Марсель Мижо - Сент-Экзюпери

• Название: Сент-Экзюпери
• Автор: Марсель Мижо
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1965

Книга рассказывает о жизни Антуана де Сент-Экзюпери (1900-1944), известного французского писателя.

---

Несколько часов спустя Антуан уже сидел за столиком кафе на берегу Рейна и, потягивая из стакана «Иоганнесберг», пытался завести беседу с молодой немкой на тему о национализме. Молодая женщина, говорившая немного по-французски, рассказала ему о лагерях гитлеровской молодежи, где обучался ее брат. Но на фоне мягкого рейнского пейзажа черты нацизма как-то скрадывались и сильнее выступали черты замечательной крестьянской цивилизации. На всем лежал отпечаток мягкости...

И все же это не обмануло внутреннего чутья Антуана. В 1938 году, проводя курс лечения в Виши, он только и говорил о драме, которая вот-вот разразится в ближайшие годы. В феврале 1939 года он вновь совершает поездку по Германии.

На этот раз Антуан отправился в свою поездку на машине. Ночью, где бы он ни находился, его будил лязг железа, скрип гусеничных передач, топот тысяч ног, сотрясавших землю. Везде и всюду гитлеровская военная машина пришла в движение. Женщины, к которым он обращался с вопросами, только вздымали руки к небу и, вздыхая, говорили: «Разве поймешь! Война всегда война». Как только они замечали поблизости какого-нибудь мальчика или юношу, они тотчас же замолкали. Попадались, однако, и более смелые. Однажды, в то время как Сент-Экс пил кофе в одном кафе в Нюрнберге, он услышал размеренный топот ног и гортанные крики, которыми сопровождались военные учения. Двенадцатилетние мальчуганы в полном военном обмундировании гордо маршировали по улице, чеканя шаг. Должно быть, вопрошающий взгляд Сент-Экзюпери был очень выразителен, потому что обслуживающая официантка, подойдя к его столику, прошептала: «Вот видите, мой сын тоже среди них. Они забирают их от нас совсем еще детьми! И потом они уже больше не ваши дети. И не на что больше надеяться!»

В Берлине Сент-Экс попросил разрешения: посетить школу командного состава. Сопровождал его при этом посещении Отто Абец, будущий немецкий представитель при правительстве Петэна, то есть фактический гаулейтер оккупированной Франции. Абец любезно предложил ему посетить ряд заводов, центров профессионального обучения и т. д. «Удивительно, – говорил Антуан, – как в тоталитарных странах пропагандируют посещения в сопровождении гида!»

Из школы фюреров в Крессинзее Сент-Экс вернулся полный отвращения: «Ну и хороши же их начальнички! Вот он, их порядок! Ну и культура!»

Действительно, в этой школе развивали все качества, кроме умственных. Когда Антуан осматривал школьную библиотеку, его поразил весьма разнообразный состав книг. Но на вопрос: «Разрешается ли учащимся читать Карла Маркса, Огюста Конта?» – ему ответили, что юные «фюреры» свободны читать все, но не делать самостоятельных выводов из прочитанного. Безусловное превосходство принципов немецкого национал социализма должно быть сохранено...

За этим последовало «Хайль Гитлер!», щелкание каблуками и возвращение к машине. В машине Антуан все же не удержался и сказал Абецу: «Создаваемый вами тип человека меня не интересует».

Вероятно, в этот день он и записал в свой блокнот крылатую фразу, вошедшую потом в «Послание заложнику»:

«Порядок ради порядка оскопляет человека, лишает его основной силы, заключающейся в том, чтобы преображать мир и самого себя».

Абец всячески пытался сгладить плохое впечатление писателя о «великом рейхе», но безуспешно.

Берлин задыхался от тягостной атмосферы. Во французском посольстве царила тишина, насыщенная нервозностью. Господин Кулондр, француз-Берлин задыхался от тягостной атмосферы. Во французском посольстве царила тишина, насыщенная нервозностью. Господин Кулондр, французский посол, казалось, был совершенно убежден в бесполезности каких-либо демаршей перед диктатором, «чьи армии уже завоевывали страны на благо всем...». Утром 15 марта из уст в уста стали передаваться подробности о той ночи, которую чехословацкий президент Гаха провел на Вильгельмштрассе.

Узнав, что с ним пожелал встретиться Геринг, и опасаясь, что границы вот-вот закроют, Сент-Экзюпери поспешил вернуться во Францию. Он далеко не все увидел из того, что хотел видеть, но успел составить себе мнение: «В нацизме я ненавижу тоталитаризм, который является самой его сущностью. Рабочих Рура заставляют маршировать перед картинами Ван-Гога, Сезанна и хромолитографией. Естественно, они высказываются за хромолитографию. Тогда накрепко запирают в концлагеря всех кандидатов в Сезанны и Ван-Гоги, всех великих антиконформистов и кормят покорное быдло хромолитографиями».

Свое глубокое неприятие тоталитаризма Сент-Экзюпери резюмировал в одной фразе: «В мире, где воцарился бы Гитлер, для меня нет места!»

