Гарри Веда - После Исхода

• Название: После Исхода
• Автор: Гарри Веда
• Жанр: Научная Фантастика

---

Лейтенант вышел в круг, мгновенно образованный любителями дуэльной забавы. Бланн встал напротив и выставил вперед серебристое мерцающее жало.

— Слышь, Громила… Ты или тесак возьми, или молодому пистоль дайте… У вскройщика шило длиннее втрое… Рыжий! — Кэп Рейнольдс вмешался, как и подобает рефери. — Бой один раунд. Без перерывов. До первой крови…

Зрители неодобрительно загудели. Подобный детский сад их явно не устраивал.

— Не, кэп, не гони… У меня к Сторру претензия серьезная… Мы по-криотски деремся… Все слышали?! — Бланн разадреналинился вкрай и упавшая планка стискивала его роговой отсек, понукая к бешенству.

Пираты зашумели одобряющим гомоном. Криотский бой — самый желанный для зевак вид дуэли, позаимствованный из гражданского кодекса водной планеты. Бой до смерти любой из сторон. Ничья исключена.

Рыжий похолодел, но старался не подавать виду, боясь разладить боевой дух лейтенанта. Боцман поймал брошенный капитаном пистоль, извлек магазин, оттянул затвор, чтобы убедиться в отсутствии заряда и перекинул ствол Рикку. Кэп поднял указательный палец и многозначительно посмотрел на Бена. Тот кивнул.

Сторр спокойно, точно на зачете, установил тесак в зажимы на дульном тормозе, под небольшим углом вверх к линии прицельной планки. Почти как автовинтовка со штыком — только чуток короче и полегче. Рикк вытянул оружие вдоль бедра.

— Ничто… паря-то после Лабиринта, ему тесалки на раз-два… — Рыжий бормотал, пытаясь убедить больше себя, чем кого другого. — Главное — только не тупи…

Бланн направился к центру круглой площадки. Сторр взялся второй рукой чуть пониже штыкового крепления. Уверенная тяжесть пистоля сдавалась сейчас едва ли не самой надежной, неизменной опорой в этом причудливо меняющемся мире, придумывающем коллизии с холодной извращенностью и безо всякого сострадания.

Тело вспомнило. Разум еще только начал различать вкус воспоминания, которое вот-вот должно нагрянуть, а мышечная моторика уже заняла нужную позицию, ноги понесли по дуге, зашагивая за атакующую руку противника. Только так, я знаю…

Зачет по боевому фехтованию. Риккол только что вытащил заведомо провальный билет. Построение обороны противнику, вооруженному абордажной саблей…

И за месяц до экзамена… Капрал Гренсон выбирает подсобного для демонстрации урока:

"Запомните, молокососы… абордажная сабля — это вам не того. Сноровка нужна, иначе — пиши пропало… Чем опасна сабля? Центр тяжести оружия расположен в первой трети тридцатисантиметровой рукояти, клинок сто двадцать на сантиметр, веса практически не имеет, будучи толщиной в четверть волоса, однако является невероятно острым и жестким, поскольку стабилизирован в локальном изомагнитном поле… А это значит, что опытный боец способен разворотом рукояти заставить клинок выполнить рубящий удар со скоростью…"

Гренсон коротко рубит с леденящим душу мгновенным ударным свистом и Риккол вдруг ощущает легкое жжение на кадыке. Серебристое лезвие указывает точно в адамово яблоко, слегка царапая его точнейшим острием. Как быстро… Удара не видно, а доверни капрал рукоять на пять миллиметров дальше — и отошел бы в мир иной, так и не поняв почему.

"… в четыре раза выше скорости звука. Берегитесь сабли! А попал на нее — никогда не гляди на клинок. Его и в створ не видно — тонкий, падла — и в момент удара ты блик глазом хватанешь позже, чем горлянка надвое распадется…"

Риккол спускается с зачетного ринга, в глазах мутится и тошнит. Взгляд Гренсона, исполненный гордостью — пятый студент за всю историю Пренейской Академии смог освоить защиту в сабельном бою. Пятиминутный спарринг вымотал до крайности… Кровоточит рассеченная учебной саблей щека… Восхищенные взгляды женской роты, сокурсники, визжащие, как счастливые гиены… Ликование взвода — неделя увольнительной всему курсу… Удивленный взгляд ректора…

Тело вспомнило в сотню раз быстрее, чем разум — лихорадочными картинками памяти.

Бланн быстро просек маневр лейтенанта. Зашагивание за атакующую руку — эффективный ход, туша громилы не поспевала за ускользавшим по дуге Сторром, и вскройщик имел возможность бить лишь наотмашь круговыми ударами. Рикк оборотами пистоля подставлял широкий тесак или затворный короб и отсекал свистящее жало, сбивая ритм ударов противника.

