Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 2008 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №11 за 2008 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Ракурс 3. Обычное дело

То, что произошло в Мексике в XVI веке, исследователи называют демографической катастрофой. Жестокость колонизаторов, эпидемии, голод, вынужденное переселение, непосильный труд — все это привело к тому, что к концу века коренное население уменьшилось в несколько раз.

По мнению ряда специалистов, высокая смертность способствовала популярности среди индейцев Дня поминовения усопших (так же как распространение мотива «пляски смерти» в средневековой Европе иногда соотносят с эпидемиями чумы). В XIX веке на долю страны вновь выпали страшные испытания: война за независимость от Испании , затем бесчисленные внутренние перевороты и войны с США и Францией . Путешественники не уставали писать о том, что человеческая жизнь в Мексике ценится дешево. В начале ХХ века революция унесла более миллиона жизней. Все это порождает еще одно объяснение сравнительно «спокойного» отношения мексиканцев к смерти: в какой-то момент они просто-напросто привыкли. Единственно возможной реакцией на повседневность смерти стал неумолимый фатализм: чему быть, того не миновать...

По заказу Васко де Кироги в XVI веке и была создана статуя Девы Марии Исцеляющей. Вскоре появились свидетельства чудес, и на статуе сделали надпись «Salus Infirmorum» («Здравие болящих»). Подобный союз медицины и религии проявляется, кстати, и в распространенных названиях мексиканских аптек: например, Corazon de Jesus («Сердце Иисуса») и Jesus medico («Иисус-врачеватель»).

Наше путешествие незаметно подошло к концу. Мы побывали на городском празднике, предназначенном для развлечения живых, и на сельских ритуалах, призванных в первую очередь увеселять предков. Познакомились с культом Святой Смерти, походили по улицам, посмотрели по сторонам... Оставалось только сделать выводы. В этом нам помогла еще одна случайная встреча.

В последний вечер мы отдыхали в сквере на площади Васко де Кироги, главной в городе. К нам подсел худощавый молодой человек. Психолога Паоло привело сюда из Италии то же, что и нас:

 — С одной стороны, все это миф: они такие же, как и мы. Несколько дней назад я зашел на кладбище в Мехико и оказался на похоронах. Никакого веселья. Смерть — такое же горе, как и для нас с вами. С другой стороны, все эти живые традиции и традиции нарождающиеся, вроде культа Святой Смерти… Вообще, знаете ли, это сейчас очень модная тема. Современное отношение к смерти в США и Европе давно вызывает критику антропологов, психологов и вообще здравых людей. Мы всячески делаем вид, что смерти нет — кладбища у нас расположены на отшибе, старики изолированы в специальных приютах. Но это же страусиная политика: делать вид, будто смерти нет, не думать о ней. Или думать, что можно ее обмануть, избежать. А за причудливыми мексиканскими обычаями стоит, как ни странно, более здоровое отношение к смерти. Так что здесь не только есть что изучать. Здесь есть и чему поучиться.

Фото Кирилла Овчинникова

Марита Губарева

Побежденная Непобедимая

Рис. Антона Батова

Противостояние Испании и Англии в XVI столетии — один из самых впечатляющих сюжетов европейской истории. Великая империя, «в которой никогда не заходит Солнце», и маленький остров, вооруженный лишь выгодным стратегическим положением и духом национальной исключительности. И вот к английским берегам король Филипп II отправляет крупнейший военный флот своего времени. Однако испанскую Непобедимую армаду ждала участь побежденного.

В конце августа 1588 года во всех католических городах Европы не переставая звонили колокола — так праздновалась великая победа над еретиками. У соборов и на городских площадях «свидетели» событий в красках расписывали, как пират Фрэнсис Дрейк попал в плен, а испанская армия при развернутых знаменах и пушечных залпах торжественно вошла в Лондон .

По ту сторону Ла-Манша, напротив, царило крайнее уныние, и это несмотря на то, что здесь знали правду: корабли грозного противника рассеяны, непосредственная опасность миновала. Но пока участвовавшие в сражении с Армадой английские моряки умирали от тифа (эпидемия вспыхнула вскоре после баталии), их соотечественники ждали скорого возвращения испанцев. Англичане были уверены, что пройдет немного времени, и «гонитель Альбиона» Филипп II, залечив свои раны, с новыми силами нападет на несчастный остров, и тогда его уже ничто не спасет.

