Джун Зингер - Дебютантки

• Название: Дебютантки
• Автор: Джун Зингер
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-105-7

Они принадлежат к высшему обществу — четыре молодые красавицы аристократки. Их приключения с упоением обсуждаются на страницах газет. Однако цена этой популярности — нелегкие судьбы, личные трагедии. Перед вами — любовь и ненависть, радости и беды, наполнявшие жизнь этих женщин на протяжении трех десятилетий.

---

— Не может быть. — Женщина помяла пальцем свою булочку с джемом. — Бедняжка. И как она держится: как бедная или как богачка?

— Как богачка. Обычная богатая стерва.

— Гм-м-м. Напомни мне поплакать о ней сегодня вечером, когда я буду пить пиво.

Крисси поднялась по лестнице на третий этаж. Она не знала, куда идти, однако, имея некоторый опыт, примерно догадывалась, где может быть ее комната. На первом этаже были кабинеты, канцелярия, холл и школьная церковь, на втором — столовая, музыкальная комната, библиотека и классные комнаты, на третьем проживали первокурсницы. Она знала: чем выше карабкаться по лестницам, тем меньше лет осталось учиться. Исключением являлась школа в Мейне, где окна первого этажа заносило снегом. Там на противоположной стороне улицы было другое кирпичное здание, где жили студентки второго, третьего и четвертого курсов, а первокурсницы жили на первом этаже.

Вовсе не обязательно было этой паршивой секретарше напоминать ей, что она приехала на три дня раньше срока. Просто тете Гвен было удобнее, чтобы она приехала именно сегодня, а не завтра или через два дня.

Комната 3–10 была скучной. Во всех этих интернатах комнаты всегда очень простые и строгие. Она слышала от других девочек, что в школах Европы, где обучаются девушки из богатых американских семей, комнаты обставлены чуть побогаче, хотя и ненамного. Крисси полагала, что скромная обстановка связана с созидательным характером богатых детей. Ей говорили, что английские школы, в которых обучаются дети дворян, хуже всех — ужасно мрачные, пустые, с голыми стенами.

В комнате были две узкие кровати, два комода, два письменных стола и два жестких стула. Даже не глядя, Крисси знала, что должны быть и два встроенных шкафа. Было принято, что прибывшая первой занимает лучшую кровать, но не лучший шкафчик. Поэтому она сначала полежала на одной кровати, затем на другой. Одна из них была явно менее бугристой, и она выбрала ее для себя. Затем она осмотрела оба шкафчика и повесила жакет от костюма в тот, который был поменьше. Дело было не в том, что ей хотелось поступать так, как принято. Она лишь хотела показать той, кто будет жить с ней, что шкафы ее не интересуют, что ей на них наплевать.

— Мне на вас наплевать, — сказала Крисси в шкаф.

Она легла на неразобранную кровать, затем вытащила из кожаной коричневой сумочки пачку «Лаки Страйк», вытряхнула из пачки сигарету, постучала ею по тыльной стороне руки и прикурила от золотой зажигалки тети Гвен, которую она вытащила из ее сумки перед отъездом. Затем поискала глазами пепельницу. Ну, разумеется, ее здесь не было. Курение здесь считалось тягчайшим преступлением, особенно в комнате. Но у нее была собственная пепельница. Крисси возила ее с собой из школы в школу. Она достала из сумочки ключи, встала на колени, открыла один из чемоданов с монограммой и стала шарить в нем, пока не нащупала квадратную пепельницу из хрусталя с большой буквой «М» в центре. Она стянула ее из дома бабушки Марлоу еще четыре года назад, когда только начинала курить.

Все в доме бабушки Марлоу было помечено буквой «М», даже крышки от стульчаков, хотя однажды Крисси слышала, как одна из приятельниц бабушки Марлоу шепнула другой ее приятельнице, что это невероятно вульгарно.

На полотенцах в ванной красовались красные «М», синие были вышиты на простынях, золотые или серебряные украшали фарфор, изящные «М» были выгравированы на столовых приборах, а все канцелярские принадлежности имели неприятную темно-серую «М». Когда она была совсем девчонкой и стала жить у бабушки Марлоу, ее восхищала эта монограмма, она думала, что это очень милая традиция иметь свои инициалы на всем, что есть в доме. Позже, когда она увидела, что «М» также нарисовано на железнодорожных вагонах и резервуарах для нефти по всей стране, на знаках, обозначающих, что на этой земле ведется строительство, и на стенах банков, Крисси поняла, что монограмма служила не только для декоративного эффекта и не была просто причудой. Семейство Марлоу хотело пометить все, что являлось его собственностью.

Послышался робкий стук в дверь. Крисси отработанным движением сжала двумя пальцами кончик сигареты, сбивая пепел на пол так, чтобы не обжечься. Затем растерла ногой кучку пепла, бросила потухшую сигарету в пепельницу и затолкнула ее под кровать.

— Да? — откликнулась она, размахивая рукой, чтобы развеять дым.

— Милочка, это мисс Чэлмер. Я пришла познакомиться с вами.

