Анатолий Томилин - Хочу всё знать [1970]

• Название: Хочу всё знать [1970]
• Автор: Анатолий Томилин
• Издательство: Издательство «Детская литература»
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 1970

«Хочу всё знать» (1970 г.) — альманах научно-популярных статей для детей.

   ВНЕ ЗЕМЛИ

А. Томилин. Зачем мы летим в космос? Рис. Е. Войшвилло

П. Клушанцев. Какая ты, Венера? Рис. Е. Войшвилло

Геннадий Черненко. Прыжок с «эфирного острова». Рис. Е. Войшвилло

К. Ф. Огородников. Зачем нужна людям Луна? Рис. Е. Войшвилло

Г. Денисова. Растения в космосе. Рис. Ю. Смольникова

Геннадий Черненко. Дворец космоса

А. Антрушин. Лунная «земля»

Е. Войшвилло. Орбитальные станции. Рис. Е. Войшвилло

   ЗЕМЛЯ

Н. Сладков. Нерукотворная красота.   Рис. Ю. Смольникова

Б. Ляпунов. Люди океана и космоса. Рис. Ю. Смольникова

Л. Ильина. Черные бури.  Рис.  Ю. Смольникова

А. Быков. Каменная мумия. Фото автора

А. Муранов. Огненные стрелы небес. Рис. Ю. Смольникова

Л. Ильина. О ядохимикатах и насекомых. Рис. Ю. Смольникова

   В ЛАБОРАТОРИЯХ УЧЁНЫХ

Ю. Коптев. Загадки три — разгадка одна. Рис. С. Острова

А. Томилин, Н. Теребинская. Три заповеди экспериментатора. Рис. С. Острова

Ю. Xарик. Должен ли уголь гореть? Рис. С. Острова

Ю. Коптев. Удерживает магнитное поле. Рис. С. Острова

А. Кондратов. Молодая наука о древностях. Рис. К. Претро

Ирина Фрейдлин. В дебрях микромира. Рис. К. Претро

Г. Григорьев. Там, где хранится память… Рис. К. Претро

Ю. Барский. Машина, ваш ход! Рис. С. Острова

Б. Бревдо. Поезд «на горе». Рис. С. Острова

   СТРАНИЦЫ РЕВОЛЮЦИОННОГО ПРОШЛОГО

А. Новиков. «Какая увлекательная область…» Рис. В. Бескаравайного

А. Новиков. Идеи, изменяющие мир. Рис. В. Бескаравайного

Е. Мелентьева. «Из далёких времён». Рис. В. Бескаравайного

В. Санов. Искровцы возвращаются в строй. Рис. В. Бундина

П. Капица. Шура Маленькая. Рис. В. Бундина

Г. Мишкевич. В. И. Ульянов (Ленин) и Иван Бабушкин. Рис. В. Бундина

Р. Ксенофонтова. Три встречи с Лениным. Рис. В. Бундина

Л. Радищев. Ночной разговор. Рис. В. Бескаравайного

В. Нестеров. Флаг и герб Страны Советов

О. Туберовская. Три монумента славы. Рис. В. Тамбовцева

И. Квятковский. Бессмертный крейсер. Рис. В. Тамбовцева

Евг. Брандис. У истоков поэтической Ленинианы. Рис. В. Тамбовцева

   ПРО ВСЯКОЕ

А. Пунин. Союз железа и бетона. Рис. Ю. Смольникова

Е. Озерецкая. «Чистое золото». Рис. В. Тамбовцева

О. Острой. Песня о Родине

Б. Раевский. Плитка  шоколада. Рис. Б. Стародубцева

Т. Шафрановская. Гримасы моды. Рис. К. Претро

П. Белов. Кирилл Петрович

М. Любарский. Двадцать лет спустя. Рис. В. Бундина

Б. Рощин. По родному краю с миноискателем. Рис. В. Бундина

Р. Разумовская. Змеиный танец. Рис. К. Претро

---

Г. Мишкевич

В. И. УЛЬЯНОВ (ЛЕНИН) И ИВАН БАБУШКИН

Много лет назад социализм был лишь мечтой. Её вынашивали в глубоком подполье люди лачуг и дымных мастерских, люди, поставившие целью своей жизни ниспровержение самодержавной власти. Это была на первых порах совсем маленькая горсточка борцов. На рабочих окраинах Петербурга рождалась новая и могущественная сила — именно она в Октябре 1917-го потрясла до основания не только старую Россию, но и весь мир! Именно здесь, в столице Российской империи — на Шлиссельбургском тракте, Старо-Петергофском шоссе, Заставской улице, Большом Сампсониевском проспекте, Кожевенной и Косой линиях Васильевского острова — впервые скрестились пути научного социализма и пролетарского движения, сошлись жизненные пути Владимира Ильича Ульянова и его друзей, соратников и единомышленников — питерских рабочих. В подпольных кружках, на тайных рабочих сходках закладывались в ту пору основы Коммунистической партии и занималась заря грядущей пролетарской революции…

