Владимирова Екатерина - И телом, и душой

• Название: И телом, и душой
• Автор: Владимирова Екатерина
• Жанр: Современные любовные романы

Возможно ли жить рядом, когда ОН — презирает, а ОНА — терпит его презрение? Когда ОН — изменяет, а ОНА — ночами ждет его в пустой постели и прощает противный запах чужих духов, которыми пахнет его рубашка? Когда ОН — берет всегда то, что хочет, не давая ей ничего, а ОНА — отдает ему себя без остатка, не требуя ничего взамен? Что может связывать двух людей такое долгое время?… Не любовь?… — одержимость… Не презрение!.. — зависимость… ОНА уже не сможет уйти, а ОН уже никогда ее не отпустит…

---

— Максим!? — орет в трубку мужской голос. — Ты что, охренел совсем?! Тебя где носит? Почему мне звонят и говорят, что тебя нет на объекте!?

— Петя… — сухими губами выдыхает Максим, бессильно выдыхая боль из груди, и заглатывая новую.

— Да, Петя! — грубо рыкает в трубку Петр. — И я, к твоему сведению, уже давно здесь, там, где и ты, должен быть, черт тебя дери! Но тебя тут нет! — зло рычит, а Максим молча и безэмоционально слушает, пытаясь справиться с усилившимся сердцебиением и участившимся пульсом. — Где тебя носит? Ты хоть понимаешь, что я без тебя тут не могу! Даю тебе пятнадцать минут, чтобы через…

— Петя, — сухо, но резко перебивает его Макс. В какой-то момент надоедает его слушать. — Пошел нахрен!

И отключается. А потом, низко наклонившись, тяжело вдохнул, стискивая зубы, и резко выпрямившись, стремительными шагами выходит из кабинета.

— Меня нет и не будет сегодня, — грубо бросает он застывшей в недоумении секретарше. — Отмени все.

И решительно спускается к машине. Вжимает педаль газа в пол почти до упора. Сердце колотится, как сумасшедшее, а он не знает, что сделать для того, чтобы оно перестало биться так сильно. Ему хочется в один момент, чтобы оно перестало биться вообще. Тогда он не чувствовал бы этой разъедающей, ядовитой боли, что пронзала грудь каждый раз, как только он, набирая ее номер, вновь и вновь слышал чужой голос автоответчика.

Не доступна. Не отвечает. Не хочет отвечать!

Он, начиная плеваться, озлобленно, но настойчиво продолжает звонить. Он не может поверить. Все еще не может поверить. И звонит, и слышит надоедливый холодный голос, и звонит, и слышит этот голос…

Он знает, что произошло. Чувствует, ощущает. Боится. Потому и не верит, не хочет верить. Все еще на что-то надеется, хотя сердцем, болезненно сжавшимся, уже давно знает ответы на свои вопросы.

А потом, стремительно поднявшись на свой этаж, пешком, по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, срывая дыхание, сглатывая острый комок, настойчиво трезвонит в дверь. Один раз, второй, третий. Прислонившись к холодному металлу входной двери, тяжело дышит, пытаясь справиться с дыханием и вынудить сердце хоть на миг перестать биться так сильно, вырывая душу из его груди.

Дрожащими руками ищет ключи. Находит не сразу, матерится и ругается вслух. Плевать на все.

Врывается в квартиру стремительно и резко, как зверь, как хищник… и чувствует это. Пустоту.

Ноги почти не держат его, когда он, резкими шагами меряет расстояние от одной комнаты до другой, добирается до спальни. Телефон по-прежнему зажат в его руках, по-прежнему его пальцы набирают ее номер. Но теперь он слышит… музыку, бьющую в мозг вынашивающими клочками остроты.

Замирает в дверях спальни.

Где на кровати… ее телефон, отчаянно вибрирует и заливается мелодией настойчивой трели его звонка.

Он медленно прислоняется к стене, не веря тому, что видит. А пустота сжимается вокруг него кольцом, плотным, горячим, огненным кольцом бездушья и безысходности.

Не верит. Нет, не верит. Но чувствует.

Пустая квартира. Пустая теперь его жизнь.

И, казалось бы, все так же, как и прежде… Только ее уже не было.

Где?… Где? Где теперь ее искать? Как вернуть?!

Я ухожу… Поживу у твоих родителей…

— Мам!? Привет… — голос резкий, опустошенный. — Все со мной хорошо. С Леной?… — ошарашен. — А она… она не у вас?… Я не знаю… Ее нет дома!.. Не знаешь, где она может быть? Она тебе не звонила? Нет?…

И мир начинает рушиться. Снова. Только теперь — окончательно. Погребая его под своими руинами.

— Что?… У Ани? Ах, да… я не подумал об этом… Да. Конечно, позвоню. Не волнуйся, все будет хорошо!..

Нет, не будет. И он это точно знает. Не после того, что было. Не простит. Не примет… Не вернется!..

— Аня?… это Максим. Я рада, что узнала, — сухо, вяло, почти грубо. — Где Лена? У тебя?… То есть как, какое мне дело?! Я ее муж! Что значит, решил вспомнить?! — возмущенно и гневно. — Я всегда об этом помнил! Да иди ты!.. — не сдерживается, она выносит ему мозг, а он и так знает о том, какой он мерзавец. — Ты знаешь, где Лена или нет?! Она. Меня. Не бросала! Слушай ты?… — и замирает. — Что?… Порошин?!

