня испепеляющим взглядом. Я не отвел глаза и с достоинством ответил:

— Нет, сэр, это не так. В противном случае она солгала. Я предупредил, что мы не беремся за дела о супружеской неверности и не занимаемся слежкой за мужем и женой, но она заявила, что ее вопрос совсем в другом.

Отвернувшись от меня, он воззрился на нее:

— Желаете ли вы, чтобы мы установили слежку за вашим мужем?

— Я… я не знаю. Не думаю, что…

— Вы подозреваете его в измене?

— Нет! Ни в коем случае!

Вульф хрюкнул, откинулся на спинку кресла, поерзал, устраиваясь поудобнее, и буркнул:

— Расскажите обо всем по порядку.

Подбородок миссис Рэкхем мелко задрожал. Она взглянула на Лидса. Тот вскинул брови и потряс головой, но не отрицательно, а как бы представляя дело на усмотрение кузины. Вульф снова хрюкнул. Она посмотрела на него и уныло пролепетала:

— Я неврастеничка.

— А я не психиатр, — огрызнулся Вульф. — И я сомневаюсь, что…

Она оборвала его.

— Я всю жизнь была неврастеничкой. Я росла в одиночку, без братьев и сестер, моя мать умерла, когда мне было три года, а отец не уделял мне времени из-за моей отталкивающей внешности. Когда он умер — мне было двадцать, — я плакала на похоронах… не потому, что он умер, а потому, что он воспротивился бы тому, чтобы я стояла в такой близости от него — при отпевании, по дороге на кладбище или возле могилы.

Губы ее опять затряслись, но она уняла дрожь и взяла себя в руки.

— То, что я рассказываю, тайны ни для кого не составляет, но я хочу, чтобы вы поняли, зачем мне понадобилась помощь. Я так до сих пор и не знаю, почему мой первый муж женился на мне, так как он был вполне обеспечен и хорошо стоял на ногах, но прошло совсем немного времени, и он уже не выносил одного лишь моего вида, так же, как и мой отец. Поэтому я…

— Это вовсе не так, Сара, — вмешался Кэлвин Лидс. — Ты просто себе внушаешь…

— Вздор! — отмахнулась она. — Уж не такая я психопатка! Поэтому я подала на развод, который он, по-моему, воспринял с радостью, хотя был слишком хорошо воспитан, чтобы в том признаться, и я спешила покончить со всеми формальностями, чтобы скрыть от него свою беременность. Вскоре после развода у меня родился сын, и это, конечно, кое-что осложнило, но я воспитывала ребенка одна… и он был мой, только мой, до тех пор, пока не пошел на войну. Он никогда не проявлял ко мне неприязни, даже чисто внешне, в отличие от моего отца или мужа. Он не стыдился, что его мать такая уродина. Ему было хорошо со мной. Не так ли, Кэлвин?