Ирина Гоба - НеМир

• Название: НеМир
• Автор: Ирина Гоба
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Книга о любви… О том, что любовь — всесильна и не знает преград. Двадцать шестой век… Человечество в стадии деградации. Единым Королевством вот уже почти десять лет правит, «появившийся из ниоткуда», Избранный — Рэд, который получает Верховную власть, и становится Примом благодаря содействию и косвенному руководству Родичей (не людей). Рэд и его брат Вилен родом из двадцать первого века. Они стали участниками международного Проекта по экспериментальной Заморозке людей. Они пробыли в Состоянии пятьсот лет, вместо двадцати обещанных.

Для участия в Проекте, Рэд дал свое согласие на проведение над ним экспериментальной операции по разрыву связей между зонами мозга, отвечающими за появление и проявление эмоций. В результате операции, он может испытывать лишь те чувства, которые соответствуют основным инстинктам человека. Прим находит в захваченной крепости никому неизвестную немую полуживую девушку. Он прибегает к запрещенному способу, чтобы спасти ее — обращается за помощью к Родичам. После ее Исцеления, Избранный и его брат Вилен узнают о том, что девушка не может объяснить им ни свое происхождение, ни поведать им о своем прошлом из-за полной потери памяти. Для обеспечения ее безопасности, Рэд берет эту девушку (Вилен назвал ее Бэмби) в жены.

---

Еще вчера выяснилось, что девочка нас слышит. Точнее, она сама сообщила нам об этом. Вилен как раз рассказывал мне, что Церемония пройдет через два дня, и что нам надо обсудить ее детали. Девочка хлопнула в ладоши, привлекая к себе наше внимание, и показала на свое ухо. Мой брат среагировал моментально:

— Ты показываешь, что можешь слышать наш разговор?

Она утвердительно кивнула.

Потом Вилен задал еще ряд вопросов: Говорить можешь? Как тебя зовут? Откуда ты? Сколько тебе лет? Кто твоя семья? Ты — немая от рождения?

На все эти вопросы она в ответ либо качала головой, либо пожимала плечами.

Тогда спросил я:

— Ты знаешь язык жестов?

Опять отрицательный ответ.

Вилен зашелся в рассуждениях:

— Рэд, почему она может слышать, а говорить — нет?

— Не знаю, но она пришла Туда уже немая.

Я сказал «туда» и посмотрел на девочку:

— Ты помнишь, как попала в крепость?

Она сморщила лобик и вопросительно посмотрела на меня. Я уточнил:

— Я имею в виду крепость, находящуюся в селении сообщества Никлэдов? Ту крепость, где тебя пытали?

У меня пересохло горло, когда я вспомнил ее в той камере…

Девочка посмотрела на меня с неподдельным ужасом. Показала на себя пальцем, как бы спрашивая «Меня? Меня пытали?».

Я не знал, стоит ли ей рассказывать о том, что видел собственными глазами, и то, что мне стало известно со слов ее палачей. Как описать ей все то, что с ней делали. Да и нужно ли ей это знание. В данной ситуации — ее счастье в неведении. Возможно, Мирослава, исцелив ее тело, смогла каким-то образом стереть ее воспоминания. По крайней мере, я не вижу другого объяснения.

Потом я решил спросить:

— Хорошо, а что ты помнишь?

Она показала на меня и на свои глаза. Я уточнил:

— Ты помнишь мои глаза?

Кивок. Продолжение списка вопросов:

— А что ты помнишь до этого?

Нешироко раскинула руки в стороны и покачала головой.

Это был наш первый с ней «диалог», и я удивился насколько легко понимал значение ее ответов:

— Ты хочешь сказать, что ничего не помнишь?

Она закрыла лицо руками, и я подошел к ней, чтобы успокоить:

— Девочка, ты жива, и это — главное. Ну, не помнишь ничего, подумаешь… Тоже мне проблема. Обещаю, что позабочусь о тебе.

Ее руки переместились мне на плечи, и я заглянул ей в глаза — в них читалось доверие.

Через минуту я сообщил ей о том, что она станет моей женой…

Глава 5 Свадьба

Первые два дня после пробуждения без Боли (интересно, я теперь всегда буду думать о ней с большой буквы «Б»?), я только и делала, что спала и кушала. В общем, как определил Вилен, вела образ жизни младенца. На третий день часы сна стали постепенно сокращаться. День четвертый стал переломным…

Во-первых, я смогла самостоятельно дойти до ванной и вернуться обратно, и при этом не почувствовала усталость. В-вторых, я не хотела спать днем. В-третьих, вечером я, наконец, посмотрела на себя в зеркало, которое-таки додумался принести Рэд.

Я увидела в отражении знакомое до последней черточки лицо.

На меня смотрели мои карие глаза. Наверное, это мое воображение приписывало им глубокомысленный полный вопросов взгляд. С другой стороны, каким взглядом должен отображаться внутренний мир человека, потерявшего память, человека, который не ощущает связь с внешним Миром…

Позавчера был день пятый, завтра — день свадебной Церемонии (ха-ха-ха) — день восьмой.

Позавчера я поняла, что ничего не поняла. Позавчера я узнала о том, что «выхожу замуж».

