Ирина Гоба - НеМир

• Название: НеМир
• Автор: Ирина Гоба
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Книга о любви… О том, что любовь — всесильна и не знает преград. Двадцать шестой век… Человечество в стадии деградации. Единым Королевством вот уже почти десять лет правит, «появившийся из ниоткуда», Избранный — Рэд, который получает Верховную власть, и становится Примом благодаря содействию и косвенному руководству Родичей (не людей). Рэд и его брат Вилен родом из двадцать первого века. Они стали участниками международного Проекта по экспериментальной Заморозке людей. Они пробыли в Состоянии пятьсот лет, вместо двадцати обещанных.

Для участия в Проекте, Рэд дал свое согласие на проведение над ним экспериментальной операции по разрыву связей между зонами мозга, отвечающими за появление и проявление эмоций. В результате операции, он может испытывать лишь те чувства, которые соответствуют основным инстинктам человека. Прим находит в захваченной крепости никому неизвестную немую полуживую девушку. Он прибегает к запрещенному способу, чтобы спасти ее — обращается за помощью к Родичам. После ее Исцеления, Избранный и его брат Вилен узнают о том, что девушка не может объяснить им ни свое происхождение, ни поведать им о своем прошлом из-за полной потери памяти. Для обеспечения ее безопасности, Рэд берет эту девушку (Вилен назвал ее Бэмби) в жены.

---

Мое солнышко, как всегда, медленно просыпается. Ее спина, попка и бедра вплотную прижаты ко мне (Бэмби всегда спит именно так), и я чувствую, как она слегка ворочается, укладываясь поудобнее, чтобы продлить минуты утренней неги.

Шепчу ей «Доброе утро, любимая», — нахожу ее груди, и начинаю через рубашку (чертова рубашка, она уже три дня спит в ней) ласково поглаживать их.

Моя рука уже чувствует это, но я понимаю это немного позже «что-то не так, что-то изменилось…». Ее пышные груди… стали больше? Как такое может быть?

Бэмби поворачивается ко мне, придерживая мою руку на своей груди и говорит:

— Хорошая мысль — не отпускай ее, пока я сбегаю в туалет.

Туалет? Да она же два раза ночью вставала в туалет:

— Девочка моя, с тобой все хорошо? Ничего не болит?

— Вроде нет, вот только мочевой пузырь стал слишком часто напоминать мне о своем существовании…

Бэмби не выходит из ванной уже несколько минут, а я лежу и не могу нащупать какую-то назойливую мысль, которая требует моего внимания к себе…

Встаю, чтобы спросить мою девочку, не нуждается ли она в моей помощи.

Стучу, без ответа… Открываю дверь — Бэмби сидит возле унитаза, смотрит на меня широко раскрытыми глазами и говорит:

— Рэд, выйди, сейчас.

И не подумаю:

— Что случилось?

— Ничего, просто вытошнило непонятно почему. Рэд, выйди, пожалуйста, и дай мне пару минут, чтобы привести себя в порядок.

Мне как-то… не по себе… не тревожно, нет, а именно не по себе…

— Ты уверена, что не нуждаешься в моей помощи?

— Да.

И, в подтверждении этих слов, встает и подходит к умывальнику.

Я возвращаюсь к кровати и сажусь на нее. Стоп… стоп… стоп… а-а-а… фак… сколько мы с Бэмби уже вместе? Прикидываю в уме… получается два месяца… Это невозможно… Почему нет? … Ура! …Ура!!.. Ура!!!.. Так, стираем с лица глупое победное выражение…

Моя красавица выходит из ванной, и я фиксирую, что выглядит она свежо, как обычно. Встаю, делаю шаг ей на встречу:

— Бэмби, ты ничего не хочешь мне сказать?

Она недоуменно смотрит на меня. Так, планы меняются, потому что, сдается мне, моя жена ничего не знает о своем положении (И как ей сказать об этом? Не знаю… насколько мне известно, обычно женщины говорят об этом отцам своих будущих детей, а не наоборот).

— Милая, х-м-м, ну ты нормально себя чувствуешь?

— Ты уже спрашивал.

— Я имею в виду, как обычно?

— Рэд, прекрати ходить вокруг да около, я же вижу, что ты хочешь мне что-то сказать.

— Бэмби, мы с тобой вместе… не формально, а фактически… мы живем как муж и жена уже без малого два месяца… и у тебя за это время не было… э-э… женских… женского цикла…

Ух, я сказал это. Какой я молодец!!! Но моя девочка, кажется, не понимает (или не хочет понимать). Я что, должен ей это сказать? Нет, вот на ее личике постепенно появляется… понимание. Бэмби, как всегда при волнении, прижимает ручки к своим щечкам, и начинает перечислять вслух:

— Задержка, изменение чувствительности кожи, грудь, мочевой, утренняя тошнота, непереносимость запахов из кухни… Рэд, ужас… нет, только не это… Я беременна?!

И начинает ходить по комнате взад-вперед… Я же, наоборот, столбенею. Она сказала «ужас»? Она не хочет ребенка? Она не хочет вообще ребенка, или моего ребенка?

