Гарри Веда - Мозголомка. Сборник рассказов

• Название: Мозголомка. Сборник рассказов
• Автор: Гарри Веда
• Жанр: Научная Фантастика

---

Он на секунду умолк.

— Очень прошу, — голос стал грустным, — Я понимаю, что вам промывают мозги про слабость человеческой природы. Что вопли пилота слушать не нужно, мы все просим об одном и том же. Да, просим, это наш единственный шанс выжить иногда. Я тебя очень прошу, когда я тебе скажу — переводи в ручной режим. Я не буду злоупотреблять. Здесь будет каша через пару часов. Мы тут не на хоровое пение собрались. Когда начнет колбасить — труба. Нам очень нужно выжить. Здесь всем нужно выжить. Но я обещаю, что попрошу про ручной режим только тогда, когда иного выхода не будет совсем. Ты можешь спасти наши жизни… Я на это очень рассчитываю…

— Но…

— Катюш, молчи, я сказал, а ты подумай… Все равно решать только тебе, мы ведь в одностороннем порядке живем, как черви…

— Я боюсь… — голос девочки дрожал, можно было даже расслышать хлюпанье и шмыганье. Захотелось обнять ее за плечи, прижать голову к плечу и успокоить, нашептывая какие-то смешные глупости.

— А вот этого не стоит! — самому интересно, кому он сейчас это сказал… — Бояться не нужно точно. Тебе ничего не угрожает, до резни тебе пару тысяч верст, если напрямик. Голова нужна ясная, мысль сосредоточенная.

— Я за вас боюсь, дураки… — Катя ревела уже в открытую.

— А ничего нам не сделается, да, Леха? Мы уже пять лет тут штаны протираем, никакая зараза не берет. И в этот раз мы на базу вернемся, и спиртику жахнем. Мы заговоренные с Лехой…

— Да, точно… — Леха храбрился изо всех сил, его голос дрожал, но говорил он довольно уверенно. — Мы с Петровичем уникальные, про нас даже байки ходят. Выживаем в любой передряге.

Старшой усмехнулся… эх, молодость, зеленость… а ведь и самому страшно. При такой концентрации техники в ротном масштабе визирования, несложно посчитать, что на небольшом пятачке собрана сила по-крайней мере четырех механизированных армий. Намечается большой паштет. А неопытных операторов поставят в прорыв.

— " Петрович, что теперь? Что буде-то?" — вспыхнуло на экране окошко самодельного чата.

— " Воевать будем. От нас мало зависит. А то, что зависит — будем делать. Держи мне спину и правый фланг. Не тормози. От нашей скорости зависит здоровье. Врать не буду, Леха, я таких масштабных посиделок не помню… Ты только не нервуй. Если все сделаем правильно — еще бухнем".

— " Боязно что-то… Да и оперирует нас, ты сам знаешь… Малолетка… Боюсь я…".

— " а толку? Все равно ничего не изменишь. Заистеришь и пульт бросишь — сразу придумывай, что на страшном суде говорить будешь. А будут руки дрожать — пользы от тебя будет мало, для тебя же в первую очередь. Поэтому, расслабляйся, дружище…"

Легко сказать — расслабляйся… Сердце тукает уже прямо в горле. Хочется пить. И срать. Мама… Это ж точно конец… Если вы знаете способ сохраниться в точке столкновения десятка тысяч единиц бронетехники, разрывающей друг друга всеми доступными способами — срочно сообщите. Адрес в штабе. Леха разжал зубы, которые непроизвольно стиснул так сильно, что закровоточили десны. Шумно выдохнул, ероша шевелюру. Ладно, прав Петрович, толку истерить…

Нужно работать.

Ведомый углубился в пульт, тестируя систему и проверяя в первую очередь внесенные самовольно изменения. Не хватало еще вырубиться в бою.

Андрей, напротив, развалился в кресле, закинув руки за голову и улыбаясь каким-то своим мимолетным мыслям. Страх был, конечно, такие уж мы твари, цепляемся за жизнь изо всей мочи, не разбираясь, как живем, что чувствуем при этом.

Но бояться Петровичу было просто глупо. Уже перебрал все здравые лимиты, давно должен был ласты склеить. А вот сила высшая дарит упорно день за днем, хотя давно ее уже об этом и не просил… Даст Бог, и в этот раз пронесет. А не пронесет — чего уж там, по ту сторону будет явно лучше, чем здесь…

— Кроты, подъем! Ваша мама пришла, молока принесла! — веселый голос бесцеремонно вторгся в предсмертную медитацию. — Петрович, ты в землеройки записался??

Васька из бригады техобслуживания. Весельчак. И молодец. Ему чего печалиться-то.

— Ну да, типа того. Будь моя воля — я бы отсюда и не вылезал. Ты нам горючки привез?

— И горючки, и колючки, — сверху по кабине затопотали ноги, — давай, интерфейс на бочку.

Андрей лениво нажал две комбинации клавиш. Сверху, на неразрушаемом блоке двигательной установки щелкнул лючок, открывая доступ к зарядным клеммам. Загудел трансформатор.

