Александр Зиновьев - Смута

• Название: Смута
• Автор: Александр Зиновьев
• Издательство: КЕЛВОРИ
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-85917-010-6

В эту книгу вошли повести «Катастройка» и «Искушение». Первая из них была закончена в 1989 году. В основу сюжета ее было описание ситуации, которая сложилась в России вследствие горбачевской перестройки, и тенденции к контрперестройке, которая наметилась еще в то время и привела к попытке переворота в августе 1991 года.

Книга «Искушение» была начата еще в 1982 году как часть серии «Смута», но по не зависящим от автора обстоятельствам работу над ней пришлось отложить, а в связи со стремительными переменами в России пришлось основательно переработать. Эта переработка была закончена вскоре после событий в августе 1991 года.

---

— Образование. Профессия. Работа.

— Я получил хорошее образование. Может быть не лучшее. Но я не жалуюсь. Владею двумя языками. Окончил такой факультет, какой хотел.

— Был приличный факультет?

— Я бы не сказал. Но я занимался сам, независимо от того, чем нас пичкали. Имел книги из закрытого фонда в неограниченном количестве.

— Опять привилегия.

— Да. Но разве в идеале нельзя позволить всем студентам читать все, что они хотят?!

— Допустим, можно.

— Профессию я выбрал такую, о какой мечтал еще в школе.

— В газетах опять-таки писали…

— Знаю! Более девяноста процентов детей выбирает профессию из того, что для них практически возможно, а не в соответствии с внутренней потребностью. А что такое внутренняя потребность? Я ведь профессионально изучал это. Когда речь идет о миллионах людей, проблема выбора теряет смысл как проблема индивидуальная. Меня моя профессия устраивает вполне. И работа тоже.

— В каком смысле работа устраивает?

— На исполнение служебных обязанностей уходит немного времени. Они меня не утомляют. Кроме того, я веду интересные для меня исследования. Делаю доклады. Печатаю статейки. Скоро закончу диссертацию.

— Знаю. Опять-таки исключение. Ты сумел занять особое положение. Другие твои коллеги жалуются, что занимаются никому не нужной чепухой, попусту тратят время, годами не могут напечатать ни строчки.

— Это их дело. Я здесь имею то, что хочу. И это меня устраивает.

— Пока. Погоди, дойдет до более серьезных вещей…

— Пусть, пока. Но в идеале я хочу, чтобы работа меня устраивала и чтобы результаты ее становились известны окружающим.

— И чтобы были оценены по достоинству?

— Конечно.

— А судьи кто?

— Это другой вопрос. Пока мой идеал и тут осуществлен. Пойдем дальше. Возьмем положение в коллективе…

— Ага, коллектив! Но это уже тип общественного устройства!

— Согласен. Скажем иначе, положение среди тех людей, с которыми приходится сталкиваться по работе. Коллеги…

— …и начальство?

— Да. У меня хорошие отношения с коллегами и начальством. Пусть, пока. Но в идеале я доволен и с этой точки зрения.

— Зарплата.

— Зарплата, конечно, мизерная. Но мне пока хватает.

— Поскольку она идет у тебя на карманные расходы. Родители оплачивают твои основные расходы.

— То, что я имею, мне хватает. Через пару лет защищу диссертацию. Меня повысят в должности. Буду получать вдвое больше, чем сейчас. И, надеюсь, это не предел.

— Это все в идеале. А как будет на деле — вопрос.

— Правильно, в идеале. Далее — внерабочее время. В отпуск я езжу в лучшие места страны, отец достает мне путевки. Но я это имею. Не стыжусь этого. И не собираюсь отказываться от такой привилегии. У меня много друзей и знакомых, с которыми могу встречаться во внерабочее время, обмениваться мыслями, шутить, обсуждать интересующие меня проблемы.

— Ты полностью удовлетворен?

— Вот тут дела обстоят хуже. Я скажу тебе, чего мне не хватает, и что я включил бы в мой идеал здорового эгоизма.

— Автомашина?

— Знаю. Опять-таки исключение. Ты сумел занять особое положение. Другие твои коллеги жалуются, что занимаются никому не нужной чепухой, попусту тратят время, годами не могут напечатать ни строчки.

— Это их дело. Я здесь имею то, что хочу. И это меня устраивает.

— Пока. Погоди, дойдет до более серьезных вещей…

— Пусть, пока. Но в идеале я хочу, чтобы работа меня устраивала и чтобы результаты ее становились известны окружающим.

— И чтобы были оценены по достоинству?

— Конечно.

— А судьи кто?

— Это другой вопрос. Пока мой идеал и тут осуществлен. Пойдем дальше. Возьмем положение в коллективе…

— Ага, коллектив! Но это уже тип общественного устройства!

— Согласен. Скажем иначе, положение среди тех людей, с которыми приходится сталкиваться по работе. Коллеги…

— …и начальство?

— Да. У меня хорошие отношения с коллегами и начальством. Пусть, пока. Но в идеале я доволен и с этой точки зрения.

— Зарплата.

— Зарплата, конечно, мизерная. Но мне пока хватает.

— Поскольку она идет у тебя на карманные расходы. Родители оплачивают твои основные расходы. — То, что я имею, мне хватает. Через пару лет защищу диссертацию. Меня повысят в должности. Буду получать вдвое больше, чем сейчас. И, надеюсь, это не предел.

