Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1982 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №03 за 1982 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Стойкий Богучан

Наш северобайкальский отряд расположился в ключевом месте — между молодым городом Северобайкальском и старым селом Байкальским, напротив скалистого островка Богучан, что в километре от берега. Отряд был организован геологическим факультетом Иркутского университета для изучения особенностей прибрежного участка Байкало-Амурской магистрали. Работа по заказу БАМа была рассчитана на три года. Однако слаженный, высокопрофессиональный коллектив иркутских геологов сделал основную работу за год и теперь во втором полевом сезоне, как говорят, подбивал бабки.

— Вам осталось в основном взглянуть на интересные трещины,— напутствовал начальник отряда Анатолий Зилов, провожая меня, отставшего, в порту Байкал.— Геологическая сторона дела уже обрисовывается в моем отчете.

— Может, все-таки вырвешься на недельку? — отводя глаза от грузной фигуры моего старого товарища, заметил я.

— Ты же знаешь: отчет есть отчет.

...Быстро скрылись за кормой деревянные домики и темные выщербленные причалы порта Байкала со старинным маяком на гольце. По левому борту разноцветной россыпью промелькнули постройки туристической Листвянки. А дальше «Комета» вошла в сизую мглу, которая так тревожит сердце сибиряка: засушливое время — горит тайга.

«Да и то сказать,— с грустью размышлял я, пытаясь разглядеть сквозь мглу кромку берега.— Столько народу сейчас на Байкале... Ходят туристы. Все ли они понимают, что в зеркале Байкала любой пожар отражается усиленным сполохом? Геологи, геофизики, топографы с техникой и взрывчаткой тоже оставляют о себе памятки, невосстановимые десятилетиями. А теперь вот строители магистрали...»

Совсем недавно север Байкала у геологов считался труднодоступным. Теперь «Комета» за несколько часов добегает до порта Курлы, а там на прибрежных гольцах раскинулся Северобайкальск. Город призван обслуживать один из сложнейших участков БАМа. Достраивается тоннель под Даванской вершиной, возводят насыпь в заповеднейших местах вдоль Верхней Ангары, снимают лентами и лоскутами почвенно-растительный слой. Ученым разных специальностей приходится следить за процессами, которые сопровождают невиданное вторжение человека в сибирскую природу...

«И у неспешной геологической службы на северном Байкале теперь оперативный спектр,— разматывал я клубок раздумий,— от почвенно-растительных смещений до неотектонических движений... Загорать геологам некогда. Байкал есть Байкал».

Сразу же пенным валом нахлынули факты, подтверждающие высокую сейсмичность этого района. Вспомнилось знаменитое местечко на восточном берегу, в устье Селенги, именуемое ныне Провал. В 1862 году в результате сильных подземных толчков ушла под воды Байкала часть суши в Саганской степи. К чести жителей улусов, они встретили стихийное бедствие без паники и успели на лодках перебраться на сушу — в Баргузин, Еравну, Хоринск, Корсакове, Дулан и Селенгу.

Но, бывает, сейсмические явления в этой зоне преподносят геологам сюрпризы в лучшем смысле этого слова.

Старший геолог Бодайбинской экспедиции Владимир Баранов как-то в поисковый сезон шестидесятого года рассказывал нам, молодым тогда геологам, у таежного костра в горах Витима про свои давние поиски пьезокварца в Забайкалье. Их партия проработала тогда не один месяц вхолостую, а кристаллы горного хрусталя видела лишь во сне. «И работали на перспективнейшей площади,— вспоминал геолог, уставясь в костер воспаленными глазами,— а результатов — ноль. Начальство депешу за депешей — сырье! А у нас, золотые мои, полная невезуха, хоть плачь».

Мы понимали Баранова — у нас тогда тоже была пробуксовка в поисках.

Ночью накануне свертывания работ качнуло лагерь землетрясение баллов на пять. Усталые, отчаявшиеся искатели горного хрусталя не придали встряске особого значения, хоть неподалеку прогрохотал обвал.

«Наутро,— закончил воспоминания геолог,— в свежем расколе по самому борту ближнего распадка сверкнуло, будто в пасти дракона. Мы туда, к трещине! Кристаллы горного хрусталя как на подбор! За неделю выполнили план и перевыполнили!»

Баранов в тот вечер взбодрил нас своим рассказом. Мы довели и свой план до победного конца.

Жизнь нашего Северобайкальского отряда оказалась не совсем такой, как мы представляли ее с Зиловым.

