Маргарет Джордж - Между ангелом и ведьмой. Генрих VIII и шесть его жен

• Название: Между ангелом и ведьмой. Генрих VIII и шесть его жен
• Автор: Маргарет Джордж
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-57794-1

Эта уникальная в своем роде книга — история жизни короля Англии Генриха VIII, рассказанная из первых уст.

1509 год. После смерти отца молодой Генрих занимает английский престол. Его правление продолжается 38 лет — целая эпоха в жизни страны. И все эти годы Генрих ведет тайный дневник, в котором подробно описывает свои мысли и чувства. Король, прославившийся в истории как жестокий тиран и самодур, погубивший немало душ, на страницах дневника предстает неуверенным в себе, сомневающимся человеком. На протяжении всей жизни он безуспешно ищет ту единственную женщину, которая могла бы стать не только его королевой, но и его настоящей любовью и верным другом. Однако ни с одной из своих шести жен он не способен обрести счастье…

Впервые на русском языке!

---

Я побывал на трех таких совещаниях. Одно из них было полностью посвящено одной теме: где лучше закупать пшеницу — в Кенте или Дорсете? (Вопрос, безусловно, интересный, но вряд ли он требует присутствия королевской особы.) На втором вырабатывался план сбора свечных огарков и повторного их использования. А на третьем обсуждалось наилучшее применение для гусиных перьев. После этого я перестал лично присутствовать на них, предпочитая посылать Уолси.

* * *

Но перейдем к более важным делам: еще не осуществилась моя давняя мечта. Я хотел жениться. Да, мне была нужна королева. И кто, как не Екатерина, с которой мы давно обручились, подходила на эту роль больше остальных? Я не придавал значения расплывчатым брачным договорам отца: с его кончиной они потеряли законную силу. (Особенно потому, что в одном договоре он сам выступал в роли жениха.) Мне хотелось обвенчаться именно с Екатериной.

Как оказалось, следовало поторопиться. Прослышав о матримониальных планах отца с Габсбургами, испанцы совсем отчаялись дождаться нашей свадьбы, и испанский посол отправил из Англии большую часть имущества Екатерины, считая, что не за горами и ее собственный отъезд. А сама она, поклявшаяся, что лучше умрет в Англии, чем вернется в Испанию незамужней, готова была нарушить свой обет.

Но в отличие от нее я хотел сохранить ему верность. Мы с Екатериной оставались обрученными. Я велел пригласить ее в мои покои на следующий день.

Она прибыла точно вовремя. Я испытал легкое разочарование, когда низенькая, бедно одетая дама пошла мне навстречу по большому залу. Она выглядела значительно старше и не такой красивой, как мне помнилось. Но я не видел ее при хорошем освещении почти шесть лет и за это время сам превратился из мальчика в мужчину. Все-таки она по-прежнему моя невеста.

— Екатерина, — сказал я, подходя к ней с протянутыми руками, — жена моя.

Я заметил, как сильно возвышаюсь над ней. Моя нареченная… так приземиста? «Нет, — мысленно возразил я себе, — напротив, она очень изящна, несмотря на маленький рост».

— Нет. Вы же должны породниться с Габсбургами, — со смущенным видом произнесла она. — Де Пуэбла уже начал переправлять мое приданое в Брюгге.

— Черт с ним, с приданым! — воскликнул я. — Мне оставили громадное состояние, такого еще не получал ни один английский король. Я не нуждаюсь в вашем приданом и не хочу его. От него попахивает тайными и фальшивыми сделками и ухищрениями. Мне нужны вы, Екатерина, а не ваши сундуки.

Она продолжала пристально смотреть на меня. Вдруг я перепугался: неужели принцесса так и не выучила английский? Я сделал шаг вперед, но она отступила.

— Прошу вас, Екатерина, — сказал я. — Я хочу, чтобы вы стали моей женой.

Она замерла в напряженной позе. Потом тоном сорокалетней гранд-дамы сухо и с достоинством процедила:

— Очень хорошо.

Внезапно Екатерина бросилась ко мне, раскинув руки.

— Генри! — вскричала она, вскинув на меня влажные блестящие глаза. — Мне тоже хотелось… но я полагала… — она смахнула слезы, — я полагала, что этому не суждено сбыться.

— Нет, Екатерина. На самом деле наоборот. — Я заявил об этом со слепой уверенностью, свойственной молодости. — Вопреки всем препонам, мы с вами поженимся! И скоро… дабы нас короновали одновременно.

— Когда же?

— Сразу после похорон моего отца. Мы обвенчаемся тайно и на несколько дней сбежим из Лондона, уединимся…

— Беглая супружеская пара!

— Вы хорошо преуспели в английском, — рассмеявшись, заметил я. — Да, мы станем беглыми супругами! Мы приведем в полное замешательство всех тех, кто стремился помешать нашему соединению из-за иных договоров, альянсов, приданого и освобождения от обетов. Мы же молоды и любим друг друга. Все остальное не имеет значения.

— Да, — подхватила она, — никакого значения.

