Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1986 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №12 за 1986 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

В. Виноградов

Весенний листопад

Главная аллея парка Самеда Вургуна в Баку покрыта золотистым ковром. Листья платана... Они похожи друг на друга, как близнецы. Недаром американский художник Уистлер говорил: «...ничто так не похоже на лист платана, как другой лист платана». Но сколько оттенков желтого цвета! — Весенний листопад...— не доверяя себе, обращаюсь к тому, кто привел меня сюда.

Глаза Ибрагима Сафаровича Сафарова светятся радостью. Ему за семьдесят, а душа молода, как и в то далекое время, когда он мечтал стать лесником в своем родном селе Кушчи.

По всей округе тогда не было леса, а он думал о нем. В книжке увидел как-то огромное дерево и спросил, как называется. «Священный чинар,— объяснили ему,— самое главное дерево Востока». «Главное дерево...» — запомнил Ибрагим, будущий заслуженный лесовод республики. И захотелось ему насадить целые леса, и чтоб у каждого крестьянского дома рос чинар, как возле дворца шаха на той картинке...

Профессор Сафаров, член-корреспондент АН Азербайджана, — страстный пропагандист и организатор платановых насаждений в Баку и других городах республики. У него и книги об этом написаны: «Зеленый облик города Баку», «Платан восточный, орех грецкий и их значение в озеленении и лесонасаждениях».. Читая их, начинаешь понимать, в чем достоинства восточного платана, или чинара, который растет в Азербайджане (Вообще семейство платановых насчитывает около десяти видов. Распространен платан в Северной Америке и в Евразии — от Восточного Средиземноморья до Индокитая.). Он — долгожитель. Может размножаться и семенами, и черенками, и отводками от корней. Образует огромное число побегов на одном корне — иногда до двухсот. Дереву уже тысяча лет, а оно стоит в окружении молодых побегов... Платан любит свет, но к почве нетребователен. Не боится сухости воздуха и сильной жары, не страшны ему и морозы. Его рост — до 50 метров, и обладает он сказочно широкой кроной. Семи платанов хватит, чтобы укрыть от палящего солнца целую площадь в Баку. Впрочем, и само слово «платан» по-латыни и по-гречески означает «широкий» — видимо, дерево получило имя за широкие листья и большую крону.

— Весенний листопад — это, конечно, чудо. Однако чудо объяснимое,— сказал Сафаров.— Когда-то платан был вечнозеленым, но изменился, стал холоднее климат, и дерево начало сбрасывать листву, правда, позже других деревьев. У платана есть еще особенности,— продолжал ученый.— Он никогда не клонится: ни бурь, ни ураганов не боится. Корни у него длинные-длинные, похожие на доски. Они и удерживают высоченные стволы — гениальное инженерное решение, предложенное природой.

Платан почитали во все века. В Древнем Египте его считали деревом Вселенной. Древнегреческие философы свои прогулки-беседы с учениками проводили в тени платановых аллей. Первый садовод Ирана Кир I в VI веке до нашей эры устроил знаменитый сад «Чар Баг» с чинарами; историк и воин, грек Ксенофонт, подражая иранскому правителю, разбил свой парк при храме в Сциллах, а жестокий Тимур повелел заложить сад «Баг-и-Чинар» возле своей столицы Самарканда. В тени чинар гуляла прекрасная Лейли — героиня поэмы Низами «Лейли и Меджнун»...

— Знаете,— рассказывал Сафаров,— в Азербайджане издавна существовала традиция — собираться под чинарами. Вот в одном селе...

И профессор вспомнил такую историю.

До войны это было. В селе, что у слияния рек Биченекчай и Эйридже, на окраине рос могучий чинар. Никто не знал его возраста. Когда-то делали зарубки на нем — отсчитывали века дерева, да заросли они. «Шах-чинар» называли великана. В праздничные дни народ обязательно собирался под ним. Расстилали скатерти одна к другой, чтобы соединялись края. И это означало очень много...

Хозяйки расставляли глиняные кувшины с молоком, выкладывали на блюда жареное и вареное мясо, свежевыпеченные в тандыре чуреки, козий сыр. Насыпали из корзин яблоки, виноград, гранаты. И обязательно горячий чай. Общими были и стол, и беседы, и радости, и заботы.

А потом война... Не стали под чинаром накрывать стол. Некому было за ним сидеть.

Немногие мужчины вернулись с войны. И долго люди не собирались под чинаром...

Но недавно вышли к нему сельчане, уже сыновья и внуки тех, кто

приходил до войны, расстелили ковры и скатерти, сомкнув их как полагается. И шумел листвою Шах-чинар над общим столом, словно радуясь, что снова собрал всех под свою крону.

