Бенгт Шёгрен - Осколки континента

• Название: Осколки континента
• Автор: Бенгт Шёгрен
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1983

Автор — известный прогрессивный шведский писатель, натуралист и путешественник — посвятил свою книгу островам западной части Индийского океана Сейшелам и Маскаренам.

Книга насыщена разнообразной информацией по истории, экономике, географии, ботанике, зоологии, этнографии этих островов. Немало места отведено теме взаимоотношений человека с окружающей средой. Большую познавательную ценность представляют главы, посвященные современному положению, политическим и экономическим проблемам островов.

---

Показания штрейкбрехеров были очень противоречивы. Свидетели от ОПН утверждали, что в течение указанного времени Луазо не отлучался из партийно-профсоюзной штаб-квартиры. Он был целиком поглощен переговорами, которые привели к скорому прекращению забастовки. Несмотря на его алиби, английский судья, служивший до этого на Занзибаре, признал Луазо виновным и приговорил его к трем месяцам заключения.

Никто, однако, не удивился, что Луазо был освобожден сразу же после того, как обжаловал приговор в Сейшельском верховном суде. Решение суда выглядело как серьезное предупреждение судье, вынесшему неправильный приговор. К сожалению, правосудие на Сейшельских островах не всегда вершится по справедливости. Тот же самый Луазо в 1955 году чуть было не стал жертвой «смертной казни на основании ошибочного судебного приговора…»

В апреле того года в Викторию пришел военно-транспортный корабль с сейшельцами, служившими в английских войсках на Ближнем Востоке. В порту напротив, отеля «Герб пирата» вспыхнула драка. На пирсе было как всегда многолюдно. Многие приходили сюда посидеть на длинной каменной стене. В одной из групп было три человека: Филибер Луазо, его младший брат Патрик и еще один человек по имени Гобин. Другая группа людей, находившихся на пирсе, состояла из одного пожилого мужчины, Феликса Бейкера, и трех женщин. Третья — состояла из проституток и подобных им особ.

Из города в порт вернулись индийские моряки-мусульмане, служившие на английском корабле. Они добросовестно отпраздновали свое прибытие на Сейшелы, и один из матросов был сильно пьян. Двое из них вошли в отель за пивом. Пока эти двое ходили, остальные стали приставать к сидящим на стене. Один из матросов ударил Филибера Луазо, а тот дал ему сдачи. Бейкеру также досталось от того же самого матроса, но он повалил обидчика на землю. Поднявшись на ноги, матрос ринулся на проезжавшего мимо мальчика-велосипедиста и сбил его с велосипеда и т. д. Было очевидно, что выпитое пиво сильно ударило моряку в голову.

Большинство зрителей предпочло скрыться в отеле или отойти в местечко потемнее. Таким образом, то, что потом произошло, вполне могло быть «междоусобной» дракой, в которой участвовали лишь сами матросы. Те двое, что пошли за пивом, вернулись, и один из них, старший в группе, приказал всей компании вернуться на корабль, но своим приказом лишь подлил масла в огонь. Кто-то ударил старшего матроса ножом. Раненого доставили в госпиталь, где он скончался от потери крови. Тем временем матроса, затеявшего драку, ранили в руку. Несмотря на кровотечение, он не умерил свой пыл и продолжал драться, когда братья Луазо и Гобин, выйдя на пирс, снова наткнулись на него. Они посоветовали матросу срочно обратиться к врачу и перевязать рану, в ответ на это тот ударил Филибера в грудь раненой рукой, выпачкав кровью его рубашку.

Хотя в тот момент, когда началась поножовщина, вокруг отеля и было много народа, мало кто видел, как все произошло, за исключением Уиллии Купидон, которую на следующее утро вызвали на допрос в полицию. Во время драки она подошла к дерущимся матросам и видела, как один из них ударил другого, лежавшего на земле.

На следующее утро транспортное судно покинуло Викторию. Как это ни удивительно, вместе с ним дали уйти в море и всем матросам — свидетелям убийства. На Маэ остался лишь раненный в руку матрос по имени Мооса Баба, судя по всему, зачинщик. В Виктории он нашел убежище у влиятельного индийского торговца, также мусульманина. В ходе последующего судебного разбирательства этот купец сопровождал матроса, и, что удивительно, никто не относился к Мооса Баба как к подозреваемому в убийстве.