Наклонившись, я поцеловал ее. Ее губы были упругими и прелестными.

— Теперь я король, — пробормотал я. — И нам с вами нечего больше опасаться.

XIII

Мы с Екатериной поженились в середине июня, всего за две недели до коронации. Свадьба прошла скромно. Служба состоялась в Гринвиче в церкви бенедиктинцев (где меня когда-то крестили), и обвенчал нас архиепископ Уорхем. Присутствовали лишь члены семьи.

Уилл:

Интересная особенность: Генриху в отличие от его брата Артура так и не довелось покрасоваться на собственной пышной свадьбе, хотя он обожал многолюдные общенародные празднества. Когда и где он женился на Анне Болейн, Джейн Сеймур или Екатерине Говард, остается тайной для большинства его подданных.

Генрих VIII:

Третий раз я стоял рядом с Екатериной, повторяя брачные обеты. Первый раз — в десять, второй — в двенадцать, и вот теперь в семнадцать лет.

Мне с трудом вспоминается тот день, ибо наши дальнейшие отношения вытеснили его из памяти. Но я испытывал гордость и настоял, чтобы Екатерина надела мой свадебный подарок: ожерелье из огромных жемчужин с мраморный шарик[24] величиной. Тогда я не знал народной приметы: мол, жемчуг невесты отольется ей слезами и плакать она станет из-за своего суженого. Впрочем, тогда я все равно не поверил бы в это. Мы вступили на паперть, и вдруг сверху брызнули серебристые капли. Пошел грибной дождь. Второе предзнаменование того же толка… Слезами будет оплачена каждая дождевая капля, упавшая в день венчания. Но мы восприняли тот дождь как кропление святой водой, как небесное благословение и счастливый дар. Смеясь, мы взялись за руки и побежали по плитам двора к Гринвичскому дворцу, где нас ожидал семейный свадебный пир.

«У бедняжки Екатерины не было родни в Англии, но это пустяки, — подумал я, — ведь теперь мы одна семья».

Из моих родственников за столом сидели бабушка Бофор (она неважно себя чувствовала) и мой одиннадцатилетний кузен Генри Куртене, граф Девон. С нами пировал и мой так называемый дядюшка, Артур Плантагенет, родной сын Эдуарда IV от одной из его любовниц. Он был лет на десять постарше меня. Достойно внимания отсутствие некоторых членов моей семьи: мой кузен Эдмунд де ла Поль, герцог Суффолк, по-прежнему пребывал в Тауэре, а его братец Ричард сбежал во Францию. Празднество не отличалось многолюдием.

Зато веселья и радости нам вполне хватало. На лице моей бабушки отражалось откровенное облегчение. Ее внук взошел на английский трон, женился, и будущему рода Тюдоров больше не грозит опасность. Теперь старая леди могла спокойно уйти в мир иной, что и произошло всего три недели спустя.

Сидя рядом с Екатериной, я не мог оторвать от нее глаз, словно еще не верил, что она действительно стала моей. И она невольно поглядывала на меня, видно не узнавая в молодом и красивом короле того десятилетнего мальчика, который был ее другом.

Не смолкала музыка менестрелей, казались бесконечными перемены блюд. Я испытывал нарастающую тревогу и смутное беспокойство. Мне хотелось, чтобы свадебный пир завершился, и одновременно я желал, чтобы он продолжался вечно…

Неужели я готов сделать признание? Да, я все еще хранил целомудрие. В отличие от моих приятелей по боевым искусствам и турнирам я пока не познал женщину. А могло ли быть иначе, ведь до сих пор мне приходилось жить в уединении под бдительным надзором дворцовой стражи и самого короля! О, разумеется, служанки, бывало, заигрывали со мной. Но они не привлекали меня… возможно, потому, что так откровенно жаждали отдаться. Или меня смущала собственная неопытность, которая, по моим предположениям, могла стать для них очевидной, и потом они потешались бы надо мной на кухне или в прачечной. Поначалу, считая себя слишком юным, я попросту боялся; а позже, как ни смешно, я стал казаться себе уже слишком старым.

И вот теперь мне предстоит возлечь с Екатериной на супружеское ложе. Молодой король, превозносимый как новоявленный Гектор, преемник Ланселота и всех прочих героев, оставался таким же неискушенным, каким проявил себя когда-то его хилый старший брат. Его жена — теперь моя королева. Я припомнил, как десятилетним юнцом в блаженном неведении посмеялся над робостью и недостатком самоуверенности Артура.

* * *

Мы остались одни в опочивальне. Благополучно закончился унизительный, но должным образом проведенный ритуал «укладывания новобрачных в постель». Наши друзья и приближенные специально пришли на церемонию раздевания (происходившую за отдельными ширмами), приятели толпились вокруг, забрасывая меня непристойными шуточками и советами. Я продолжал прикладываться к вину. Брэндон подмигнул мне и закрыл кубок ладонью.

— Ваша милость, пить больше не стоит. Вам же известна притча: «Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше… Впоследствии, как змей, оно укусит, и ужалит, как аспид»[25].