В числе тогдашних учеников и соратников Ильича был и мастеровой Семянниковского завода (ныне Невский машиностроительный завод имени В. И. Ленина) Иван Васильевич Бабушкин. Это о нём писал В. И. Ленин: «Всё, что отвоёвано было у царского самодержавия, отвоёвано исключительно борьбой масс, руководимых такими людьми, как Бабушкин».

Петербург для Бабушкина начался весной 1883 года с бакалейной лавчонки в Апраксином дворе, приказчичьих зуботычин и нелёгких четырёх лет жизни «в мальчиках». Потом была болезнь глаз (припухлость век осталась навсегда — она значилась в полицейских документах, как одна из примет «опасного государственного преступника»), тифозная горячка, сумрачная палата в Мариинской «больнице для призрения бедных»… Здесь Ваня Бабушкин познакомился с соседом по койке — бывшим балтийским матросом. Он многому научил «купецкого юнгу». По совету моряка Ваня весной 1887 года переехал в Кронштадт и здесь за четыре года ученичества в казённых торпедных мастерских Кронштадтского порта стал первоклассным слесарем.

Но опостылела Бабушкину казарменная обыденщина морской крепости. Летом 1891 года он вернулся в Питер. Как водится, чтобы поступить на работу, пришлось поставить мастеру угощение. И вот 19 июня 1891 года в табельной книге Семянниковского завода писарь вывел запись о поступлении слесаря Ивана Бабушкина, по рабочему нумеру 323, в паровозно-механическую мастерскую.

Заводская жизнь оказалась нерадостной. Приходилось работать по одиннадцать-двенадцать часов в день. Донимали и «экстры» — сверхурочные работы, за которые никакой платы не полагалось.

Идя после такой «экстры» по Шлиссельбургскому тракту с завода домой, Ваня от усталости засыпал на ходу.

Тракт, словно огромный грязный червяк, пересекал Стеклянный городок, село Смоленское, Фарфоровское, Александровское…

Спотыкаясь о булыжники, молодой слесарь брёл, не разбирая дороги. Двадцать минут, которые тратил Ваня, чтобы добраться домой, казались ему вечностью. Еле передвигая ноги, шёл он по разбитым дощатым мосткам, и чудилось ему, будто плывёт он в лодке по спокойной, заросшей ивняком речушке родного села. И вдруг лодка ударяется о корягу, Ваня приходит в себя. Перед ним фонарный столб. Потирая шишку на лбу, молодой слесарь растерянно оглядывается… Вот, наконец, и квартира. В полном изнеможении, наскоро умывшись и сняв одежду, валится он на койку, чтобы в пять утра, по гудку, снова подняться на работу…

Вскоре Ваня познакомился с товарищами по мастерской. Один из слесарей — Илья Костин, подружившись с Бабушкиным, однажды дал почитать ему листовку, в которой зло высмеивалось самодержавие. Особенно поразили Ваню стихи:

Я нашёл, друзья, нашёл,
Кто виновник бестолковый
Наших бедствий, наших зол.
Виноват во всём гербовый,
Двуязычный, двуголовый,
Всероссийский наш орёл…

От Костина Бабушкин впервые услышал слово «нелегальная» и узнал о людях, которые сочиняют и тайком распространяют такие листовки.

Илья Костин познакомил Бабушкина с одним из таких людей. Это был токарь паровозно-механической мастерской Сергей Иванович Фунтиков. За большую начитанность, передовые взгляды, окладистую бороду рабочие прозвали его «Патриархом».

От «Патриарха» Бабушкин узнал о делении общества на классы, о классовой борьбе, от него же получил тайком запрещённые книги и листовки. Стремясь во всем подражать Фунтикову, Ваня приохотился к чтению, в нём пробудилось желание учиться. Он не пил, не курил, не принимал участия в драках «стенка на стенку». Вернувшись с работы, он занавешивал окошко, зажигал керосиновую лампу-семилинейку и садился читать. Хозяйке Ваня объяснял: «Рабочий, который не пьёт, не курит и не ходит в церковь, для полиции подозрителен. Вот почему приходится занавешивать окно».