— Это все в идеале. А как будет на деле — вопрос.

— Правильно, в идеале. Далее — внерабочее время. В отпуск я езжу в лучшие места страны, отец достает мне путевки. Но я это имею. Не стыжусь этого. И не собираюсь отказываться от такой привилегии. У меня много друзей и знакомых, с которыми могу встречаться во внерабочее время, обмениваться мыслями, шутить, обсуждать интересующие меня проблемы.

— Ты полностью удовлетворен?

— Вот тут дела обстоят хуже. Я скажу тебе, чего мне не хватает, и что я включил бы в мой идеал здорового эгоизма.

— Автомашина?

— Да. Сейчас многие имеют автомашины. Отец обещал подарить ко дню рождения. Конечно, машина нужна. Гараж нужен, а то украдут или испортят хулиганы. С обслуживанием будут проблемы. Но в принципе это разрешимо. Не это главное. Я бы хотел регулярно ходить в первоклассные музеи и смотреть картины лучших художников мира.

— В Партграде это исключено. Нужно в Москву, а еще лучше на Запад ездить.

— Угадал. Я бы хотел свободно ездить на Запад и наслаждаться достижениями мировой культуры. Хочу ходить в хорошие театры. Балет. Концерты классической музыки. Лучшие музыканты мира. И чтобы при' этом мужчины были одеты в смокинги, дамы — в вечерние платья. Драгоценности. Хочу в хороших ресторанах побывать. Вернее, ходить туда, когда мне хочется. Чтобы обслуживание было первоклассное. Опять-таки компания приятная. Хорошо одетые и красивые женщины. Съездить на знаменитые мировые курорты. Встречаться со знаменитыми людьми.

— Одним словом, чтобы была доступна жизнь, какую ведут или могут вести представители богатых слоев, аристократии и преуспевающей богемы на Западе. Так что ли?

— Хотя бы так. Живем-то один раз. Видишь ли какое дело, мы… по крайней мере, такие, как я… мы получаем хорошее образование, имеем информацию о том, как живут люди в мире… Через кино, книги, разговоры… Нам известны все соблазны современной цивилизации. А возможности пользоваться этими благами у нас минимальные, если они вообще существуют.

— Одним словом, ты хотел бы дополнить те привилегии, которые ты имеешь и хочешь иметь как представитель наших высших слоев, теми привилегиями, какие имеют высшие слои на Западе. Это — не просто индивидуальная позиция здорового эгоизма. Это-позиция привилегированных классов нашего общества.

— Ты думаешь, наши привилегированные личности жаждут ходить по музеям, на концерты и выставки?

— А ты думаешь, что ты будешь ночевать в Лувре, Колизее, Ла Скала и прочих очагах культуры? Сомневаюсь. Сходишь пару раз, а там… Люди говорят, что наши образованные эмигранты, дипломаты, деятели культуры и туристы совсем не бывают в музеях и театрах или бывают в порядке исключения. А та роскошная жизнь, какую ты тут описал, подвергается жестокой критике честными писателями и мыслителями Запада. Остается одно: то, о чем мечтает наше привилегированное быдло.

— Но в этом быдле можно стать исключением.

— Не много же остается от твоего идеала здорового эгоизма. Кроме того, надо учесть то, что ты отсек с самого начала. Допустим, ты имеешь западный комфорт, доступный миллионерам. Но ведь для твоего идеала надо еще иметь всех тех людей, с которыми тебе приятно проводить время, которые способны оценить результаты твоей деятельности и по крайней мере не мешать удовлетворить твои амбиции. А это — общество, в котором ты живешь. Посмотрим, как будет обстоять дело с твоими идеалами, когда возрастут твои претензии насчет исследований и их результаты, когда уйдет на пенсию или умрет твой отец, и ты проживешь наследство, когда…

— Тогда изменится образ жизни, но не идеалы.

— Ты профессиональный социолог, а говоришь чушь. Ты же знаешь, как формируются идеалы и какое место они занимают в сознании человека. Твой идеал здорового эгоизма есть всего лишь констатация тех преимуществ, какие ты имеешь в качестве члена нашего общества сравнительно с другими, плюс желание иметь блага, о которых ты знаешь из кино и книжек и которые ты хотел бы иметь без усилий и без связанных с этими благами минусов.

— Послушай, где ты нахватался таких мыслей?

— Я ведь тоже кое-что читаю. К тому же для таких мыслей не надо быть профессиональным социологом. Они очевидны.

Дома

Разговор с Мироновым привел его в мрачное расположение духа. Домой пришел поздно. Не стал будить мать и лег, не раздеваясь. Не спалось. Он уставился в потолок с разводами грязи и Осыпающейся штукатуркой. Рыжий ветхий абажур, приобретенный матерью еще тогда, когда он был ребенком. Перевел взгляд на мебель. Разваливающийся шкаф для одежды. Полки для книг, сколоченные из неструганых досок. Железная кровать с пружинным матрацем. Пружины разрегулировались и выпирали буграми. Покосившийся венский стул, сделанный бог весть когда, возможно — еще до революции. Приобретенный на свалке стол.