Дверь отворилась, и в комнате появилась маленькая, похожая на птичку женщина с худыми тонкими ногами, маленькими блестящими глазками-бусинками и острым носиком. Она понюхала воздух и улыбнулась:

— Комнату плохо проветрили. — Она подошла к окну и широко его распахнула. В ярком солнечном луче заплясали крохотные пылинки. — Я так рада, Кристина, дорогая, что вы приехали к нам. Я была знакома с вашей бабушкой. Чудесная женщина. И несколько лет тому назад у нас здесь училась девочка из семьи Марлоу. Я полагаю, одна из ваших коннектикутских кузин. Или, может быть, это родственница род-айлендской ветви? Или из семьи Кальвина Марлоу? Ваш дедушка был необыкновенным человеком. И я уверена, что вы здесь у нас в Чэлмер тоже проявите себя самым лучшим образом. Да, кстати, я вот еще о чем хотела сказать вам. Вашей соседкой по комнате будет Мейв О'Коннор. Она дочь очень известного писателя, Пэдрейка О'Коннора. И Мейв никогда раньше не жила в интернатах. Я уверена, вы поможете ей привыкнуть к школе, как говорится, возьмете ее под свое крыло. — Она подняла одну руку, как бы демонстрируя, как надо себя вести с Мейв О'Коннор. Крисси подумала, что основной проблемой бедняжки Мейв будет то, что ей придется жить в одной с ней, Крисси, комнате.

— Хорошо, мисс Чэлмер, я сделаю все, что смогу.

— Ну и хорошо. Значит, этот вопрос решен. Так, а вы еще не распаковали свои вещи? — спросила директриса, хотя нераскрытые чемоданы стояли посередине комнаты.

— Только что собиралась сделать это, — сказала Крисси, глядя в пол.

— Прекрасно. Прекрасно. Сегодня вы поужинаете со мной, поскольку больше никто из девочек еще не приехал. В шесть часов, милочка, в моей столовой. Пожалуйста, не опаздывайте. А теперь не будете ли вы так любезны и не отдадите ли мне свою пачку сигарет? — Она протянула руку, хитро улыбаясь, ноздри ее длинного носа слегка двигались.

Крисси вынула из своей сумочки пачку «Лаки Страйк» и молча протянула ей. Она даже не удивилась, как мисс Чэлмер догадалась, что она курила. С таким-то шнобелем! Крисси не переживала. У нее во всех вещах были запрятаны пачки сигарет — запихнуты в карманы жакетов и курток, в юбки, в туфли, в чулки и перчатки, спрятаны среди ночных сорочек и комбинаций.

— Вот и хорошо. Лучше вообще устранить предмет искушения, если не хватает характера сопротивляться ему. Я не хочу сказать, что у вас нет характера. Мы выясним это немного попозже, когда хорошенько с вами познакомимся, ведь так, милочка? Так, значит, ровно в шесть. — И она вышла из комнаты, как будто вылетела, помахивая руками, как крыльями.

С совершенно невозмутимым видом Крисси подошла к одному из чемоданов, вытащила оттуда большую картонную коробку, открыла ее и вытащила еще одну пачку «Лаки». Она оторвала фольгу с одной стороны пачки, вытащила сигарету, зажгла ее и, сев на пол и прислонившись к кровати, выпустила несколько колечек дыма.

Затем подтянула к себе тяжелую коробку. Кроме нескольких сигаретных коробок там лежала самая большая ее драгоценность — вырезки из газет и фотографии. Она опять стала перебирать содержимое коробки, наверное, уже в тысячный раз. В этих вырезках была история ее жизни, все то, о чем она бы, наверное, никогда не узнала, если бы не эти газеты. Некоторые из заметок рассказывали о событиях, которых она просто не могла помнить. Другие события она помнила хорошо. Она собирала эти вырезки и снимки постепенно, стараясь раздобыть их где только можно, невзирая на всю ту боль, которую испытывала при этом. А то, о чем не писали газеты, она узнавала, подслушивая разговоры в течение многих лет.

2

Это была легендарная пара — Кристина Хэттон и Джордж Эдвард Марлоу. Кристина Хэттон была красивой, очаровательной и являлась законодательницей мод — еще говорили, что ей удается выглядеть одновременно и наивной девочкой-дебютанткой и искушенной кокеткой. А Джордж был энергичный красавец, игрок в поло и наследник имущества ветви Хардинга Марлоу из семейства Марлоу, американских аристократов, владельцев железных дорог и рудников.

Кристина и Джордж Марлоу жили во французском шато в поместье на Лонг-Айленде, достигли высот в общественном положении, в частности, принимали в своем доме принца Уэльского (Альберта Кристиана Георга Эндрю Патрика Дэвида Виндзора). Кристина украсила весь парк вокруг дома гирляндами с тысячами крохотных лампочек, запрятанных в кустах и кронах деревьев; с деревьев свисали разноцветные фонари: на банкете присутствовало девяносто человек, и еще тысяча была приглашена после банкета, чтобы иметь возможность встретиться с принцем и потанцевать под оркестр Пола Уитмена. Хотя и этого приема хватило бы, чтобы утвердить чету Марлоу как наиболее влиятельную и известную среди молодых семей своего круга, но принц к тому же оставался гостем семейства в течение нескольких недель.