Джей Лейк - Зеленая

• Название: Зеленая
• Автор: Джей Лейк
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03566-0

Бедный крестьянин продает свою маленькую дочь иноземцу. Тот увозит ее на север, в город под названием Медные Холмы, которым правит бессмертный Правитель. У нее больше нет имени, она просто «девочка» и «кандидатка». Ее поселяют в доме таинственного Управляющего, который, оценив ее красоту, дает ей имя Изумруд. Но взбунтовавшаяся героиня уродует свое лицо, называет себя Зелёной и убегает. Конечно же ей не дано знать, что это лишь начало ее фантастических приключений и невероятных испытаний на пути к свободе…

---

Откровенно говоря, и госпожа Тирей тоже понимала, какая я, — но по-своему. Самую большую боль мне причиняло именно сознание, что она догадывается о моей внутренней сущности и все же обращается со мной жестоко и часто срывается на меня.

Я по-прежнему пришивала колокольчики на воображаемый шелк невидимой иголкой. Со временем воспоминания о первых днях жизни поблекли и превратились в неясные тени, похожие на старинные гравюры, которые показывали мне госпожа Даная и госпожа Эллера. Но совсем не исчезали. Я старательно повторяла про себя слова на моем родном языке, хотя они ускользали от меня — с каждым летом их становилось все меньше и меньше. На место прежних слов приходили новые, петрейские. Новые знания, пришедшие с новым языком, затопили мою жизнь, как река.

Однажды — к тому времени я провела на Гранатовом дворе шесть лет с лишним — я поняла, что не знаю, как меня зовут. Очень долго все звали меня просто «девочкой», а собственного имени я давно не слышала. Меня называли «девочкой», и никак иначе… Мое истинное имя, тайное имя, данное мне при рождении, я не произносила даже про себя, даже шепотом в те ночные часы, когда позволяла себе насладиться самыми старыми воспоминаниями.

У меня никого не осталось, кроме Стойкого. Его имя было таким же сильным, как и он сам. Другие образы из тех первых дней — бабушка и колокольчики на ее похоронах, лягушки в канавах — тоже были сильными. Но и слова, и вещи, которые они обозначали, все время ускользали, уходили от меня, как уходит из-под ног песок во время прилива.

В ту ночь, когда я не смогла вспомнить свое имя, я плакала горько, навзрыд. Потом я услышала, как госпожа Тирей пошевелилась. Она кряхтела и ворчала, и я заставила себя замолчать. Спустя какое-то время я поняла, что ворочалась и ворчала она нарочно. Она не стала меня бить, разрешив плакать.

Может, таким странным образом она проявляла свою любовь ко мне?

Этот вопрос снова заставил меня расплакаться, на сей раз я плакала молча, дрожа всем телом.

Шли дни. Во время наших ночных вылазок под землю мы начали встречать людей. Если путешественники по крышам больше молчали и держались особняком, как далекие звезды, внизу, под городскими улицами, принято было вести себя совсем по-другому. Увидев кого-то, нужно было остановиться и дать встречному осмотреть тебя.

— Здесь сразу видно, кто враг, а кто — нет, — объяснила Танцовщица после одной такой встречи. — Тот, кто не останавливается, все равно что замахивается на тебя кинжалом. Звери и безумцы не остановятся, и ты сразу понимаешь, что они опасны.

— А друзья?

— Внизу, под камнями, друзей нет.

— А ты?

— Я такая, какая есть… Тебе решать, друг я или враг.

Я долго думала над ее словами, но так и не пришла ни к какому выводу.

Через несколько месяцев после того разговора Танцовщица начала знакомить меня с некоторыми обитателями подземелий. Так, однажды она прошептала:

— Матушка Железная!

Встречная кивнула. Она была невысокого роста и показалась мне всего лишь тенью, хотя ее глаза сверкнули в слабом отражении «холодного огня» у меня в руке. В ее внешности было что-то необычное, даже пугающее, хотя я не могла понять, в чем дело — в ее одежде, кольчуге или необычности фигуры.

— Это моя ученица, — сказала Танцовщица.

Матушка Железная ответила на незнакомом мне языке. Голос ее шел откуда-то из глубины, как будто она была гораздо выше, чем казалась — великаншей с широкой, как у лошади, грудью. К тому времени я довольно много знала о звуках и о том, как они извлекаются.

Танцовщица ответила на том же языке. Обе кивнули, и матушка Железная обошла нас кругом. Запах от нее шел не самый лучший: потянуло кожей, из которой шьют конскую сбрую, металлической стружкой и навозом, как в стойле. В общем, пахло от нее вовсе не человеком.

Тогда я, конечно, сочла за лучшее промолчать, но позже спросила:

— Кто она?

— Матушка Железная.

Мы сидели у гранатового дерева; я переодевалась из черного ночного наряда.

— Да, но кто она такая? Что она делает под землей?

— Она сама по себе и занимается своими делами.

