Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1992 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №09 за 1992 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Голос Чарли вернул меня к действительности: «До чего же здесь пакостное место для того, чтобы утонуть!» Он собирался спрыгнуть с нашего крошечного островка безопасности.

Словно очнувшись ото сна, я что есть силы прыгнул к своей лодке, которая была теперь метрах в двадцати от нас. Но каждая новая волна отгоняла ее теперь все дальше и дальше. Спасательный костюм сильно стеснял мои движения. Я ощутил тревожную внутреннюю пустоту и был почти на грани отчаяния... Еще одно, почти невероятное усилие — и я оказался рядом со своей лодкой, чуть в стороне от работающего винта. Забравшись на борт, я приготовил второй конец.

Нам все-таки повезло: наступило нечто вроде затишья, которое длилось не больше минуты, но этого было достаточно для того, чтобы Чарли закрепил конец на одном борту. Оставшись в своей лодке, я дал полный назад, пока эластичный конец не натянулся. Чарли и Брин выгнули спины — и при следующем взлете на гребень их лодка с громким хлопком стала на ровный киль.

Разумеется, подвесной мотор Чарли наотрез отказался запускаться, поэтому я приготовил конец подлинней и стал буксировать их лодку. Если бы что-то случилось в этот момент с моей лодкой, мы погибли бы наверняка. На лодке Чарли был запасной мотор, который удержался на месте, хотя и искупался в воде. Мы надеялись, что вода все же не попала внутрь его, но надежда эта, откровенно говоря, была весьма призрачной.

Один мотор все же продолжал работать, и мы по-черепашьи вернулись на корабль «Бенджи Би» — в нашу единственную надежную гавань. С подветренного борта волнение было не очень сильным, и вскоре матросы выловили нас и втащили на борт. Мы снова встретились с друзьями, которые всего три часа назад махали руками, провожая нас в путь, чтобы встретиться с нами года через три.

...Когда моторы отремонтировали, мы отплыли из Русской Миссии ненастным утром. С удивлением я отметил, что на Юконе совсем не было лодок и вообще незаметно каких-либо признаков жизни. Это было особенно странно потому, что шел лосось, а время его путины — единственный здесь шанс заработать кругленькую сумму.

Я перенес не один шок в то утро и принял приличное количество воды в свою алюминиевую посудину. Надувные лодки могли позволить себе беззаботно наполниться до краев и все же высоко торчать из воды, а в моей лодчонке от любого лишнего груза приходилось освобождаться немедленно. Но это было возможно только на большой скорости, когда задирался нос, и можно было вытащить неуклюжую деревянную затычку в корме. Если забыть о ней после осушения и оставить открытой дыру, лодка наполнялась водой почти мгновенно, если снизить скорость — лодка тут же прекращала глиссировать и вставала на ровный киль. Стоило потерять пробку, и плавание становилось рискованным.

До самого полудня несколько необычное состояние реки вызывало во мне смутные подозрения, но это еще не было ощущением тревоги. Потом я заметил облако пыли в небе выше по течению реки, но, когда мы достигли того места, там ничего не оказалось. «Наверное, оптический обман», — подумал я.

Не доходя двадцати пяти километров до Холи Кросса, мы вошли в узкую долину, густо поросшую лесом по обоим берегам реки, и пыльное облако предстало перед нами снова. На краю долины, на берегу реки, гнездилась эскимосская рыбачья деревушка, и все лодки там были вытащены далеко на галечный берег. Двое мужчин наблюдали за нами, когда мы проходили мимо. Я помахал им рукой, они не ответили, старший из них все же чуть шевельнулся.

В воде началось какое-то возмущение, миниатюрные буруны стали биться о гранитные стены русла реки. Однако я все еще не чувствовал угрозы и принимал все происходящее за обычную игру великих сил водной стихии. Когда я направил нос лодки на выход из этой уходящей на север долины, словно невидимая волна прошлась вдоль правого борта, и меня чуть было не вышвырнуло из лодки.

И вот, без всякого предупреждения, неожиданно выросли из воды волны, совсем непохожие на что-либо виденное мной ранее (если не считать большие пороги),— река словно вскипела до самого дна. Я облился холодным потом, вообще всегда испытываю страх перед бурлящей водой, и изо всех сил стал править к ближайшему берегу. К несчастью, это был крутой, подмываемый берег, указывающий на ту сторону реки, где проходит быстрое течение. Противоположный берег, наоборот, обычно низкий и окаймлен плавными песчаными бичевниками, потому что там всегда спокойно. Там же, где река течет прямо, крутые — подмываемые и низкие берега могут чередоваться по обе стороны, в зависимости от конфигурации русла.

