Натали Май - Брачный контракт

• Название: Брачный контракт
• Автор: Натали Май
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-459-0

Ничто не может омрачить будущее счастье влюбленных — Дональда и Айрин, — ни вмешательство ревнивой сестры, ни тайны прошлого, что встают между ними, разрушая еще не окрепшую любовь.

Отец девушки, глава юридической фирмы, и мать Дональда, звезда театра и кино, стали десять лет назад причиной громкого скандала и шумного бракоразводного процесса. Сложные отношения между родителями спустя годы сказываются на любви молодых героев, но сильное чувство преодолевает все преграды.

---

И началось! Бэрил Стоун стала едва ли не самым популярным ребенком в стране. Фотографии томного херувима украшали семейные журналы. Бэрил в саду с цветком лилии в руке рядом с пожилым папой, который по этому случаю выдавил из себя слезу, ангелочек на коленях у уставшего отца в его кабинете, Бэрил учится плавать, играет в куклы, просто сидит перед камерой, устремив в объектив замирающий от волнения доверчивый взгляд. И рядом всегда фигурирует строгий, мужественный и снисходительный отец, вся жизнь которого, это должно быть очевидным, в этой девочке. Результат был ошеломляющим. Все обожали Бэрил, плакали от восторга, разглядывая ее фото, жаждали заменить ей мать и упивались собственной самоотверженностью. А при виде величавого и безмолвного в своем горе Дугласа Стоуна отдельные истеричные дамы с таким же пылом рвались заменить ему жену.

Дуглас Стоун успешно играл роль страдающего и любящего отца очаровательной малютки, человека удивительной доброты и трогательно одинокого. Его простое происхождение, детство, проведенное в приюте, трогательная любовь к Элизабет Джонсон, все эти факты его биографии широко освещались в прессе. Бедный мальчик из приютской школы стал мультимиллионером к пятидесяти годам. И вдруг — трагедия. Рождение долгожданной дочери и смерть горячо любимой жены. Дуглас прекрасно все рассчитал. «Слезливее истории не придумала бы и Даниэла Стил», — ухмыльнулся довольный агент по рекламе. Дуглас Стоун стал популярной фигурой и был избран подавляющим большинством голосов губернатором штата Калифорния.

Трехлетняя Бэрил стала чем-то вроде идола. Все маленькие девочки стремились быть похожими на Бэрил, женщины мечтали иметь дочку вроде нее.

Бэрил любила одного человека на свете — своего отца. Она боялась и обожала его. Отец был самым умным, самым добрым и прекрасным. И девочка знала, как он гордится ей, и делала все, чтобы угодить отцу.

Она знала, что должна производить хорошее впечатление, быть послушной, чистенькой и аккуратной. Бэрил видела, что папе нравится, когда ею восхищаются другие. А раз так, она заставит весь мир влюбиться в себя, лишь бы ее любил папа.

Когда она удачно выступала по телевидению и радио, начав с пятилетнего возраста, в детских и семейных шоу-программах, отец был особенно доволен.

Он появлялся с Бэрил только в тех местах, где они могли быть замечены прессой. Это готовило почву для будущей избирательной кампании и было единственной причиной, заставлявшей Дугласа тратить время на это робкое боязливое создание, взирающее на него с благоговением. Бэрил так терялась в присутствии отца, что не могла рта раскрыть и только выдавливала из себя деревянную улыбку.

Отец иногда усаживал девочку на колени и говорил: «Как же мне повезло, что ты такая маленькая. Детей все любят, Бэрил. Если бы так было всегда». И Бэрил стала молиться, чтобы Бог оставил ее навсегда маленькой девочкой. Больше всего на свете она боялась чем-то не угодить папе. Малышка сознательно усвоила и старалась не терять наивно-детскую манеру поведения.

Став школьницей, она продолжала носить бантики, платья детских фасонов и сюсюкать в разговоре. Для нее было важно одно — быть такой, какой ее хочет видеть папа.

Звездный час Дугласа Стоуна настал, когда Бэрил исполнилось девять. Приближались долгожданные выборы.

«На тебе особая ответственность, дочка. Не подведи меня», — сказал папа. И Бэрил перепугалась до умопомрачения.

Постоянные съемки и интервью так утомили девочку, что она потеряла сон и аппетит. Бэрил знала, что папу должны выбрать президентом, иначе и быть не может. Она так боялась «подвести» отца и чувствовала себя такой уставшей от постоянного нервного напряжения и пристального внимания к себе, что срыв был неизбежен. А с ним и наступило ужасное прозрение.

Всех кандидатов с семьями приглашали в прямой эфир для участия в теледебатах. Три соперника Стоуна появились на экране с женами, а он как всегда со своим ангелочком.

