Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 2008 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №01 за 2008 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

В 1662 году Луиза впервые после серьезной ссоры с королем попыталась уйти в монастырь. Она проявила неслыханное упрямство, наотрез отказавшись прекратить общение со своей приятельницей, служившей посредницей между бывшей любовницей короля Генриеттой и ее новым избранником, графом де Гишем. Король был разгневан, а двор окончательно укрепился во мнении — Луиза беспросветно глупа, не заслуживает милости, ей оказанной, а следовательно, ее можно подвергать жестоким насмешкам и подыскивать ей замену.

Луизе же и в голову не приходило, что стоит как-то иначе решить свою судьбу, например попытаться выйти замуж. Грешница не может себе позволить и думать о подобной участи. Но и пасторальный образ Луизы все еще вызывал желание Людовика. Обнаружив фаворитку горько рыдающей и дрожащей от холода на каменном полу аббатства, он уговорил ее вернуться. Это маленькое приключение тогда лишь добавило огня в их любовную страсть. Но постепенно жертвенное поведение Луизы, ее непопулярность при дворе стали действовать на нервы королю, переполненному энергией и жаждой наслаждений. Обычно фаворитки становятся врагами или союзниками тех, кто добивается с их помощью королевских милостей. Луиза же лишь нарочито выставляла напоказ свои грехи и страдания. Смешно — страдать оттого, что получила место в королевской постели! Да разве не все женщины при дворе чуть ли не с рождения мечтают в ней оказаться? Своим же неумением оживить праздник и блистать она к тому же мешала остальным в полной мере наслаждаться жизнью и принятыми при дворе правилами любовной игры.

После смерти Анны Австрийской в 1666 году у Луизы еще был шанс. Теперь король мог открыто представлять ее в качестве официальной фаворитки. Недаром он появился с ней на мессе на следующий день после того, как тело матери унесли из церкви. Мимолетные интрижки случались, но Людовик неизменно возвращался к своей пастушке. Он отправил графа де Бусси в Бастилию за сатирические стихи, которые тот осмелился о ней написать. Но Луиза не сумела использовать открывшиеся перед ней новые возможности. Публичность угнетала ее еще сильнее, чем положение «тайной» фаворитки. И та «тайна», которая с самого начала окружала их отношения, пусть и шитая белыми нитками, придавала этим отношениям особую пикантность, которой больше не существовало и в помине. И в новой роли Луиза демонстрировала свою полную непригодность в роли официальной фаворитки короля. Поэтому она, отчаянно нуждаясь в подруге, и выбрала Атенаис де Монтеспан, фрейлину королевы, остроумную, блестящую, амбициозную и безгранично соблазнительную, своей наперсницей. Атенаис не составляло труда играть роль подруги, ведь по сравнению с ней Луиза была не слишком умна, доверчива и жаловалась вовсе не на то, на что следовало королевской фаворитке.

Почему богатство, почести, лесть, интриги так пугают эту глупышку? Но в ответ на рассуждения циничной Атенаис, что чувство долга для женщины — это химера, придуманная двуличными моралистами, Луиза бормотала о вечной и непременно трагической любви, верности и сердечных муках, сожалела, что не только запятнала свою душу страшным грехом, но и позволила согрешить Людовику. Она все чаще, словно лишившись зрения и слуха, не желая замечать очевидные намерения Монтеспан, приглашала ее — особенно во время своих беременностей — в свой маленький павильон, чтобы та помогала ей развлечь короля. Луиза обожала подругу и искренне верила в ее преданность. Позже Атенаис удастся убедить и Марию-Терезию в своем добродетельном нраве.

Но случилось неизбежное — любопытство Людовика и откровенные чары Монтеспан не смогли не вскружить ему голову. В 1666 году Луиза получила от короля титул герцогини Вожур вместе с богатейшими землями в долине Луары, а ее 8-месячная дочь Мария-Анна была признана законнорожденной. Объявление для публики было составлено с безукоризненной элегантностью: «Несмотря на скромность Луизы де Лавальер и ее нежелание, вопреки нашим намерениям, принимать надлежащие ее рангу привилегии, мы более не можем откладывать публичное выражение нашего отношения и признания ее несомненных заслуг, а также желание проявить заботу о нашей дочери».

Означать это могло только одно: Луиза — отыгранная карта. Право иметь свой герб на дверцах кареты, носить шлейф в полтора туаза длиннее и сидеть на специальном табурете в присутствии королевы не могли компенсировать страшную мысль, что король больше не любит ее, а, следовательно, ее грех уже ничем нельзя оправдать. Предчувствия оказались ненапрасными — в тот час, когда Людовик отправлялся в поход на войну с Фландрией в компании с королевой и ее придворными (в том числе маркизой де Монтеспан), Луиза, вновь беременная, получила приказ отправиться в свой павильон. Не выдержав мучительной неизвестности, Луиза решила отправиться к Людовику — поздравить его с одержанными победами. Ее не остановил приказ королевы, отданный офицерам: чтобы никто прежде нее не смог приветствовать ее супруга. Луиза впервые в жизни совершила решительный поступок — посмела ослушаться и короля, и его законной жены. На привале, где они встретились, Мария-Терезия приказала исключить ее из списка обедающих. Даже метрдотель и официанты испытывали чувство жалости по отношению к Луизе. Монтеспан всячески поощряла злобу королевы — разве не заслужила сама Луиза такую вполне естественную для любящей супруги и королевы реакцию?