И ни те, ни другие — ни добрые паписты, ни пламенные протестанты — не могли себе представить, что пройдет несколько столетий, и во всех учебниках станут писать об июле — августе 1588-го как о «черных месяцах» Испании , как о начале конца католической империи.

Филипп II, король Испании и император Индии. Фото: AISA/VOSTOCK PHOTO

Политика против веры

Англия и Испания — настоящие символы религиозного и политического противостояния, охватившего Европу в XVI столетии.

Как известно, еще в 1530-х годах Генрих VIII Тюдор первым пошел на разрыв с Римом и объявил себя главой английской церкви. На тот момент это был абсолютно беспрецедентный шаг, причем поводом для него послужило желание развестись с испанской принцессой Екатериной Арагонской. Сегодня односторонний выход крупной державы из ООН вызвал бы меньший шок.

И конечно, Испания — «любимая дщерь церкви» — не могла остаться равнодушной к подобному событию. Святой престол, в свою очередь, рассчитывал с помощью испанского оружия вернуть контроль над бунтующим островом.

Парадокс, однако, в том, что, несмотря на религиозные противоречия, довольно долго прямые дипломатические отношения между Испанией и Англией оставались дружескими. В 1543 году эти страны даже объединились против Франции . А еще через 10 лет заключили междинастический союз: Филипп II женился на старшей сестре Елизаветы — Марии (своей двоюродной сестре, дочери Екатерины Арагонской).

И даже при Елизавете обе державы были более обеспокоены нарастающей мощью Франции, нежели амбициями друг друга. Их усилия сводились к разжиганию тлевшего там конфликта (дни династии Валуа подходили к концу). Правда, одни поддерживали гугенотов Генриха Наваррского , а другие — католиков герцога де Гиза, но формально все соблюдали дипломатический нейтралитет.

Подлинным же камнем преткновения стал Новый Свет. Вернее, поступавшие оттуда богатства .

Государство и бизнес

В 1562 году англичанин Джон Хоукинс бросил якорь в одном из карибских портов. Его корабль привез ценнейший груз эпохи — черных невольников из Западной Африки. Вернувшись на родину, капитан подвергся было опале за торговлю людьми. Но когда до Елизаветы дошли точные данные о фантастическом доходе с этого предприятия, человеколюбие отступило. Дочери расточительного Генриха VIII достались только пустая казна и долги перед дельцами из Сити. В результате королева не только простила  Хоукинса, но и посвятила его в рыцари, а также приказала снарядить под его командованием новую экспедицию с секретным заданием — при случае грабить потенциального противника Англии.

Сэр Джон Хоукинс (1520—1595) — один из героев, противостоявших Армаде. Фото: INTER FOTO/VOSTOCK PHOTO

Плавания такого рода вскоре стали во множестве организовываться по обычному принципу акционерных обществ. Хоукинс и тут поначалу оказался успешнее всех — ведь в его компании на правах пайщика участвовала сама Елизавета, а следовательно, он получил право ходить под королевским флагом.

Примеру главы государства последовали и многие высшие чиновники. Возникло то, что сейчас бы назвали частно-государственным партнерством, замешенным на контрабанде, грабеже и работорговле.

Конечно, такая деятельность немедленно вызвала резкий протест в Испании. Вместо того чтобы по пути в Америку заходить в ее порты и платить за это пошлину, англичане теперь не только отправлялись туда напрямую, но и нападали на суда Филиппа.

Ответной реакции долго ждать не пришлось: когда в 1568 году эскадру Хоукинса потрепал шторм и она зашла для ремонта на остров Сан-Хуанде-Улоа близ побережья вице-королевства Новая Испания (ныне Мексика ), его военные корабли открыли огонь и потопили почти все суда корсара.

Елизавета, изображая невинность, ожидала извинений за эту карательную акцию от «возлюбленного брата» Филиппа. Тот, в свою очередь, законно обвинил английскую   королеву в лицемерии и скрытой враждебности.

Отношения двух стран были безнадежно испорчены. И, к несчастью для испанской короны, единственным спасшимся после столкновения кораблем командовал небогатый моряк по имени Фрэнсис Дрейк.

El Draque

Драконом (El Draque) испанцы прозвали Дрейка, конечно, из-за фамилии. Но в противостоянии двух держав ему предстояло сыграть истинно «драконью» — ключевую роль.