Облака пыли пришли с берега, и я не смог избежать вихря на самой середине реки. Было такое ощущение, словно в лицо мне пыхнул жаром дракон. Когда я сблизился с берегом, рядом рухнула в реку сосна. Затем другая, а вместе с ними обвалился значительный участок берега. Рев мотора заглушал все остальные звуки, и разрушительные силы, которые вгрызались в берега, работали словно молча. Это лишь усиливало зловещую, разворачивающуюся словно в замедленной съемке картину разгула стихии — именно так представлялось мне происходящее. Тогда я так и не смог понять, что же все-таки делается. Я исходил на лодках тысячи километров вверх и вниз по течению самых необузданных рек в Северной Америке, но никогда не видел ничего подобного. Кроме того, мое изначальное впечатление о Юконе, долго вынашиваемое в мозгу, было как о реке медлительной, такой же «ручной», как Темза.

Затем я увидел, что лес, от поросли внизу до самых макушек гигантских сосен, согнулся в три погибели, и там происходило какое-то дикое движение. Ветер дул со страшной силой, хотя в своем костюме с капюшоном я не чувствовал практически ничего.

Какое-то мгновение я медлил, не принимая решения. Волны на середине реки — ширина ее была метров 500 — 600 в этом месте — выглядели достаточно дружелюбно, к тому же, если бы я стал прижиматься к берегу, в любую минуту моя лодка могла угодить под крону упавшей сосны. О высадке на берег не могло быть и речи. Развернуться, а затем пуститься вниз по течению тоже было нельзя. Лодка вздымалась и падала, словно живое существо, она была словно игрушкой в пасти гигантского мастифа, иногда ее старалось затащить под высокий берег мощное, невидимое мне течение.

Впереди река сужалась, превращаясь в бутылочное горлышко, берега стали круче, и хаотичные волны, которые раньше вздымались только на середине реки, теперь почти перегородили нам путь. Однако между жесткими, как бы стоячими волнами и рушащимися берегами было что-то вроде ямы. Мне удалось заметить мельком, что уровень воды в реке тем выше, чем дальше от берега. Я не раз слышал, что при значительной скорости течения и мощности потока разница может достигать метра и более, но никогда прежде мне не доводилось наблюдать такое явление. Это и в самом деле выглядит устрашающе.

Я налег обеими руками на румпель, и лодка, словно нехотя, отошла от крутого берега и пошла наискось поперек реки. Может быть, дела обстояли лучше на другой стороне? Но для того, чтобы попасть туда, предстояло преодолеть середину реки, где возмущение воды было наибольшим и волны почти смыкались. Не успевала моя лодка перевалить через стену воды, как надо мной уже нависал другой гребень. Достаточно малейшей ошибки, неверного движения румпеля, и мне пришлось бы добавить очередную порцию к тем двадцати-тридцати сантиметрам воды, которые уже плескались вокруг моих ног в лодке. Я утонул бы через пару секунд.

Уголком глаза я заметил: Брин понял, что я нахожусь в критическом положении, и направил свою надувную лодку ко мне, насколько позволяла бурлящая вода. Если моя лодка затонет, подумал я, то Брин будет моим единственным шансом на спасение. «Большие, как дома», — припомнилось мне предупреждение одного приятеля. Я понял, почему воображение подсказало ему именно такое преувеличение. На самом деле волны были не выше полутора метров, однако их конфигурация, неистовство и частота сулили гибель любой местной лодке и ее пассажирам.

Я развернулся на очередном гребне, дал полный газ и направился прямо на середину реки. Помогла ли шальная удача либо меня спасло что-то другое, не знаю, но я не зачерпнул воды. Все это напоминало серфинг; затем лодка резко накренилась — словно боковое течение прошло под ней и ударило в ее небольшой корпус.

Искорки надежды и воодушевления прорвались сквозь пелену страха, который цепко держал в объятиях мое сознание. Впервые после того, как я попал в эту заварушку, я понял, что у меня есть шанс прорваться, и вновь ощутил волнение тех далеких дней на порогах, когда мы запросто справлялись с куда более крупными волнами, находясь в относительной безопасности на непотопляемых надувных лодках.

Было трудно определить, за какое время мне удалось пересечь реку, однако постепенно волны словно присмирели, между ними увеличилось расстояние, и я очутился на спокойной воде, хотя и там бежали мелкие гребешки, словно отголоски крупного волнения на середине реки. Впереди, между волнами и подветренным берегом, я увидел дорожку гладкой воды, примыкающую к прибрежному песку. Брин и Чарли то пропадали, то появлялись среди волн. Они словно оседлали бронко (Бронко — необъезженная лошадь. — Прим. перев.). Оба лишь улыбались при виде моего бегства; оно не прошло незамеченным.