Позже в «Размышлениях о Божьей Милости», написанных в монастыре, Лавальер признается, что в тот момент разум отказал ей, и она рвалась вперед лишь потому, что «ее любовь, словно дикие лошади, потерявшие над собой контроль, тащила ее к Людовику». Она прибыла раньше королевы на 5 минут. Король встретил ее холодной репликой: «Как, мадам, удалось вам прибыть раньше королевы?» Но он не стал унижать ее публично. На следующий день беременная Луиза присутствовала на походной мессе, и всем пришлось потесниться, чтобы дать ей место в экипаже королевы. Но ледяная вежливость Людовика не оставляла сомнений в ее участи. Впрочем, Людовику и Атенаис было выгодно подобное положение дел. Луиза снова стала ширмой.

У дам

Три королевы и король — так называли эту скандальную историю в народе, когда Людовик сажал Марию и двух фавориток в одну карету с открытыми окнами. Когда королева наконец поняла, что произошло, то произнесла знаменитую фразу о Монтеспан: «Эта проходимка уж точно когда-нибудь убьет меня». При дворе пребывание двух любовниц под одной крышей в соседних покоях называлось «У дам». Возвращаясь с охоты, король мог сначала зайти к Луизе, переодеться, а потом перейти в соседние апартаменты, где его ждала Атенаис, которая проявляла все меньше деликатности в своем поведении. Она, не стесняясь, обращалась с Луизой, как со служанкой.

В 1669 году Людовик поручил придворному архитектору соорудить четыре грота — по два для Луизы и Атенаис. Гроты Луизы декорировали фреской с изображением страдающей Калипсо, покинутой Улиссом. Идея, разумеется, принадлежала Монтеспан. Луиза не подозревала, что непобедимая и великолепная бывшая подруга в свое время наступит на собственные грабли — ее подруга мадам Скаррон, которую она назначит гувернанткой своих детей, не только вытеснит Атенаис из жизни короля, но и вступит с ним после смерти Марии-Терезии в тайный морганатический брак… В

1671 году на рассвете во время костюмированного бала-маскарада, переодевшись в простое платье, Луиза выскользнула из Версальского дворца и убежала в аббатство Сен-Мари де Шейо. Она совершила эту вторую по счету «попытку шантажировать короля» — как прокомментировали бегство придворные, и прежде всего Монтеспан, — вскоре после подозрительной смерти Мадам и собственной болезни. Перед смертью Генриетта уверяла, что ее отравили, просила врачей дать ей противоядие. (Хотя процесс по делу о ядах начнется во Франции лишь в 1680 году. Уже в 1668-м в ходе допроса двое арестованных, аббат Лесаж и его подручный Мариетт, впервые упомянули имя маркизы де Монтеспан, сказав, что та покупала у них приворотные снадобья и яд.) Тогда Атенаис удалось убедить короля в смехотворности подобных обвинений, дело не было предано огласке.

Но Луиза была смертельно напугана — незадолго до смерти Генриетты она сама сильно болела и три дня провела без сознания. Очнувшись, Луиза увидела у своей постели врачей и священников, вновь закрыла глаза и, дрожа, стала, как преступница, ждать прихода «палача». Тогда она была уверена — болезнь послана ей за грехи. Теперь же Лавальер испытывала животный страх быть отравленной. К счастью, впоследствии до бывшей фаворитки, находящейся за стенами монастыря кармелиток, будут доходить лишь отголоски тех ужасов, о которых говорил весь Париж. Пока же Луиза, жаждущая защитить себя монастырскими стенами, загнанная в угол и смертельно напуганная, оставила королю письмо, где писала, что просит только об одном — дать ей возможность раскаяться, оставить его, двор, детей, все свое состояние, чтобы посвятить остаток жизни молитвам. Король, еще не читая письма, выразил сожаление, получив сообщение о побеге по дороге в Версаль. Но потом все-таки отправил к ней гонца — птичка, ускользнувшая из золотой клетки, нет, такая ситуация не вязалась с его представлениями о собственном величии и доброте. Тем более, что еще не настало подходящее время — Атенаис не получила долгожданного решения суда «о раздельном проживании со своим супругом», и маркиз де Монтеспан мог в любой момент предъявить претензии на рожденных ею от короля детей.