Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1975 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №04 за 1975 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

На Лене ждут почту

Весна на Лене поздняя. На юге уже поспели ранние помидоры, а здесь по темной воде еще плывут тяжелые льдины с остатками зимних дорог, вмерзшими бревнами, пихтовыми лапами-вешками, которые ставят у прорубей, клоками сена и следами зимних костров.

— Уплыли ваши дороги, — говорили нам в Усть-Куте. — Ждите. Наладится погода — попадете в верховья...

Но погода не налаживалась: снег, солнце, опять снег. И вдруг повезло. Николай Феофанович Степаненко, начальник Усть-Кутской базы связи, предложил: «Отправляйтесь-ка с нашими ребятами. На восьмом почтовом. Тарасов и Рудых навигацию завтра открывают. До самых верховьев подбросят. Только пораньше приходите. Не опаздывайте. Они ребята точные...»

С восходом солнца мы были на базе. Глиссер уже покачивался на воде. Двое парней в меховых шапках и рубахах возились с двигателем, и, видно, давно: рубахи на спинах потемнели от пота.

— Вы, что ли, с нами? — спросил тот, что был повыше, с потухшей папиросой в углу рта.

Мы кивнули.

Высокий посмотрел на часы.

— Через двадцать пять минут пойдем.

И опять занялся мотором, ковыряя длинной отверткой в его нутре. «Если к вечеру двинемся — еще хорошо», — тихо и ядовито сказал один из нас и пошел на высокий берег снимать солнечную в этот час Лену и ребят, торопящихся в школу на лодках. Их звонкие перекликающиеся голоса слышны были далеко; то, как ребята управляли лодками, точно выводя их напротив школы, как размеренно, ловко и сильно гребли, — говорило, что дело это для них привычное.

— Пока учебу закончил, — сказал высокий парень, вытирая ветошью руки, — поди, тысячу километров намотал, переезжая Лену.

Он, улыбаясь, смотрит на ребятишек: их синие, красные, зеленые куртки — как цветы на вчерашнем, не успевшем еще растаять снегу...

— Ну, садитесь.

Завыл двигатель, хлопнул, защелкнувшись нзд головой, колпак. Рев мотора донесся до слуха моего товарища, занятого съемкой. Он оторвался от видоискателя, когда оранжевое пятно глиссера проскочило мимо него. Огромными прыжками помчался он по берегу. Но что одна, хоть и мощная человеческая сила перед двумястами шестьюдесятью лошадиными? Когда, сделав пробный круг по реке, мы пристали к берегу, в глазах его еще стояло тихое отчаяние.

— Пираты, — сказал товарищ, переваливаясь через борт, и голос его дрогнул.

Работники базы вышли нас проводить. Женщины даже машут платочками. Степаненко забрел в воду в высоких сапогах, прищурившись, разглядывает льдины, крутящиеся посреди реки.

— Смотрите, — говорит он негромко, — поосторожнее.

И понеслись мимо нас берега, люди, дома. И вот уже только вода и небо, да жесткая щетка тайги от горизонта до горизонта. Пуста была река в этот час, пустынны ее берега, умытые весной и солнцем, и кажется, сроду здесь и людей-то не было. Но вот проплывает мимо сметанный с осени стожок, недавняя вырубка; старая лодка чернеет на песке. И выбегает из-за поворота село. А на берегу нас уже ждут — далеко по воде слышен рокот глиссера. Наверное, все, кто есть сегодня в деревне, встречают нас. Начало навигации: значит, и впрямь конец долгой крутой ленской зиме!

— С праздником! — кричат нам с берега.

— С праздником и вас! С большой водой! — отвечаем мы.

Виктор Рудых — тот самый высокий парень — и его напарник Саша Тарасов люди на реке известные. Не первый год — зимой на аэросанях, летом на глиссере —

возят они почту, коробки с кинолентами, небольшие срочные грузы. Водителей знают в Туруке, Омолое, Боярском, Скокнине, Тарасове, Орлинге, Дядине и еще в десятках селений за сотни километров от Усть-Кута. Знают, какой у водителя характер, о чем его можно попросить и о чем нельзя, знают даже о его увлечениях и слабостях. А как же! Связь есть связь. Все новости, все радости или печали привозит с собой связист. И кроме того, не поедешь ведь за какой-нибудь нужной мелочью в райцентр. Проще договориться с водителем...

Ребята тоже знают в селах почти всех. Какой охотник, где и сколько взял соболей. Кто женился или развелся. Кто заболел. У кого пропала собака... Ну уж и, конечно, знают, кто ждет вестей. И наверное, потому в селах говорят, что письмо или посылка не по почте пришли, а привез Рудых или Тарасов, называя водителей по имени-отчеству — Виктор Кириллович привез или Александр Михайлович доставил

Я тоже везу письмо. У него история особая.