Придешь — увидишь

— Правда ли, что в Шеки растут «халгани-чинары»? — спросил я журналиста Абдулгани Кадырова.

— Придешь — увидишь,— улыбаясь, ответил он.

Позже я узнал, что так — «Придешь — увидишь» — называли город Шеки с 1744 года за неприступность крепостных стен и храбрость его защитников. Предводитель иранского войска Надир-шах, стоя в тени чинар, недоумевал: «Люди, как эти великаны, стоят. В чем их сила?» Ему послали ответ: «Придешь — увидишь».

...Шеки остался непокоренным.

Сейчас это старое название потеряло свой первоначальный смысл, но, право, стоило приехать в Шеки, чтобы увидеть — среди многих чудес этого города — «халгани-чинары», что означает «народные чинары», чинары для всех.

Я стоял возле могучих деревьев и смотрел вверх, запрокинув голову Казалось, их стволы подпирают небеса, надо мной — сплошная зелень, и только чуть-чуть то здесь, то тал пятнышки голубого... Каждый платан имел имя. Оно было записано в специальном паспорте, так же как и возраст: семьсот лет. Эти деревья охраняются государством, их оберегает народ.

Когда-то они были собственностью хана, чей дворец стоит рядом Построенный в 1761 году народными устадами — величайшими мастерами, дворец и сегодня восхищает своей художественной росписью; решением ЮНЕСКО он включен в список международных исторических архитектурных памятников.

Особенно изящны шебеке на окнах и дверях — ажурные деревянные кружева. Без единого гвоздика соединены, вставлены друг в друга десятки, сотни тысяч мелких горбыльков. В кружеве узора играет на солнечном свету мозаика разноцветных стеклышек.

— Дерево и стекло как бы срослись...— невольно замечаю я.

— Это все чинар помогает,— охотно поясняет работающий под платаном Ашраф Расулов, самый знаменитый в Шеки мастер по шебеке.— Чинар ни трещин не дает, ни изгибов и перекосов. Как в глину стеклышки вставляю, а держать будет прочно — легкая древесина, но твердая. Незаменимое в нашем деле дерево: само чувствует, что от него требуют...

Мастер помолчал. Погладил ладонью почти готовый оконный витраж. Взял в руку резец, в другую — горбылек. И сказал:

— Из этой древесины и музыкальные инструменты выходят отличные: зурна, чобан — пастушья дудка. Художественное дерево, с душой.

Потом Абдулгани Кадыров и Гамид Микаилов, директор шекинского хлебозавода, показывали мне другие, столетние, халгани-чинары. А во дворе хлебозавода росла аллея молодых чинар. Под широкой кроной деревьев на скамейках (был обеденный перерыв) отдыхали рабочие: тенистой прохлады хватало на всех.

— Теперь и у нас, как в Закаталах,— с гордостью говорил Гамид.— Правда, у них это давняя традиция — на центральной площади на скамейках вокруг семисотлетних чинар каждый вечер собираются горожане...

А на следующий день друзья отвезли меня в село Орта Зайзид, рядом с Шеки, обещая показать совсем особые чинары...

— Чинары ждут вас, проходите,— Гамид улыбнулся, пропуская гостей во двор своего дома. Не успел я войти, как меня сразу же окружили дети, взяли за руки и потащили в глубину сада, где у ключа рос стройный чинар.

— Как тебя зовут? — потрепал я по волосам самого шустрого.

— Чинар! — весело ответил он.

— А тебя? — спросил я другого малыша.

— Чинар.

— А тебя, девочка?

— Чинара! — сказала она и рассмеялась. Я растерялся: наверное, шекинская шутка. Оказалось, что имя Чинар в Азербайджане одно из самых любимых. Его дают и мальчикам и девочкам. Чтобы росли сильными и щедрыми.

Чинар Низами

— Я покажу вам самое первое дерево нашего города — Чинар Низами,— сказал Шариф Шарифов, кировабадский скульптор.

Мы шли по залитым солнцем широким улицам Кировабада. В сквере присели передохнуть. Шариф поднял опавший лист, широко развел пальцы и положил ладонь на лист платана. Ладонь и лист совпали.

— Листья, как руки, всегда в работе,— заговорил скульптор.— Платан улавливает углекислый газ и пыль, а отдает кислород и влагу. Для нас, азербайджанцев, лист чинара — это символ трудолюбия...

— А почему чинар носит имя Низами? — спросил я.

— Говорят, великий поэт сочинил под ним свои лучшие стихи...