Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1983 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №08 за 1983 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

При ближайшем знакомстве я обнаружил, что он вовсе не старик, ему всего-то за пятьдесят. Приехал из Москвы, работает в энтомологической экспедиции.

— В Братске бывали? — поинтересовался Аркадий Борисович.

— Добирался сюда через Братск.

— Обратили внимание на то, что там нет мошки и комара нет? И здесь ее не будет после того, как построят плотину.

— Почему?

— Потому, что личинки мошки любят быструю воду, а когда Ангару перекроют, то мошка исчезнет и комар тоже.

— Ну, это когда еще будет, — сказал я. — А сейчас ее в тайге многовато.

— Вот мы за этим сюда и приехали, чтобы уже сейчас мошки не было. И чтобы работать не мешала.

На следующее утро Игорь Борисович Михайлов взял меня в поездку.

Дорога из поселка вела высоко в сопки. Сверху навстречу нам шли одна за другой тяжело груженные машины.

— Смотрите, — сказал Михайлов, — один такой цементовоз, — и он показал на дорогу, — везет всего 23 тонны груза. А мы уже подсчитали с главным инженером, сколько нам вскоре нужно будет бетона. Пятьсот тонн в сутки!

— Вот закончите дорогу строить, и все будет в порядке, — ответил я.

— Дорогу-то мы построим. Но она же сквозь тайгу идет. Случится, не дай бог, ветровал или бурелом. И все. На дороге затор, время потеряно. А когда на плотину пойдет бетон, никаких сбоев в работе не может быть. Только давай. Нет... Надо увеличить мощность своего бетонного завода.

Михайлов помолчал, а потом продолжил:

— Я прямо так и сказал министру, когда сюда работать направили: «Я полугидротехник».

— Что это значит?

— А то, что я закончил в 1956 году МИИТ по специальности мосты и тоннели. И сразу же после института в Братскгэсстрое работаю. И плотины строил, в Усть-Илимске — мост через Ангару, и дорог проложил за свою жизнь о-хо-хо сколько. А вот такая стройка, как Богучанская, у меня первая...

Вскоре мы выехали на основную дорогу, связывающую Кодинск с Усть-Илимском и Братском. От поселка отъехали недалеко, когда я увидел на дороге столб, врытый в землю, а к столбу прибита широкая стрелка с надписью: г. Кодинск.

— Там строим город, — объяснил Михайлов.

— Видел его с самолета, — ответил я. — На скольких жителей рассчитан?

— Пока на несколько десятков тысяч.

«Сколько же нужно стройматериала на сооружение дороги, поселка, города, ГЭС», — подумал я. И вдруг вспомнил Ангару, ширину реки в том месте, где обозначен створ будущей плотины. Когда мы плыли по Ангаре, я видел участки реки, где берега подходили ближе друг к другу.

— Но ведь плотину можно было поставить в более узком русле Ангары? — спросил я.

— Нельзя, — ответил Михайлов, как отрезал. — Правда, первоначально так и планировали. Но потом геологи и геофизики обнаружили в районе предполагаемого затопления много полезных ископаемых. Чтобы сохранить земные богатства, стали искать новое место створа. Нашли, хотя и на более широком участке Ангары.

Когда наконец мы подъехали к котловану, я быстро вышел из машины и остановился как вкопанный, боясь сделать лишний шаг, дабы не просмотреть ни одного метра дна Ангары. И было как-то странно видеть под ногами серую землю, высушенную солнцем, всю в глубоких трещинах. Как будто я стоял где-нибудь в степных солончаках, а не на дне мощной реки. И все-таки это было дно Ангары, а сама река, перекрытая насыпной перемычкой, текла в стороне от котлована, и с того места, где мы остановились, было хорошо ее видно.

Огромный котлован был заполнен людьми, машинами, техникой, а у причала, выстроенного неподалеку, стояли под разгрузкой две баржи. Здесь работают круглые сутки. Нет-нет да просачиваются воды Ангары в котлован, но мощные насосы перекачивают их обратно...

— Не таким представлял я себе дно Ангары, — говорю Михайлову.

— Для гидростроителей это и не дно, — засмеялся он. — А вот посмотрите, — мы спустились довольно глубоко, туда, где рычали экскаваторы и бульдозеры. — Вот дно реки...

Под ногами была крепкая, литая, без трещин скала.

— Это самый нижний слой дна Ангары, — объяснил Михайлов. — Крепкая скала, или, как ее называют гидростроители, сохранная порода. Она ни на сантиметр не сожмется. И сюда уже сегодня мы можем класть бетон. Вот таким будет все дно котлована.

— А высота бетона над этим дном?

— До восьмидесяти пяти метров, и скала выдержит.

— И давно здесь работы ведутся? — спросил я, поглядывая наверх, где над головой пыхтели тяжелые КрАЗы.