...«Комета» и к причалу Курлы подошла в дымной завесе. Тотчас из сизой мглы вынырнула наша «казанка» с загорелым, бородатым Анатолием Рудневым. По его знаку я перепрыгнул с большого судна на маломерное, и водитель, он же заместитель начальника отряда, направил моторку куда-то в дымную мглу.

— Как дела? — крикнул я в спину Руднева, туго обтянутую выгоревшей «энцефалиткой».

— Горим,— бросил он мне по ветру.— Дожди нам только снятся.

Я видел это и сам — мысы не просматривались в дымном мареве. Как ориентировался Толя, было непонятно. Разве что справа к дымке примешивался оранжевый тон... «Это пыль над Северобайкальском,— сообразил я,— какой-никакой, а ориентир».

С усмешкой подумал я, что действительно нет худа без добра. В прошлом году мы воспринимали это неоседающее красное облако над пригородной тайгой, изуродованной бульдозерами, тягачами, кранами, как зловещий смерч. Сейчас же, на крутой, вскипающей волне, взгляд невольно выискивал пыльное облако. И еще я жадно всматривался вперед, надеясь увидеть хоть самую верхушку Богучана, этого островка-маяка.

— Не боись! — обернувшись, задорно подмигнул Руднев.— Я Богучан нюхом чую.

И точно — по курсу вынырнул из мглы остроглавый островок. Мой капитан сделал перед ним плавную дугу и направил «казанку» на песчаный пляж, за которым желтели, багровели, зеленели палатки нашего отряда. В отличие от палаток их обитатели издалека были на одно лицо — из-за одинаковой зеленой робы. Но чем ближе мы подходили к берегу, тем отчетливее различали, кто же именно спешит нам навстречу.

Первым шел высокий, неуловимо напоминающий журавля доцент Владимир Александрович Наумов. Не отставал от него, как привязанный к дяде, племянник Коля, студент из Москвы. За ними вышагивал, поблескивая лысиной на солнце, коренастый доцент Виктор Валентинович Демидов с трубкой в зубах. Из-под кухонного навеса махала косынкой и улыбалась техник-геолог Наташа Реймерова — словно блик байкальского прибоя доставал до ее лица.

Мужчины подхватили лодку, вытянули ее на берег и стали помогать разгружаться.

Через час мы сидели за длинным столом под навесом, в нашей, так сказать, кают-компании.

Не успели хозяйки разлить по мискам зеленый борщ, как общий разговор занялся, подобно лесному палу, и частый перестук ложек нисколько не мешал ему. С первых же слов геологов подтвердилось тревожное сообщение Руднева о застое в работе отряда из-за таежных пожаров. Все доработки упирались в транспорт. Ждали вездеход, который должен был доставить ученых на Давай. Там, в скальных выработках перевала, выявилась интереснейшая система трещин, оперяющих новейший разлом. Можно было ограничиться и проделанной работой — для отчета, который завершал Зилов, было достаточно уровня наблюдений и объяснений геологической обстановки. Но подлинный ученый никогда не остановится на констатации факта, если под ним угадывается глубокий и тревожный смысл. В данном случае дело обстояло именно так.

К тому же у иркутских геофизиков во главе с доктором геолого-минералогических наук Ю. А. Зориным сложилось мнение, что на северном Байкале, как раз в пределах трассы БАМа, в земной коре идет накопление подземной энергии. Срок цикла крупных землетрясений, по расчетам геофизиков, подходит к своему максимуму. В любой день может произойти разрядка, за которой угадывается тень знаменитого Провала. Узенькая прибрежная полоска с железной дорогой и тоннелями подвергнется в таком случае немалому риску. Достаточны ли строительные допуски, надежны ли запасы прочности конструкций, из того ли материала насыпи — этих выводов ждали инженеры уже на сегодняшнем этапе исследований.

Геологические наблюдения Северобайкальского отряда во многом подтверждали тревожный сигнал геофизиков. И в этот сезон геологи нацелились на детализацию самых свирепых неотектонических признаков, а теперь вот возникла необходимость проконтролировать вещественный состав глубинных разрывных нарушений. Материал мог дать своевременные уточнения в инженерные проекты и их воплощение.

Однако возникла непредвиденная загвоздка: вездеход, предназначенный отряду, был мобилизован на тушение таежных пожаров. И сейчас это было той самой больной темой, вокруг которой и накалялся разговор в отрядной столовке.

— Главное — полная неясность: то ли ждать машины, то ли нагрузиться самим и по старинке — в многодневный маршрут,— заметил саркастически Демидов.