* * *

«Анри Гийоме! Тебе, мой товарищ, посвящаю я эту книгу». Этими словами открывалась «Земля людей». В то время как книга печаталась в типографии под Парижем, друг его и наставник в летном деле, которого в последние годы он видел лишь мельком между двумя поездками, изучал для компании «Эр Франс» возможности регулярного сообщения с США через Северную Атлантику.

Гийоме только что вернулся в Париж из США, когда в час ночи в его квартире раздался настойчивый телефонный звонок. Взволнованный голос на другом конце провода прокричал:

– Анри, поклянись, что ты еще ничего не знаешь!

– Что?

– Поклянись, что ты еще ничего не знаешь!

– Да и чем это ты?

– Тогда сейчас буду у тебя.

В два часа ночи Антуан примчался к Гийоме и вручил ему еще пахнущую свежей краской свою книгу, которую заставил сброшюровать специально для него.

Прошло еще несколько месяцев, прежде чем товарищи снова свиделись, на этот раз на более долгий срок. Произошло это уже после возвращения Антуана из поездки по Германии. Окрыленный успехом «Земли людей», в озарении начинающейся подлинной литературной славы, одновременно обещающей ему близкий конец и его материальных мытарств, Сент-Экс мчится к другу. 29 мая Гийоме празднует свое тридцатисемилетние. Правительство наградило его в ознаменование этого дня за заслуги перед отечественной авиацией командорским крестом Почетного легиона. Сент-Экс должен вручить ему орден во время официальной церемонии. Одновременно Гийоме должен вручить Антуану офицерский крест, к которому он был представлен после аварии в Гватемале. Оба так волнуются, что не могут произнести ни слова. Наконец Гийоме взволнованно бормочет:

– Помнить, Сент-Экс, ту ночь в Тулузе?

– Еще бы! Я никак не мог «разобраться»...

Лицо Гийоме расплывается в светлую улыбку.

– И все же ты «разобрался»...

После официальной части празднества в домике, расположенном среди сосен на берегу Бискаросского лимана, где Гийоме неустанно производил испытания большого пассажирского гидроплана «Капитан де вессо Пари», состоялся обед. На этом памятном обеде присутствовали все ближайшие соратники Гийоме, к которым присоединились Жан Люка и жена Нэри, бывшего радиста Гийоме на борту трансатлантического гидроплана. Не был забыт и знаменитый фокстерьер Гийоме Лупинг – рекордсмен перелетов через Южную Атлантику.

Волнение двух друзей – виновников торжества – передалось всем присутствующим. Да и не удивительно! Тому, кто ничего не знал бы об их долголетней дружбе, поведение их раскрыло бы глаза. Оба почти не в состоянии были говорить, обрывали себя на полуслове, нервно хватаясь за сигарету или выпивая глоток вина. Эта наивная стратегия не могла обмануть никого, а в один особенно трудный для обоих момент только появление на столе огромного именинного торта с зажженными тридцатью семью свечами спасло их от того, чтобы разразиться слезами.

Для Сент-Экса, долгое время лишенного общества товарищей, этот день был особенно знаменателен. Блудный сын, он как бы снова возвращался в родную семью. День этот разом стер память о многолетних невзгодах. С благодарностью принял он предложение Гийоме лететь с ним в Нью-Йорк.

Возвратясь на короткое время в Париж, он спешит утрясти все свои дела. А их немало. Нью-йоркское издательство пустило в производство его последнюю книгу еще до того, как она была закончена. В последнюю минуту Сент-Экзюпери включает в американское издание специальную главу «Человек и стихия». Книга вышла в Америке в июне, после присуждения писателю «Большой премии романа» Французской академии, и на долю ее сразу выпадает огромный успех. Сент-Экзюпери буквально завален всякими Предложениями. Но он категорически отказывается делать что-либо наспех.

5 июня он уже снова с Гийоме и 7-го вылетает с ним на борту гидроплана «Капитэн де вессо Пари» в Нью-Йорк. Это седьмой рейс, совершаемый Гийоме через Северную Атлантику. Пилот хочет побить свой собственный рекорд быстроты перелета. На пути в Нью-Йорк он подвергает самолет последним испытаниям. Хотя команда в глубине души сознает, что тяжелый воздушный корабль по конструкции своей устарел – в это время уже начинают летать первые американские «клипперы», – но люди не жалеют усилий. 10-го, после короткой посадки в Хорта (Азорские острова), гидроплан прибывает в Нью-Йорк. Сент-Экса сразу же осаждают его издатель, репортеры от радио и газет, его буквально рвут на части. Он не успевает даже навестить своих американских друзей. Единственное спасение – общество товарищей из команды гидроплана. Он больше не покидает их. Накануне отлета он сопровождает Гийоме на борт гидроплана. Механики готовят воздушный корабль к отлету. Сент-Экс садится за штурвал, с тоской смотрит на циферблаты приборной доски. Плеск волн о корпус гидроплана вызывает у него почти физическую боль. Чувствуется, он весь во власти воспоминаний. Гийоме смотрит на него с грустной улыбкой.