Поделать Громила ничего не мог. Попытался пару раз перекинуть катану в левую руку и атаковать в обороте через другое плечо — однако, координация бывшего пилота сводила на нет все усилия.

Сторр собрался в струну. В единой точке туго переплелись и способность думать, и способность действовать, и способность принимать решения, а главное — отличать одно от другого.

И странное дело — Рыжий бормотал про Лабиринт не зря. Уж откуда он знал, неведомо — пиратствует смолоду, повидал на веку.

Мало кто слышал про психологический эффект сознания пилота боевой единицы после, хотя бы, года боев в Лабиринте. Еще меньше людей с подобной штукой сталкивались… Система боеда вживается в рефлекторную систему человека, постоянное напряжение внимания и повторяющиеся разнообразные мелкомоторные реакции становятся нормой. Лабильность психики увеличивается столь резко, что пилот может различать изменения в пространстве, и реагировать на них, примерно в пять раз быстрее среднестатистического бойца спецвойск, прошедшего курс обострения реакции. Боед выявляет глубокие, потаенные ресурсы организма и разума, необходимые для выживания в адской скорлупе, и закрепляет навык истошным повторением вкупе с набором химикатов, подаваемых с пищей и через систему вентиляции. Страшно подумать, какой стимулирующей гадостью пичкают бесправного пилота-зека.

Риккол видел клинок. Он видел его в каждой точке траектории удара, сколь бы резко не пытался нанести его Бланн. Видел он и малейшие движения самого Громилы, все его потуги развернуться вокруг вертикальной оси, чтобы нанести сокрушительный удар сверху вниз. Парировать выпады получалось легко и контролируемо — Рикк точно знал, какой точкой палаша или пистоля будет отражено лезвие сабли, ловко перемещал кисти рук или просто поднимал один-два пальца, подставляя остроте твердыню, которая быстро покрываясь глубокими горячими засечками.

Рассечь горло Громиле в одном из этих блокирующих движений не составило бы никакого труда.

Сторр с удивлением поймал легкое ощущение удовольствия. Тело двигалось само собой, исполняя фехтовальный танец — давно забытый, сдавалось, навык восстанавливался в полной мере и руки чесались нанести колющий выпад штыком в грудь или прочертить чуть повыше кадыка постоянно открывающегося соперника. Черствость окончательно охватила лейтенантову самость, подарив безучастность к любому виду горя, боли, несчастья — своих ли, чужих…

— Ах ты, сучонок… к-хр..-р… — Громила хрипел тяжелым дыханием сбившейся дыхалки, пот ручеищами мчал по жирной шее двухметрового гиганта, пошатывавшегося от усталости

— Тебе еще не надоело, Бланни?.. — подал осипший голос Рыжий, покачивая головой, как буддистский божок. — Вот какого рожна ты быковал…

Громила заревел раненным гризли и повалился на спину, выбросив руку далеко за голову, стремясь пригвоздить юркого лейтенанта. Сторр придержал шаг, дождался, пока узкая смерть пронесется мимо грудной клетки, продолжил движение и смачно приложил подбородок Бланна пистольной рукояткой. Раздался мягкий хруст и Громила рухнул сначала на задницу, а потом и плашмя, дубанувшись головой о рифленку палубы.

— Вставай, ничтожество!!.. — Одноглазый вожак пинал катавшегося по полу хрипевшего подопечного. — Встать!!! Я тебя сейчас сам порежу! Встал, паскуда!

Тедд выхватил абордажную саблю, направил на Громилу и звонко раскатал лезвие. Серебро не добежало дюйма до залитой кровью громиловой груди. Бланн замер и выплюнул красные обломки зубов.

Он удивленно-испуганно глядел в глаза бывшего товарища.

— Выбирай. Встал и месишь конфедерата, либо я тя прям счас отправляю к праотцам в неведомые галактики. В Криотском поединке двое в живых не остаются… Вставай, размазня…

Неожиданно-холодный тон Одноглазого возымел животворящее действие, Громила вскочил на ноги, извергнул рык из самого нутра и бросился на Сторра, рассекая воздух диагональными ударами с плеч.

Иного выхода не было. Рикк выстрелил прыжком навстречу слону, точно выгадал мгновение, когда рука сабельника пошла вверх для замаха, всадил штык в грудь оппонента и провернул так, чтобы рукоятью надежно зафиксировать локоть Бланна.

Пират обмяк, словно масляной пузырь, выронил саблю, махнул в тщетной попытке схватиться за торчащий в груди палаш и сполз на палубу, окрашивая матовую темно-серую поверхность густым багрянцем.

По зрителям прошелестел вздох экстаза. Раздались хлопки по рукам немногих выигравших пари — основная масса ставила на Громилу.