Услышав, как Вилен с Рэдом обсуждают, как лучше объяснить мне то, как надо вести себя на какой-то Церемонии… увидев их озадаченные лица… В общем, я подумала и решила: «Они с таким терпением заботятся обо мне. Они хотят, чтобы я приняла участие в Церемонии (на тот момент, мне было совершенно неинтересно, а что это, собственно, за Церемония такая!). Они искренне переживают, что я не смогу нормально вести себя во время этой Церемонии, потому что не знают, как мне объяснить эти самые правила поведения. Облегчить им задачу — это самое малое, что я могу для них сделать за их доброе ко мне отношение. Тем более, что за все эти дни я не услышала ничего «такого»… а, услышанное мною ранее о Защите и репутации, ну так что ж, они ведь не знают и никогда не узнают, что я в тот момент была в сознании. Решено, открываем карту первую…»

Потом была карта вторая — я сообщила им о своей полной амнезии… И вот, после этого Рэд начал успокаивать меня, сказал, что позаботится обо мне и что… станет моим мужем. Когда до меня дошел смысл его слов, во мне поднялась такая волна негодования, что я чуть не выдала им свое умение разговаривать. Причем я готова была продемонстрировать им это свое умение не только на литературном языке, но и на сленге… причем не только на английском языке, но и на русском, да и вообще на всех известных мне языках и наречиях.

Но я прикусила свой язык, чтобы он не решил распуститься в недопустимый момент, и стала активно махать головой: мол, спасибо за оказанную честь, но я не хочу, и не буду становиться Вашей навеки.

Рэд начал объяснять, что так будет лучше для меня, что так я буду в полной безопасности, что, откуда бы я ни была родом, там не смогли обеспечить мне безопасность, что я оказалась в очень-очень большой опасности, и что в случае, если я даже вспомню, кто я и откуда, он меня туда никогда никому не вернет, потому что это — опасно, и т. д. и т. п.

Я продолжала активно махать головой и жестикулировать руками: мол, Вы такой шикарный мужчина, а я… ну не Вашего поля я ягода…

А сама в этот момент лихорадочно соображала: да у него параноидальный ход мыслей… да слова «опасность-безопасность» лидируют по частоте использования, причем не просто лидируют, а вырываются вперед, оставляя остальные слова далеко позади…

И я, наконец, поняла, что, оказалась со своей амнезией в каком-то специально-экспериментальном дурдоме, в котором Медик, он же психиатр, в качестве лечебной терапии предписывает больным уход друг за другом… Итак, если я имею дело с сумасшедшими, значит, надо быть очень-очень осторожной. Какая же я умница, что молчу, ведь когда молчишь, психи меньше бесятся. Ой, психам же нельзя смотреть в глаза. Опускаем взгляд. Так-с, ведем себя тихо-тихо, ничем не раздражаем Избранного… врач рано или поздно придет, и я попрошу перевести меня в другую палату, либо изменить мне метод лечения.

Когда я выстроила такую чудесную логическую цепочку, мне сразу полегчало, и на слова Вилена: «Да любая бы прыгала от радости, узнав, что станет королевой», — я отреагировала спокойно, ну почти спокойно, потому что не удержалась и одарила его взглядом, соответствующим строке из песни Высоцкого: «сумасшедший, что возьмешь»…

Вилен, как всегда, бодро входит в комнату:

— Рэд, я придумал ей имя. Красавица, как тебе нравится Бэмби? По-моему, тебе оно подходит идеально.

Так, не шевелись, не показывай им ничего ни жестом, ни взглядом… У-У-У, как же хочется покрутить пальцем у виска, аж рука зачесалась… Да где же этот доктор Медик, который разговаривал с психом Рэдом в такой подобострастной форме «Ваше право, Избранный». Хотя, его тактика поведения с больным абсолютно правильная, учитывая то, что с психами всегда и во всем надо соглашаться, дабы не будоражить их воспаленное воображение…

Но, как же я устала сидеть овощем и делать безучастный ко всему вид.

А Вилен никак не уймется:

— Решено, с сегодняшнего дня, ты — Бэмби, раз никто не возражает.

И в этот момент меня озарило: если это — эксперимент, то не может же персонал дурдома оставить даму наедине с двумя огромными мужиками — психами без наблюдения. Эврика, здесь должны быть скрытые камеры, которые в прямом эфире демонстрируют медперсоналу это ненормальное (в прямом смысле слова) «реалити-шоу».

Я смотрю в пол, и слушаю Рэда, который в третий раз объясняет мне:

— Ты только слушай, что мы тебе говорим… Идти — ты идешь, повернись — ты поворачиваешься, сидеть — ты садишься…

Я устала слушать этот бред и, рискуя вызвать в нем вспышку психоза, поднимаю руку, останавливая этот, утомивший меня, ликбез. Нет, все-таки, эти психи совершенно небуйные, так и хочется вслух поблагодарить Медика за правильно подобранных участников эксперимента. Рэд замолчал на полуслове и посмотрел на меня. Точнее, в сторону моего лица, насколько я могу судить по расположению его подбородка, на который смотрю в данный момент. Я же девушка с амнезией, а не с ума лишением, так что смотреть ему в глаза не собираюсь. Жестом показываю, что мне надо принести то, чем писать и то, на чем писать. Вилен через минуту протягивает мне пластиковую дощечку и прикольный (стеклянный — я таких раньше не видела) то ли маркер, то ли фломастер с губкообразной крышечкой. Я так понимаю, что назначением этого колпачка является стирание слов с дощечки. Вот и ладненько, что Вилен принес не просто бумагу с ручкой — мне теперь не придется делать лишние движения, смывая в унитаз то, что я собираюсь написать.