...Несколько лет назад, зимой, попал я в эти таежные места, в Тарасово.

— Вы чью избу ищете? — спросил меня паренек в большой беличьей шапке, налезавшей на глаза. — Бурцевых? Так их нету. Белковать ушли.

Я стоял, раздумывая, что мне делать. Парнишка посмотрел на мои ноги, обутые в ботинки: термометр показывал с утра минус сорок три...

— Пойдемте к нам, — предложил паренек. — Погреетесь.

Так я познакомился с Юрой Басовым, сыном охотника. Мы шли вдоль рубленых изб, которые из-за сугробов казались еще приземистее и от сияния снега еще темнее. Сопки за селом, поросшие редколесьем, видны были так четко, что можно разглядеть даже шапки снега на гибких дымчато-сизых лапах елей.

Собаки провожали нас пустыми глазами — люди без охотничьих ружей за плечами лаек не интересуют. Мы шли длинной улицей, и до самого дома никто не попался нам навстречу.

— Мало у вас людей в селе?

— Немного. Да и суббота нынче. Все в тайге да на реке. Я тоже шел рыбу ловить, да вас встретил.

Пришли в дом. Юра сразу захлопотал у большой печки, а я рассматривал горницу: крепкие стулья, основательный, будто вросший в пол, стол; шкаф с посудой, отражающийся в эмали холодильника; репродукция картины, на которой была изображена южная девушка с кистью винограда в капризной руке...

Уже ровно и жарко горели смолистые дрова, уже запел чайник, на столе появились хлеб, сахар, топленое молоко в горшке и тарелка с морозным салом, а Юра, достав из фанерного ящика щенка с еще подернутыми мутной пленкой глазами, поил его молоком из бутылки с соской.

— Для братана взяли, — сказал Юра. — Для Сережи. Придет из армии, а пес уже большой.

Он кладет щенка обратно в ящик, закрывает сверху для тепла куском шкуры.

— У Сережи хорошая собака была. День, два, три гонит соболя — и не устает будто. Пропала. Горевал братан. Так горевал...

— А ты соболя видел?

— Живого нет. Не брал еще меня батя на соболя. В этом году обещал. В каникулы. Следы много раз видел. Знаете, как соболь ходит? Чисто-чисто. Задние лапки в следы передних точно ставит. Коготок к коготку. Нигде не чоркает. Лисица вот тоже чисто бегает. Да все одно не как соболь. Нет-нет да где-нибудь прихватит задними ногами снег — чоркнет.

— А волчий след знаешь?

Юра кивает.

— Как у собаки. Только маленько крупнее. Задней ногой ступает в след передней. Будто волк на двух ногах идет. Смешно...

— Отец учил следы читать?

— Батя. Научил, как белку без собаки найти и взять; как ондатру живой поймать; как костер в тайге разжечь, чтобы всю ночь горел. Много чего надо знать, прежде чем на соболя идти. Еще наши ребята в селе охотоведам помогают. Считают, сколько и какого зверя в тайге. Охота-то от этого зависит...

Приходит отец Юры — Александр Егорович. Тоже садится за чай. Мы говорим о тайге, об охоте, о ребятах, которые растут в таежном селе.

— Парни у нас самостоятельные, — соглашается Александр Егорович. — В таежных делах понимают. Да вот не очень-то их теперь дома удержишь...

Он встает, идет к шкафу, достает оттуда конверт.

— От старшого получил. От Сережи. Пишет, что хочет на большую стройку податься. Железную дорогу строить: Хребтовая — Усть-Илимск. Но точно еще не решил. Гадаем с матерью — вернется аль нет?

...Не одна зима прошла с того разговора — и вот я снова на Лене, почти в тех же местах. Приехал на строящийся западный участок Байкало-Амурской магистрали в поселок Звездный, и первым, кого встретил там, был... Юра Басов. Сидит себе на бревнышке у палатки — портянку перематывает. Бывают же встречи!

— Сначала братан Сережа сюда приехал, — говорит Юра баском, потирая подбородок, заросший молодой, реденькой бородкой. — За ним и я. Братан на бульдозере, а я плотник.

Я спрашиваю про Александра Егоровича, про дом в Тарасове. Юра мрачнеет.

— Когда Сережа на БАМ собрался, батя ничего не сказал. Мать, та заплакала. Отец говорит ей: «Ну чего... Рядом же, считай. Нашу дорогу строить будет. Сибирскую. Сколько лет ее ждали...»

Проводили Сережу. Уговорились с ним: устроится — мне напишет. И вот получаю от него письмо с вызовом. Отцу показал. Он прочитал — и ни в какую. Не велит охотничий промысел бросать. Неделю, другую со мной не разговаривает. Я батю-то понимаю, но и на БАМ охота!