Значит, матушка Железная — призрак? А может, она какая-нибудь незначительная богиня?

— Ты не ответила на мой вопрос!

— Да, девочка. — В лунном свете я увидела улыбку Танцовщицы. — Но знай: все встречные под землей, чьи имена я тебе называю, — не враги.

— Но и не друзья.

— Верно. И все же, если ты попадешь в беду, матушка Железная, возможно, поможет тебе. Если захочет. Она не станет намеренно умножать твои несчастья.

— Спасибо. Я понимаю.

— Пожалуйста, — серьезно ответила Танцовщица.

Внизу мы познакомились еще кое с кем; он стал не просто именем, которое слышишь один-два раза. Впервые мы повстречали его в одну из самых теплых ночей, в середине нежаркого северного лета.

Танцовщица тогда как раз учила меня падать в темноте. Она, бывало, приказывала мне оставаться в относительно безопасном месте, а сама куда-то уходила, унося с собой мой «холодный огонь». Через минуту-другую она цокала языком — если цокнет один раз, значит, прыгать нужно на три шага. Набравшись храбрости, я шла вперед, находила обрыв и прыгала вслепую.

В первый раз я чуть не умерла от страха, хотя падать пришлось с совсем небольшой высоты — локтей с трех, а то и меньше. Натренировавшись, я немного привыкла, хотя прыжки в темноте никогда не были простым делом. И все же я привыкла доверять своей наставнице и научилась падать в темноте.

— Слушая эхо, ты всегда сумеешь определить, где стены и своды, а где дно, — учила меня Танцовщица. — Как только ты привыкнешь падать с небольшой высоты, мы будем учиться оценивать глубину колодца.

Упражнение нельзя было назвать обычным, но я давно поняла, что истинная цель наших занятий состоит в том, чтобы я постоянно действовала на пределе своих возможностей.

Я стояла на выступе; впереди, примерно в шаге от меня, была низкая каменная балюстрада. Их я не видела, но по опыту помнила, что они там. Танцовщица цокнула языком четыре раза; каждый раз обозначал три шага. Всего, значит, предстояло пролететь расстояние в двенадцать шагов. В прыжке нужно было успеть сгруппироваться и перекувырнуться в воздухе перед приземлением. Так меньше риск переломать кости; руки смягчат удар о землю. Во время таких ночных тренировок туфли и перчатки защищали мои ладони и ступни. И все равно мне угрожала опасность вывихнуть сустав или прищемить руку или ногу. Когда я была еще мала, мне помогали мой небольшой рост и худоба.

Когда я уже сгруппировалась для прыжка, кто-то тронул меня за плечо. Вскрикнув от неожиданности, я упала, больно ударившись о каменную балюстраду. Нападающий нагнулся ко мне.

Я со всего маху ударила его рукой снизу вверх. Незнакомец попятился, резко втянув в себя воздух. Я услышала тихий шорох: Танцовщица спешила ко мне на помощь. Через мгновение рядом замерцал «холодный огонь».

— Эй! — тихо позвала она.

Незнакомец приглушенно застонал. Я поняла, что он закрывает лицо рукой и что он — мужчина.

— Ты бде дос слобал!

— Септио, это девочка. Девочка, это Септио.

— Здравствуй, — осторожно сказала я, охваченная непонятным страхом. Я встала на ноги, ни на миг не забывая, что за моей спиной — обрыв. Если дело дойдет до драки или даже до жаркого спора, мне придется прыгать на двенадцать шагов во мрак, чтобы отойти от него подальше и не стать жертвой насилия. Кто знает, на что способны этот незнакомец и моя Танцовщица?

— Я де собирался тебя пугать. — Голос у него по-прежнему звучал странно.

Я различила новый металлический запах с соленым привкусом. «Так вот как говорят люди, если у них разбит нос!» — подумала я.

Танцовщица тихо засмеялась:

— Септио — Хранитель Путей.

Она словно назвала мне его титул. В последнее время на Гранатовом дворе мы как раз изучали разные титулы. Мне захотелось спросить, какие пути охраняет Септио, но я промолчала. По опыту я знала, что другие часто сами отвечают на мои вопросы.

— Девочка, тебе известно о Путях? — спросил Септио чуть звонче. По голосу его я поняла, что он ненамного старше меня. Мальчик, который бродит один здесь, во мраке.

Танцовщица тронула меня за плечо:

— Она из-за Штормового моря. Ее обучают разным наукам, но очень… односторонне. Пути не входят в намерения ее владельцев.

При мне еще никогда так подробно не говорили о цели моего пребывания на Гранатовом дворе.

Танцовщица крепче сжала мое плечо:

— Можешь ответить и сама.

Впервые мне разрешали поговорить с незнакомцем!

— Солнце одинаково светит всем, — произнесла я на своем родном языке одну из немногих фраз, какую запомнила целиком. Потом я продолжала на петрейском: — Я не знаю, что такое Пути. Эти знания скрыты от меня.