— Первый куб грунта был вынут из котлована 18 июня 1980 года. В апреле того же года мы получили электроэнергию по ЛЭП-110 из Братска. А в 1983 году к нам придет уже вторая нить ЛЭП-110. А... — Игорь Борисович принялся подряд называть числа, месяцы и годы, когда и что было сделано на строительстве.

— Весной 1987 года мы уже введем в действие две турбины Богучанской ГЭС,— сказал он, и мы поднялись со дна котлована наверх.

Михайлов неторопливо посмотрел по сторонам, потом открыл переднюю дверцу машины и взял с сиденья бинокль.

— Как острова превращаются в материк, видели? — серьезно спросил Михайлов, подойдя ко мне и перекидывая ремень бинокля через голову.

— Видел, — тоже вполне серьезно ответил я. — С катера, когда по Ангаре ходили.

— И как вам этот пейзаж?

Михайлов повернулся лицом в сторону острова и вскинул бинокль к глазам. Так он стоял несколько секунд, вращая двумя пальцами винт наводки на резкость. А потом вдруг, словно не поверив своим глазам, опустил бинокль: «Что такое?»

И снова принялся смотреть в бинокль, приговаривая: «Что за чертовщина? Что?..»

— Валентин, заводи машину и быстро на перемычку,— крикнул Михайлов шоферу, и мы сразу же уехали.

Перемычку я и сам был не против посмотреть еще раз, тем более не с палубы катера, быстро прошедшего мимо острова, а теперь уже стоя двумя ногами на твердом грунте, насыпанном в Ангару,— там, где совсем недавно река без всяких препятствий катила свои воды.

Михайлов нервничал, ерзал на сиденье и беспрестанно тарабанил пальцами по лобовому стеклу.

Машина резко свернула налево, и под визг тормозов мы скатились с дороги на другую дорогу, не менее широкую, но свеженакатанную. Это и была длинная перемычка, соединяющая левый берег Ангары с островом.

Навстречу нам шла колонна тяжелых КрАЗов. И хотя было шесть часов вечера, солнце и не думало уходить за горизонт, а стояло высоко в зените, прямо над островом и перемычкой, и лучи его высвечивали дно реки, лица людей, снующих во все стороны по перемычке. Лица же шоферов, сидящих за рулями покрытых пылью машин, были стального цвета. И вода в Ангаре в эти часы была тоже стального цвета.

— Сто-о-ойте! — закричал Михайлов, выскакивая из машины, даже не дождавшись, когда она остановится у конца перемычки. — Прекратить работы!

Но его или не слышали, или делали вид, что не слышат.

А увидел я вот что: от конца перемычки до острова оставалось каких-нибудь полметра. Люди легко перешагивали туда и обратно. Но именно в это, не засыпанное еще место устремлялась Ангара. Один за другим беспрерывно подходили к концу перемычки груженные скальной породой и землей КрАЗы. И казалось, еще чуть-чуть — и остров будет соединен с левым берегом. В воду ссыпались тонны земли и камня. Но сильная струя воды размывала берег острова, и расстояние между перемычкой и кромкой острова не сокращалось. И тогда, как узнал я потом, кто-то предложил: «Ангара у острова неглубокая. Давайте из досок собьем щиты и загородим ими часть берега острова, которую размывает». Одним понравилось это предложение, другие призадумались: «Река в секунды оторвет доски от острова и унесет их».— «А мы держать будем, чтобы не унесла, — нашелся кто-то. Все вместе будем держать». Рискованно. Но люди решились.

Сбили щиты, опустили в воду — и все, сколько было на острове людей и кому хватило места, навалились грудью на края щитов. КрАЗы еще проворнее стали подходить и ссыпать землю и камни. И когда перемычка вплотную приблизилась к щитам, плотно прижав их к острову, все разом отпустили щиты и так же разом отошли назад, словно волна откатилась. Пока люди поздравляли друг друга, пожимали руки, Михайлов прошел по перемычке на теперь уже бывший остров.

— Все в порядке, Игорь Борисович, — крикнули разом несколько человек.

Внешне Михайлов был спокоен, но только внешне:

— А если бы Ангара вас в воду сорвала?

— Так не сорвала же. Готова перемычка.

— Кто предложил так работать?

— Все.

— Идея чья, первым кто высказал? Что, все в один голос, что ли?

Ребята молчали.

— Ну я. И не вижу в этом криминала.

— Чебанов! — погрозил пальцем Михайлов, обведя всех взглядом. — Я твои фокусы, Федор, по Усть-Илимску помню. Главного инженера в известность нужно было поставить... Хотя бы.

Мы возвращались в поселок. В дороге Михайлов не проронил ни слова. И только потом, когда шли не спеша по главной улице поселка, Игорь Борисович тихо сказал, похоже, скорее для себя: