Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1982 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №09 за 1982 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

— Эти жилища,— поясняет Сережа Нестеров,— были полуподземного типа. Стены делали из деревянных плашек, а крыша была скорее всего двух- или четырехскатной. Но в отличие от аналогичных построек VII—VIII веков, имевших в крыше отверстие — вход в жилище, здесь были обычные двери, открывавшиеся на юг или юго-восток. Вот смотрите: это подпятный камень, на котором вращался дверной столб у входа в дом...

Археологи нашли железные орудия труда, наконечники копий, железные и костяные наконечники стрел, черепки глиняной посуды с орнаментом из рассеченных налепных валиков. Среди находок есть каменная пуговица, лошадиная бабка, покрытая поперечной насечкой по кости,— предмет игры или ритуальная вещь, вместилище «души» покойного. У устья очага лежали челюсти свиньи. Свинья — священное животное у чжурчжэней, ей поклонялись, ее приносили в жертву.

По характеру находок можно предположить, что в этой части древней крепости жил «черный» люд. По-видимому, земледельцы и скотоводы.

Вопросов много, но ответы на них придут только после скрупулезных исследований. Но на один вопрос ученые могут ответить вполне определенно уже сегодня.

Кто же они?

В X—XIII веках огромные территории нашего Приамурья, Приморья и северовосточной части современного Китая населял таинственный народ — чжурчжэни. По известным ранее археологическим памятникам и письменным свидетельствам, у чжурчжэней, которые вели оседлый образ жизни, к X веку существовали развитые родоплеменные отношения. Вот некоторые сведения из исторического очерка М. В. Воробьева «Чжурчжэни и государство Цзинь».

До X века эти племена были независимы, затем они попали под власть киданей, уже имевших государственность. В 1114 году чжурчжэньский вождь Агуда, незадолго до этого объединивший соплеменников, поднял восстание против поработителей. В результате его победы чжурчжэни создали независимое государство Цзинь, или, как его еще называют, «Золотую империю», просуществовавшую до нашествия Чингисхана.

Они вели непрекращающиеся войны с соседями. Их военная мощь была такова, что всего лишь за год они уничтожили киданьское царство Ляо. А затем захватили огромные территории на севере Сунской империи и сделали своим вассалом ее остаток — Южный Сун, который платил чжурчжэням большую дань.

В ходе нашествия монгольских завоевателей государство Цзинь было уничтожено, а чжурчжэни вновь распались на ряд племенных групп. И лишь в конце XV века племя нюйчжи (нюйчжи — одно из поздних трансформаций названия чжурчжэней) положило начало новому объединению целого ряда единокровных и других племен, получивших впоследствии обобщенное название маньчжуров. Их поселения располагались по берегам Амура и Зеи.

Таким образом, в этническом отношении чжурчжэни являются предками тунгусоязычных народов Приморья и Приамурья — нынешних нанайцев, ульчей, орочей и удэгейцев.

Судя по конструкции жилищ и оборонительных сооружений городища на Шапке, по предметам, найденным при раскопках, носителями древней культуры этого региона были именно чжурчжэни.

Если в Приморье памятники цивилизации чжурчжэней изучают и раскапывают уже давно, то на среднем Амуре их городище вскрывают впервые. Этот факт имеет огромную ценность — он говорит о том, кто же именно заселял эти места в очень давние времена.

Боевая «гитара» чжурчжэней

Когда смотришь из иллюминатора Ан-2, совершающего регулярные рейсы по трассе Поярково — Благовещенск, гора Шапка напоминает грушу или гитару без грифа. Две ее покато-плоские вершины окольцованы глубоким рвом и мощным валом, причем половину «гитары» отделяют еще и внутренние валы. Обращена гора узкой частью на северо-восток, к устью Завитинки. Крутые, местами отвесные склоны понизу густо заросли орешником.

Окруженная с двух сторон реками, болотами и озерами, сопка являлась по тем временам стратегически выгодным местом для опорного боевого пункта. И не случайно археологи склонны думать, что городище на Шапке могло быть военно-административным центром, в окрестностях которого, возможно, располагались мирные поселения чжурчжэней.

Рвы и валы, опоясывающие Шапку, несомненно, предназначены для оборонительных целей. Из письменных источников и данных археологических находок в Приморье известно, что чжурчжэни зимой поливали наружные склоны валов и естественные крутые откосы водой. Намерзавший лед нередко становился непреодолимым препятствием для врагов.

Вал, прирезающий к сопке полукольцом часть низины, вероятно, служил защитой и одновременно оградой для скота, который на время военных действий или осады сгоняли сюда из окрестных поселений.

На северо-восточной вершине Шапки раскопки еще не начинались. Эта часть горы отделена еще тремя рядами рвов и валов. Ученые предполагают, что там могла быть крепость внутри крепости, где, возможно, размещались склады, хранилища зерна, храмы, кварталы домов, в которых жили вожди и знать. Этот домысел не лишен реальной основы, ибо следов общественных помещений на сопке и в ее ближних окрестностях ученые пока не обнаружили. А между тем при таком опорно-административном пункте они должны были бы быть.

В трех километрах от горы Шапки находится могильник. У чжурчжэней существовал обычай хоронить покойников на родовых, племенных кладбищах, которые чаще всего располагались в радиусе до 15 километров от поселений. Могильники представляют для науки большой интерес, так как именно в них находят наибольшее количество предметов культуры древних племен. Поэтому параллельно с раскопками городища будут изучены и обширные погребения.

Исследования раскопанных жилищ показало, что они хорошо сохранились: в них нет следов пожаров и сильных разрушений, которые говорили бы о длительной осаде крепости или стремительном набеге врага. Отсутствие человеческих останков и относительная скудость найденных предметов свидетельствуют, что обитатели покинули свои жилища в спокойной, скорее всего в мирной обстановке.

Не исключено, что чжурчжэни, не имея сил отстоять крепость, оставили ее в преддверии натиска татаро-монголов, о страшной жестокости которых, вероятно, было известно и в этом регионе. Ведь именно чжурчжэни оказывали самое яростное сопротивление ордам Чингисхана. И они знали, что воины Чингисхана, ворвавшись в городище, буквально стирали его с лица земли и начисто уничтожали население от мала до велика.

Куда же ушли остатки чжурчжэней? Может быть, далеко на север, в глубь непроходимой тайги? Это тоже пока остается неясным. Но кропотливая работа ученых продолжается. И хотя поиск рассчитан на многие годы, а может быть, и на десятилетия, ученые уже сегодня знают твердо: рано или поздно придет день, и Шапка откроет им все свои тайны.

В. Галузин, корр. газеты «Амурская правда» — специально для «Вокруг света» Поселок Поярково, Амурская область

Корни бамбука

На десятый день жизни в Маниле я понял, что страну, которую изучал по книгам больше двадцати лет, еще не видел: гостиница, стремительный бросок на машине, университет, встречи, беседы и снова гостиница.

И как только выдалось свободное время, я сел на маршрутку-«джипни» и отправился в пригород Калоокан. С трудом отыскал нужный маршрут.

Придя в себя — лихая езда местами напоминала авторалли,— я осознал, что стою на тихой улочке перед «панситерией». Этим словом называются закусочные, где подают «пансит» — тонкую лапшу, сваренную в крепком бульоне со свининой, крабами, креветками и множеством духовитых приправ при изрядном количестве чеснока. Кормят в такой лапшевне сытно, а цены умеренные.

— Пансит Малабон,— заказал я подскочившему хозяину. Это все равно что попросить не просто пельмени, а настоящие сибирские, показав, что понимаешь в них толк. Малабон — небольшой городок, а ныне один из районов Манилы рядом с Калооканом.

По соседству с моим столиком уминал пансит довольно рослый для филиппинца парень в дешевых шортах и майке не первой свежести. Услышав тагальскую речь в устах нефилиппинца, он буквально застыл, не донеся до рта палочки с навитой порцией пансита. Хозяин являл собой живую рекламу заведения: плотный, с лоснящейся физиономией, он искрился весельем и болтал без умолку. Узнав, откуда я приехал, он проявил недюжинную эрудицию, назвав Карпова «хорошим шахматистом».

Парень наконец закрыл рот и поспешил разделаться с панситом, но не торопился уходить, словно его что-то мучило. Я уже приготовился к обычным

вопросам относительно семьи и веры, жилья и зарплаты, но он решил поделиться собственными мыслями.

— Вот приехал в Манилу из провинции Лагуна. Ищу работу. В большом городе легче устроиться. Могу водить машину. Вам не нужен шофер? А сторож или уборщик? Я и готовить умею. Разве это пансит?