Арсений Насонов - «Русская земля» и образование территории древнерусского государства: Историко-географическое исследование

• Название: «Русская земля» и образование территории древнерусского государства: Историко-географическое исследование
• Автор: Арсений Насонов
• Издательство: Издательство Академии наук СССР
• Жанр: История
• Год: 1951

Настоящее исследование посвящено образованию территории древнерусского государства. Задача автора - проследить, как территория государства росла, проследить на конкретном материале образование территории древнерусских «самостоятельных полугосударств» на широком пространстве Восточно-Европейской равнины. Работа является историко-географическим исследованием, выводы ее представляют более общий интерес, подтверждая, что территория древнерусского государства образовалась не с появлением в Киеве Олега и Игоря, а в результате длительного внутреннего процесса, начавшегося задолго до этого события и протекавшего в течение столетий после него.

---

В Ипатьевской летописи под 1149 (6656) г. читаем, что Владимир Давыдович и Святослав Ольгович стали «въ своихъ вятичѣхъ, ожидаюча и зряча, что ся тамо учинить межю Гюргемъ (Юрием) [и] Изяславом». Они предполагали итти «на Вятичѣ к Ростову». Как можно понять из рассказа, сфера владения вятичами уже была разграничена. Крайним черниговским поселением на севере, по летописным данным, служил Колтеск, расположенный на Оке, где ныне с. Колтово, между реками Каширкой и Лопасней. Из летописи видно также, что через Колтеск ходили из Черниговской земли в Ростово-Суздальскую, как показывает Ипатьевская летопись под 1146 г. Путь этот шел к р. Москве или к р. Яузе и (у Мытищ) к р. Клязьме или к р. Мерской, или Нерской, и этим притоком р. Москвы и волоком к р. Клязьме. Летопись знает «Волочек», находившийся на р. Мерской или близ нее, не очень далеко от Клязьмы[627]. Устьмерска упоминается под 1207 г. в Лаврентьевской летописи: «князь же великыи приде отъ Коломны на Устьмерьскы». Коломенская волость Устьмерска упоминается в завещании Калиты[628] (в XII в., как известно, Коломна была рязанской). Селение Устьмерску знают грамоты XVI в.[629] «Устьмерский стан» описывают писцовые книги, причем в Устьмерском стану отмечают: «пуст., что было слц. Мытищево»[630]. Летопись отмечает и другие географические названия этого района (Литова, р. Дроздна, впадающая в Клязьму близ Мерской). Черниговская дань не распространилась далеко к северу от Оки и остановилась приблизительно там, где показывают черниговскую окраину летописные известия 40-х годов XII в.

Таким образом, к 40-м годам XII в. здесь образовался черниговско-суздальский рубеж. Как далеко он проходил от Оки? Некоторые данные получаем при рассмотрении местоположения с. Голубина, упомянутого в Воскресенской летописи под 1207 г. Нельзя согласиться с мнением Надеждина и Неволина, что Голубино и Волочек лежали на левом, северном берегу Клязьмы. В летописи говорится, что Волочек лежал где-то на Мерской и что оттуда Георгий посылал полк «за реку Клязьму». В Волочек приехал из Голубина. Следовательно, Голубино лежало южнее или юго-восточнее р. Клязьмы. Георгий шел по следам рязанского князя Изяслава. Откуда Георгий пришел в Волочек? Узнав о том, что Изяслав и Михаил воюют «села около Мозквы», он поехал против них из Владимира; вероятно, ехал он через Москву и там получил сведения, что враг около Голубина. Но в Голубине он их уже не застал, а узнал, что Изяслав «на Мерске», а Михаил «на Литове». Не удалось ему настигнуть их и на Мерской, и, как мы говорили, он послал полк «за реку Клязьму». Таким образом, данные летописи вполне допускают, что летописное Голубино лежало на месте большого села Голубина, расположенного при р. Выдре, в б. Московской губернии Серпуховского уезда, в 50 км от уездного города, в настоящее время — Михневского района Московской области[631]. К западу от Москвы шло смоленское порубежье, а в юго-западном направлении соседями оказались не только смоленские поселения, но и черниговские, так как нижняя часть течения Протвы была захвачена Черниговом. Верхняя половина Протвы находилась в смоленских руках, и грамота Ростислава Смоленского (1151 г.) отмечает лежавший здесь погост Беницы. Однако во второй половине XII в. или в первые десятилетия XIII в. Чернигов распространил свою дань и выше по Протве, судя по тому, что во власти Рязани, отнявшей после татарского нашествия у Чернигова часть владений, оказались Лужа, Боровск и Верея, перешедшие впоследствии к Москве[632].

Если к 40-м годам XII в. образовался суздальско-черниговский рубеж, то распространение дани на вятичей, обитавших по р. Москве, следует относить к более ранним временам и связывать начало этого дела с деятельностью Мономаха на Северо-востоке. Москва первоначально могла быть «становищем», «станом», где князь останавливался со своей семьей, со своей дружиной, когда был в полюдье. По крайней мере знаем достоверно, что «город» Дмитров был заложен Юрием двумя (?) годами раньше, там, где князь останавливался во время «полюдья»[633].