— Порядок, полный бак. Что с патронами, ворошиловцы?

— У меня девяносто процентов. Но все равно замени… Для намечающейся мясорубки хватит, а вот сколько после нее куковать будем — кто знает…

— Лады, пилоны открой.

Боезапаса, в принципе, достаточно. Но попросить — святое дело, хлеба мало не бывает. Сверху раздался щелчок и бортовой компьютер не преминул сообщить, что запас наночастиц пополнен, запас плазмирующейся среды пополнен, загрузка мин — сто процентов. Ракет — пятьдесят.

— Васька, чего ракет не привез?…

— Нету вам ракет. Ваша рота в прорыв пойдет, судя по всему. Ракеты велено во второй эшелон.

— А как насчет по старой дружбе. Ты ж знаешь, за нами не заржавеет.

— Петрович, режешь без ножа… Мне так не хо потом на губе сидеть…

— Васька, не гони, какая губа! — подключился к диалогу Леха, — будет губа или не будет — вопрос открытый. А вот мы с тобой пересечемся обязательно. Так что давай ракеты по-хорошему…

Васька, маленький вертлявый парнишка в промасленном комбинезоне, скорчил недовольную гримасу. Ты, Леха, выберись сначала из своей жестянки. Потом смачно сплюнул, ругнулся и заелозил рукоятками пульта, висящего на шее и придающего Ваське вид ярмарочного лоточника.

Механическая рука подцепила с транспортной платформы ленту с ракетами и лениво понесла ее к боеду.

— Так, орлы… По пятку ракет я вам накинул. Больше не могу, хоть зарежьте. И вообще, экономить — значит победить.

— Иди в жопу, экономист…

Техник расхохотался, бухнул пару раз по броне тяжелым радиометром — мол, давайте, кильки, не дрейфьте, все путем. Хорошие парни, эх, досадно будет, если их перетрет… Но на все воля божья, типа того.

Васька вскочил на свой транспортник, стал к пульту, зацепился ногами за петли — никакой кабины или сиденья на платформе предусмотрено не было, поднял свой катафалк на полтора метра и заскользил к следующим абонентам.

Самое тяжелое — ждать неизбежного. Особенно такого, от которого волосы по всему телу начинают расти в пару раз быстрее. Сама мысль тогда не дает мозгу нормально вращать свои шестеренки, блокируя все и вся под кожей черепа. Ты не можешь производить никакой больше мозговой деятельности, кроме скулящей тоски и слезящихся глаз. Какое-то время стараешься отвлекаться сиюминутными заботами, потом, выполнив их все, берешься за второстепенное что-то, к которому приклеивается третьестепенное. Потом просто устаешь от самообмана, обмякаешь и все… ты попался. Больше тебя эта зараза из лап не отпустит. К событию ты подойдешь в состоянии моральной амебы, пока резкий впрыск адреналина не отрезвит истерзанную душу. К положительным моментам можно отнести, правда, неизменную толерантность, которую организм вырабатывает к чему угодно, даже к ужасу. Ужас вроде есть, но с ним вполне можно жить.

Леха, начавший привыкать к солдатской соли, трудился над своими любимыми кодами, лишь изредка прерывисто вздыхая и растирая бледные щеки. Да пальцы чуть дрожали. В остальном — это был тертый калач.

Петрович развлекал себя перепиской с барышней. Катя обрадовалась, но тут же написала, что обмен текстовыми сообщениями сохраняется на сервере, а переписка не по делу может строго караться. На что Петрович, усмехнувшись, отправил ей, что именно нужно ввести в консоли системы, чтобы история не сохранялась. Девушка сидела перед монитором, подавшись вперед и вчитывалась в строки, которые отстукивал ей этот странный спокойный человек. Рядом она расположила окошко с досье Яковца, с крупной фотографией, смотрела на черты его лица и мысленно представляла, что он говорит ей это все своим голосом с хрипотцой. Она прониклась к нему странным доверием буквально с первых слов, которые услышала в наушниках. Странно… о человеке ей известен только голос, да безжизненная паспортная фотография. Но как много голос иногда может рассказать про говорящего. А может быть не голос? Интонирование, построение фраз… а может быть обертоны, слышимые ухом, но буквально не интерпретируемые…

Теоретизировать можно сколько угодно, но точно, бывает, слышишь человека, а слова его проникают сквозь твой цинизм, нарощенный организмом за годы взросления. Катюха тарабанила по клавишам, рассказывая ему все подряд. Как росла, где училась. Как началась война. Отец, пилот запаса механизированных войск, был призван через два года. Через месяц пришло уведомление о геройской гибели. Жить становилось все труднее. Денег постоянно не хватало и семнадцатилетняя Катя приняла решение идти на курсы операторов. Контракт предполагает гособеспечение до конца войны. Тесты прошла легко, несмотря на всю их сложность. Служба не тяжелая, нудно только из-за казарменного положения. Но учеба — лучшее хобби, и девочка отдалась ей самозабвенно, с азартом даже, который подстегивался юношеским тщеславием и хорошими отметками.