Осенью 1894 года в мастерской разнеслась весть о приёме в вечернюю воскресную школу. Многие мастеровые потянулись на Шлиссельбургский тракт, к дому 65. Там, в трёхэтажном доме, принадлежавшем Корниловым, помещалась школа.

В ту пору в России появилось немало воскресных школ для рабочих, где реакционные учителя забивали головы своих учеников всякой казённой и религиозной дребеденью. Корниловская школа, формально не отличаясь от прочих подобных школ, на самом же деле была совершенно иной. Учителями в ней работали революционеры-марксисты: Надежда Константиновна Крупская, Лидия Михайловна Книпович, Зинаида Павловна Невзорова и другие. Все они были связаны с петербургским марксистским кружком «стариков», руководимым Владимиром Ильичём Ульяновым.

Под прикрытием официальных программ рабочим не только преподавали арифметику, географию, историю, русский язык и химию, но глубоко и умело разъясняли политическую экономию по Марксу, вели антирелигиозную пропаганду, рассказывали о революциях и революционерах.

С жадностью впитывал Бабушкин знания, каждую свободную минуту отдавая чтению.

Глубокой осенью 1894 года Бабушкин при содействии рабочего Василия Шелгунова стал посещать подпольный кружок. В это время за Невской заставой появился новый «лектор» — так рабочие называли руководителей кружков. 24-летнего лектора звали «Николай Петрович».

Это был Владимир Ильич Ульянов.

Новый лектор сразу же пришёлся рабочим по душе. В нём всё было привлекательно: и энергичные жесты, и заразительный смех, и сердечное дружелюбие. Особенно обращало на себя внимание умение нового лектора слушать бесхитростные рассказы мастеровых.

Корниловская школа, занятия в нелегальном кружке Владимира Ильича формировали из ранее забитых и покорных мастеровых активных борцов за пролетарское дело.

В конце декабря 1894 года за Невской заставой разыгрались события, которые в столичных газетах изображались, как «бунт на Семянниковском заводе». Перед рождественскими праздниками рабочим не выдали заработок. Мастеровые пошли к заводской конторе. Там никого не было. Кто-то швырнул в окно снежок, раздался звон разбитого стекла. Проходная подверглась форменному штурму. С улицы и изнутри, с заводского двора, в вывеску с двуглавым чугунным орлом полетели камни, колья. Кто-то поджёг крыльцо дома управляющего заводом Ярковского.

Спешно прибывшие к заводу городовые и пожарные разогнали «бунтовщиков».

Поздним вечером того же дня при участии Бабушкина была составлена листовка о случившемся. Бабушкин сам переписал её, потом текст был оттиснут на самодельном мимеографе и сшит в маленькие тетрадочки. Бабушкин той же ночью разбросал их в мастерских завода.

Утром рабочие читали понятные всем, простые слова листовки: «Возьми стальную пружину, надави её разок да отпусти — она тебя же ударит, и больше ничего. Но всякий из вас знает, что если постоянно, неотступно давить эту пружину, не отпуская её, то слабеет её сила и портится весь механизм… Это надо написать каждому рабочему в своём мозгу… Давить-то нужно, но уж давить, так давить дружней, всем в одну сторону и не отпускать, а то опять ещё больней ударит».

Несмотря на то, что после «бунта» за Невской заставой прокатилась волна полицейских преследований, рабочие уже знали, что где-то в подполье появились надёжные защитники их интересов.

К осени 1895 года разрозненные рабочие кружки были объединены в Петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» — прообраз Коммунистической партии. Одним из выдающихся деятелей «Союза» стал Иван Васильевич Бабушкин.

В декабре 1895-го и в январе 1896 года по Петербургу прокатилась волна жандармских набегов и арестов. В тюрьме оказались более 80 деятелей «Союза борьбы», в том числе Владимир Ильич, Бабушкин, Кржижановский и другие.

Однако ни одиночка, ни полная оторванность от внешнего мира не могли поколебать духа и твёрдости Ивана Васильевича. На допросах он держался стойко, ни единым словом не обмолвился о рабочей организации и её руководителях. Бабушкин знал, что под одной крышей с ним, в камере № 193 петербургской «предварилки», находится и «Николай Петрович». И это придавало бодрости и сил.