Вместе с тем в северо-западном направлении в первой половине XII в. не было значительного продвижения. Поволжье выше Медведицы оставалось как бы нейтральной территорией или в сфере влияния Новгорода. На Холохольне и позже, когда Верхнее Поволжье было присоединено к Ростово-Суздальской «области», хозяйничали новгородцы. С Верхнего Поволжья можно было проникнуть в самое сердце Ростово-Суздальской земли — к Переяславлю, к Ростову. Но Мономах держал и в Смоленске и в Новгороде своих сыновей, и ему не представлялось существенным в интересах военной безопасности Ростово-Суздальской земли распространять ростово-суздальскую дань в северо-западном направлении. Сам он приезжал в начале XII в. в Ростовскую землю через Смоленск, т. е. следовательно, по верхней Волге, о чем говорят и его собственные слова: «усрьтоша бо мя слы (т. е. послы) отъ братья моея на Волзѣ»[634]. Только по смерти Мономаха отсюда начались нападения на Ростово-Суздальскую землю (1134, 1135, 1148–1149, 1180–1181 гг.).

В 1134 г. новгородцы решили воспользоваться тем, что Ростово-Суздальская земля была временно уступлена Юрием и там не было князя. По Новгородской 1-й летописи Всеволод, сидевший в Новгороде, хотел «в Суждали» посадить своего брата. Новгородцы шли верхней Волгой и затем, повидимому, по р. Нерли к Переяславлю. На «Ждане горе», находящейся на р. Кубре, притоке Нерли, «ростовци» нанесли новгородцам поражение[635]. Ростовцы оказались в состоянии сами, без князя, организовать, оборону. События 1135 г. обнаружили, что подступы к Переяславлю не были укреплены, не было укреплено и устье Нерли. По Никоновской летописи Кснятин (Константин) при устье Нерли был построен Юрием Долгоруким. Известие помещено под 1134 г. Но в 1133–1134 гг. Юрий был в Киевщине. О возвращении Юрия «Ростову» Ипатьевская летопись передает вслед за известием о битве на Ждане-горе. Таким образом, г. Кснятин при устье Нерли мог быть им построен только после битвы ростовцев с новгородцами в 1135 г., по возвращении его в Ростово-Суздальскую землю.

Тогда же, возможно, Юрием были построены и некоторые другие «городки» из числа упомянутых в рассказе о событиях 1148–1149 гг. Разрыв с Изяславом Киевским и прекращение уплаты дани в «Русскую землю», политика Юрия в Новгороде, желание навязать новгородцам своего сына, враждебное отношение к Святополку, сидевшему в Новгороде, привели к войне 1147 г. Юрий воевал «новгородские волости», взял Новый Торг и «всю Мсту», задерживал новгородских «гостей», творил новгородцам «пакости на путех». Новгородцы обвиняли Юрия, что он захватывает их «дань»[636]. Может быть, он собрал дань и на Верхнем Поволжье. В ответ Святополк пытался предпринять поход в 1147 г., а зимой 1148–1149 гг. Изяслав с Ростиславом Смоленским нагрянули на Поволжье, о чем мы говорили выше, и опустошили берега по обеим сторонам Волги, «много» воевали «людье Гюргево», от Кснятина пошли к Углечу и далее к Мологе, «попустошили» до Ярославля и увели 7000 пленных. При этом летопись отмечает, что было взято шесть «городков»[637].

Итак, к середине XII в. выяснилось стратегическое значение территории Верхнего Поволжья. Но, видимо, ни при Юрии, ни при Андрее Боголюбском северо-восточная «держава» не была еще достаточно сильной, чтобы овладеть всем Верхним Поволжьем до р. Вазузы, как сделал это позже великий князь Всеволод. К середине XII в. ростово-суздальская дань несколько продвинулась к северу от Москвы, распространившись в бассейн р. Сестры, где в 1154 г. на р. Яхроме был основан г. Дмитров. Два года (?) спустя была укреплена Москва, лежавшая на окраине вятичской зоны, тянувшейся по бассейну Оки. Район Москвы был довольно населен. Курганы вятичей тех времен находятся и поныне к северу от Москвы (в Митине, Тушине, Никольском, Болшеве, Пушкине), к западу (в Черневе, Ангеловке, Немчиновке), к югу (в Дьякове, Царицыне, Чертанове) и к востоку (в Косине, Троицком и т. д.). Довольно много вятичских курганов раскопано на окраинах города, в современной городской черте Москвы[638]. Нет ничего удивительного, что уже при Юрии Долгоруком здесь был, как мы предположили, сопоставляя известия о Дмитрове, хозяйственно-административный центр, становище, где князь, останавливался при объезде, находясь «в полюдьи». Уже в X в., как показали раскопки в Зарядье, здесь, на берегу Москвы-реки существовало селение[639]. С этим вполне согласуется известие 1147 г. о том, что Юрий Долгорукий здесь давал «обед силен» своему союзнику Святославу Ольговичу и его дружине. Этот центр — Москва — находился в XII в. недалеко от границ княжеств Смоленского, Черниговского и Рязанского; на север пролегал путь в Новгород. Понятно, что именно здесь было поставлено по приказу Юрия укрепление: на устье Неглинной, выше р. Яузы. Крепость Москва Юрия Долгорукого помещалась, видимо, на Боровицком холме, в юго-западной части нынешнего Кремля. Если год, указанный Тверской летописью (1156), верен, в чем можно сомневаться, то надо предполагать, что непосредственно строил укрепление не сам Юрий, а сын его Андрей, еще ранее связанный с Кучковичами, как явствует из статьи Археографической рукописи[640].