И глаза его наливаются кровью. Это он. Это из-за него.

Решительно покидает квартиру, мчится вниз и садится в машину. Сердце бьется в виски, разрывая их на части, а руки так дрожат, что ему приходится сильнее сжать руль.

Он найдет этого гада и убьет его! Убьет, Богом клянется. Плевать на все, плевать… Но, как только он доберется до него, как только найдет Лену!..

Ярость застилает Максиму глаза, лицо его с сощуренными злыми глазами бледное, мрачное.

Он почти выскакивает из машины, забывая поставить ту на сигнализацию. Взбирается по лестнице на нужный этаж. А в груди так стучит, бьется, режет и колотит, что он не может выносить этой колющей боли и рези, от которой наружу рвется душа. Дыхание сбивается, рычит, шипит, глотает собственную боль губами, но, лишь забарабанив в дверь кулаками, разрешает себе вдохнуть полной грудью. Чтобы вновь задохнуться от отчаянья.

Едва в дверном проеме возникает ненавистная мужская фигура, облаченная в синие джинсы и рубашку с закатанными рукавами, он прорывается вперед, отталкивая мужчину в сторону.

— Где она?! — рычит Максим грубо, не глядя на Андрея.

Тот в недоумении отстраняется и ошеломленно выдыхает ему в спину:

— Кто?… Я тебя не понимаю…

— Где Лена, твою мать!? — заорал Максим, сверкая глазами и оборачиваясь к нему. — Где она?! — рычит он и продолжает стремительно прорываться внутрь, как безумный, шаря глазами по всей квартире.

— Колесников, ты с ума сошел?… — завопил Андрей, следуя за ним и стараясь остановить нежданного гостя. А затем, опешив, застыл на месте. — То есть… Как где?… Не понял… Она не дома?…

— Нет, не дома! — сквозь зубы выдавил Максим, сжимая кулаки. — Я у тебя спрашиваю, Порошин, где моя жена?! Отвечай! — остановившись, начинает двигаться на него, угрожающе угнетающе.

— А мне откуда знать?! — изумленно воскликнул Андрей, нахмурившись, а потом добавил: — Она что, тебя бросила? Наконец, решилась?…

— Заткнись! — сорвавшись, орет Максим, осознавая, что сейчас сорвется. — Заткнись по-хорошему!

— А то что?! Расквасишь мне физиономию? — с вызовом выступил Андрей.

Максим стиснул зубы, кулаки так и чесались, чтобы вмазать по этому смазливому лицу.

— Так, мне надоел этот цирк! — прошипел он и, решительно повернувшись, стремительно двинулся вперед.

— Эй! Колесников! — заорал ему в спину Андрей. — Ты что, охренел совсем?!

Но Максим, не слушая его, осматривал одну комнату за другой, уверенно передвигаясь по квартире.

— Колесников! Ты что, хочешь, чтобы я милицию вызвал?! — орал ему в спину Андрей.

— Валяй, — грубо бросил он, обходя Порошина стороной и направляясь в сторону кухни. — Телефон дать?

Андрей замер, опешивший и ошарашенный.

— Ты с ума сошел?! Ты хоть понимаешь, что творишь!?

— Где Лена? — будто не слыша его, выкрикнул Максим. — Где она?! Я хочу ее видеть! Поговорить!..

— Она ушла от тебя! — это не звучало вопросом. Это было утверждение.

Максима передернуло от этой душераздирающей истины, и он, резко повернувшись, накинулся на врага.

— Не смей так говорить! — прижал Андрея к стене, схватив за грудки. — Понял?! Она не ушла от меня! — говорил и не верил. Самому себе не верил. — Она не могла, — рычит в лицо Андрею, шепотом. — Не могла!..

Андрей, решительно высвобождается из его захвата и отталкивает от себя нависшего над ним Максима.

— Могла, — твердо заявляет он, глядя в синие обезумевшие от отчаянья, негодования и неверия глаза.

— Нет! — взрывается Максим, яростно заорав. — Нет!..

Но Андрей надвигается на него несокрушимо и резко.

— У нее было с десяток причин сделать это! — убивает этими словами. — И она, наконец, сделала.

И Максиму нечего ему возразить. Он молчит. Смотрит сквозь него, не видит ничего, кроме зияющей пустоты, что поглощала его все сильнее с каждым мгновением.

Пустота, которая теперь стала его вечной спутницей теперь.

9 лет назад

Было больно. Сильно. Неистово. Он не знал, он никогда и подумать не мог, что может быть так больно! Так, что от этой ноюще-режущей боли выворачивает наизнанку, крошит, ломает, рвет на части сердце и бросает к ногам растерзанным клочком никому не нужной плоти. Разве такое было возможно? С ним!?

Он никогда не хотел ребенка. И тот факт, что он у него появится, в самом скором времени, очень скоро… бесил, выводил из себя, вынуждая вновь и вновь вспоминать то, что он хотел бы забыть.

Ее ложь. Ее предательство. Корыстный расчет и подлый обман. Разве достойна она была того, чтобы он простил их ей?! Перешагнуть через себя и сделать вид, что ничего не было, просто закрыть на все глаза?