Увидев Бэрил Стоун, большинство зрителей и аудитория на экране затаили дыхание от восторга. Малышка стала еще больше похожа на херувима. Бэрил тщательно одели для съемок. В воздушно-голубом платье, с синей лентой в белокурых волосах, она явилась олицетворением невинности, чистоты и счастливого детства. Ее вид должен был говорить: «Сделайте свой выбор в пользу моего папы, и ваши дети будут такими же». Дуглас сиял, предвкушая восторженные отзывы в прессе.

Девочка продержалась около пятнадцати минут. От волнения Бэрил утром не смогла съесть ни крошки. Голова у нее закружилась, во рту пересохло. Все поплыло перед глазами, и слезы хлынули сами собой. Она с ужасом поняла, что рыдает и не может остановиться. Все смотрели на нее, подходили, что-то говорили. Она ничего не слышала и не понимала. Эго была неизбежная реакция на страшное нервное напряжение последних месяцев. Она повторяла как заведенная: «Я больше не могу… не могу…» И все это в прямом эфире!

Выходя из студии, девочка упала в обморок. Журналисты тут же окружили врача и вырвали у него диагноз: «Недоедание, хроническое переутомление и нервный срыв».

Утренние газеты пестрели заголовками: «Дочка одного из кандидатов в президенты не ела около двух дней… Дуглас Стоун довел малышку до нервного припадка на глазах у всей страны… Издевательство над детьми… Использование ребенка в качестве политического маневра… Запрещенный прием в борьбе за власть… Грязная закулисная игра». Все было кончено.

В тот же вечер служанка отвела плачущую Бэрил в кабинет отца. Он взял ее за плечи и встряхнул так, что она закричала от страха.

— Я ждал выборов девять лет. Изо дня в день готовился к ним. Понимаешь, бестолковая голова, — заорал он, — что теперь по твоей милости все пошло к черту. Ты погубила мою жизнь. Сначала отняла у меня Лиз, а теперь последнюю надежду. Что у меня теперь есть, как по-твоему?

— А как же я, папа? — изумленно прошептала Бэрил. — У тебя есть я.

— Ты — это пара глупых глаз, смазливая физиономия и копна золота на пустой голове. Именно это я хотел использовать наилучшим образом. Но ты меня опозорила, понимаешь? На всю страну.

Бэрил чувствовала себя такой ничтожной. Голос отца, полный презрения и ненависти, постоянно звенел в ее сознании, разрушая его день за днем. Она подвела папу, он больше никогда ее не полюбит. Теперь она никому не нужна.

Дуглас перестал обращать внимание на дочь. Она не оправдала его надежд и стала для него чем-то вроде вчерашней газеты или пустого лотерейного билета, который остается только выбросить.

По мере взросления Бэрил стала прозревать. В подростковом возрасте она полностью осознала происшедшее.

Сидя перед зеркалом в своей комнате, она словно вновь услышала слова отца: «Ты — это пара глупых глаз, смазливая физиономия и копна золота на пустой голове». Теперь она поняла, что он имел в виду. «Боже мой, неужели отец ценил во мне только внешность?»

Бэрил возненавидела свою красоту, которая убила ее личность. Она хотела изуродовать это ненавистное кукольное лицо, выцарапать томные глаза с длинными густыми ресницами, вырвать волосы, такие неправдоподобно прекрасные, разорвать совершенное тело на куски.

В ней проснулся дух, ощущавший себя в этом идеальном вместилище, как в клетке.

Бэрил чувствовала, что ее тело стало для нее тюрьмой, до боли прочной и пожизненной. И чем старше она становилась, тем красивее были глаза, лицо и волосы, женственным становилось тело. Бэрил стала рабой своей красоты. Раздвоенность жила в ней подспудно всегда. В глубине души Бэрил Стоун, «нефтяная принцесса» и волшебная красавица, в восемнадцать лет оставалась одиноким и неприкаянным ребенком, в подсознании которого теплилась надежда на то, что, если она будет послушной и не будет взрослеть, ее полюбит папа.

Такую правду о Бэрил не знал никто, ее не осознавала полностью даже сама Бэрил. Сама не понимая, почему, она держалась неуверенно и с таким испуганным выражением лица, что, казалось, она сейчас заплачет, как тогда в студии. Бэрил чувствовала, что ее никто не может полюбить. Она и сама себя не любила. Мужчинам были нужны ее лицо и тело, но не она сама. Они ничем не отличались от отца Бэрил.

Бэрил усвоила заискивающую модель поведения. Она угождала всем как могла. Любовь казалась ей даром, который нужно заслужить. Бэрил не понимала, что вызывает лишь презрение окружающих, которые теряли к ней уважение. Невольно она сама способствовала тому, что ее воспринимали не иначе как куклу, которая не может даже с достоинством носить свою красоту, а держится так, будто ей стыдно и неловко, будто ее внешность — незаслуженный подарок, который лучше вернуть.

Как на беду, Бэрил влекло к мужчинам, обращавшимся с ней пренебрежительно. А когда ее и вовсе игнорировали, Бэрил безумно влюблялась и была готова на любое унижение, выпрашивая взаимность как милостыню.