— Рэд, что же будет? Как же будет? Мы же не планировали… Мы же не думали… Я только закончила составлять программу начального образования… у меня впереди столько планов… как ребенок?… ой-ой-ой… а смогу ли я его выносить?… а смогу ли я его родить? я же ничего не знаю об этом!.. А какая из меня получится мама? Да какая из меня мама? Я же ничего не умею, я же не знаю как пеленать ребенка, как его кормить!!! Ой-ой-ой… а если у меня не будет молока…

И тут до меня доходит, что моя девочка своим «ужас» выразила не свое нежелание иметь ребенка, а свой страх из-за того, что она станет мамой. Боже, да я впервые вижу свою жену в состоянии такого смятения, и вместо того, чтобы подойти и поддержать ее, чтобы успокоить ее, стою тут столбом…

Она все еще тараторит какие-то «ой-ой-ой», когда я ее обнимаю и нежно говорю:

— Бэмби, ш-ш-ш, успокойся, любимая, успокойся, моя хорошая… Все, ты успокоилась? Готова меня выслушать?

— Да.

Ее «да» такое жалобное и перепуганное, что я инстинктивно прижимаю ее к себе еще крепче:

— Бэмби, знаешь, какой день был самым счастливым в моей жизни? Тот день, когда ты пришла ко мне в комнату два месяца назад, когда ты сказала, что любишь меня… Сегодня же — тот день, который навсегда станет для меня еще одним самым счастливым в моей жизни. Сегодня я узнал, что стану отцом… я узнал, что женщина, которую я люблю больше всего на свете, носит под своим сердцем моего ребенка. И… Бэмби, я знаю точно, что третьим, самым лучшим в моей жизни, будет тот день, когда ты подаришь мне ребенка, когда ты родишь нашего первенца…

Она цепляется за мою шею, как за спасательный круг:

— Рэд, я боюсь.

— Нет, моя хорошая, ты не боишься, ты просто растерялась от неожиданности. Вот дай себе несколько минут, дай этой мысли окончательно завладеть твоим сознанием, и ты поймешь, что чувствуешь на самом деле.

— Из-за гормонов я стану капризной, противной и требовательной, и ты меня разлюбишь…

Моя жена чуть не плачет.

— Хорошая моя, Бэмби, я… тебя… люблю… и я всегда буду тебя любить…

— Ага, а еще я стану отвратительно толстой и ты меня…

Я не могу серьезно реагировать на ее глупые предположения — издаю смешок и говорю:

— Нет, любимая, ты будешь красавицей, только… беременной красавицей и,… Бэмби, ты будешь всегда желанной красавицей…

Так, она, кажется, начинает-таки приходить в себя:

— Рэд, а тебе не кажется, что, по закону жанра, это я должна быть в роли утешителя?

Я смеюсь облегченно и радостно:

— Кажется…

Бэмби поднимает ко мне голову и дарит мне такую счастливую и светлую улыбку, что моим легким сразу перестает хватать воздуха.

— Рэд, любимый, у нас будет ребенок!!! У нас будет маленький… У меня будет твой ребенок… Боже, какое счастье…

Я подхватываю Бэмби на руки, и кружу-кружу-кружу ее под звуки мелодичных колокольчиков моего любимого смеха.

— Рэд, ты что, хочешь этим сказать, что не будешь прикасаться ко мне до самых родов?

Бэмби злится не на шутку, и эта злость вытесняет в ее теле состояние томительного возбуждения.

— Нет, любимая, я хочу сказать, что у нас не будет секса, но при этом я позабочусь о том, чтобы удовлетворять тебя.

— А себя ты будешь удовлетворять с кем?

Вот это вопрос… Хм, ответим как-то так:

— Вопрос — неверный. Надо сформулировать его по-другому — не с кем, а чем?

— Ты совсем ненормальный? Рэд, у меня в голове катастрофически мало информации по беременностям и детям — это, наверное, из-за того, что я этим никогда не интересовалась, но и этих моих знаний хватает, чтобы с уверенностью утверждать — занятия любовью беременным не противопоказаны…

— Бэмби, я не хочу рисковать тобой, нашим ребенком.

Моя девочка насмешливо улыбается:

— Ты не хочешь рисковать нашим ребенком, или ты боишься, что наш ребенок увидит твое мужское достоинство?

Я нервно хохотнул:

— Бэмби, ну как можно с тобой серьезно разговаривать?

— А никак, и вообще давай сейчас не будем разговаривать, а будем…

— Милая, а если…

— А если… то я тебе скажу, и мы остановимся…

Я уже на выходе из комнаты, мы с Бэмби слышим тихий стук в дверь, и видим на пороге Вилена:

— Зашел сказать тебе, Бэмби, «до свидания» и получить взамен твои «Вилен, я буду скучать, и я не знаю как проживу эти две недели без тебя…»

Мой брат пародирует мою жену почти виртуозно. Она смеется:

— Вил, я лучше ограничусь моими «Пока, береги себя».

— Жадина, — и уже серьезно, — Бэмби, вся территория, не только дом, а вся территория нашего дома, уже под ментально-физической защитой. Я изъял Антифизменты у тех домочадцев, у которых они были. За время нашего отсутствия те, кто ослушается приказа, и выйдет за территорию дома, уже сюда не вернется.

— А как же запасы?

— За это не волнуйся — в подвалах их такое количество, что хватит и на год вперед. Все, пока, дай щечку.

Моя девочка послушно подставляет щеку, Вилен быстро чмокает ее и со словами: «Рэд, поторопись», оставляет нас одних.

Мы с моей девочкой не можем оторвать наши взгляды друг от друга — в них все, все наши чувства… и никакие слова тут не нужны…

Мы, наконец, добрались в приграничное сообщество Далекое. Это поселение такое маленькое, что нам не удалось бы разместить всех наших людей в их домах.

Мы разбиваем лагерь на холме, с которого видна мощная, растянувшаяся на много километров, крепостная стена границы Единого королевства.