«Правосудие» избрало своей жертвой не его, а «запятнанного кровью» Филибера Луазо и его товарища Бобина, которые, согласно показаниям свидетелей, во время поножовщины находились далеко от места происшествия. Судья был весьма странной личностью. Годом раньше пятьдесят жителей подписали петицию о снятии его с занимаемого поста, в частности за то, что он был алкоголиком, водил машину в нетрезвом состоянии и имел множество других недостатков. Петиция была отклонена частично потому, как считали многие, что судья был старым школьным другом губернатора, а в других местах его просто не взяли бы на должность судьи. Проще всего было оставить его на изолированных от всего мира Сейшельских островах, пока он не выйдет на пенсию…

Вся история полна удивительнейших деталей и могла бы послужить хорошим сюжетом для детективного романа с местом действия на тропических островах. Но для обвиняемых судебный процесс обернулся суровой личной трагедией. Против них дали показания несколько свидетелей, один из которых признался впоследствии, что он был подкуплен. Свидетельства же, говорящие о невиновности Луазо и Гобина, были отвергнуты судьей. Суд оштрафовал Феликса Бейкера на 400 рупий за «затягивание процесса». Под тем же самым предлогом одна проститутка и один китаец были приговорены к штрафу, соответственно на 150 и 100 рупий, а четвертый свидетель вынужден был дать противоречивые показания. Тем самым удалось запугать остальных свидетелей, в том числе Уиллию Купидон. Судья постановил, что суд не нуждается в дополнительных свидетелях, и обвиняемых приговорили к смертной казни за убийство.

Они, конечно, обжаловали свой приговор. Ближайшая судебная инстанция, Восточно-Африканский апелляционный суд в Найроби через несколько месяцев формально аннулировал приговор на основании того, что судья допустил ошибку, обращаясь к членам апелляционного суда, как к суду присяжных. Но здесь апелляционный суд сам допустил ошибку. Он не потребовал пересмотра дела. Оно и не было пересмотрено.

К тому времени Мооса Баба уплыл к себе на родину, а Луазо и Гобин заново предстали перед судом, который на этот раз обвинил их в непреднамеренном убийстве. И, несмотря на то что свидетельские показания были противоречивыми, суд приговорил их к длительным срокам заключения. Сомнительное поведение судьи обсуждалось даже в нижней палате английского парламента в 1956 году, но Луазо и Гобину все же пришлось отсидеть полный срок заключения в тюрьме на острове Маэ, хотя они и не раз пытались обжаловать свой приговор.

Прошло более десяти лет, прежде чем их дело снова было пересмотрено. Один англичанин из Индии, некий X. Тайндейл-Бискоу, поселившийся на Сейшелах, узнал об этом судебном скандале и стал изучать его досконально. В результате более высокая судебная инстанция в Лондоне аннулировала решение Сейшельского суда на том основании, что одних свидетелей вынуждали давать ложные показания и молчать тех свидетелей, которые выступали в пользу обвиняемых.

Многое в сейшельской администрации изменилось к лучшему. Необходимо, однако, отметить, что хотя все и указывает на то, что приговор Луазо и Гобина был результатом гнусного заговора и подкупа, эта сторона дела никогда не расследовалась. Похоже, что в высших кругах сознательно замалчивали судебные махинации Сейшельского суда, говорящие о том, во что может обернуться попытка использовать маленькую колонию как место ссылки не только для «повстанцев» из других колоний и протекторатов, но и для собственных чиновников, профессиональная непригодность которых в другом месте больше бросается в глаза.

Луазо и Гобин так и не получили денежной компенсации за свое противозаконное тюремное заключение, несмотря на то что хорошо документированный отчет о произволе и пьянстве судьи в 1968[28] году стал достоянием палаты общин. Судя по всему, выплата компенсации зависит от решения самого Законодательного совета Сейшельских островов. Лишь левая оппозиция в нем проголосовала «за», в то время как «демократическое» большинство воспротивилось выплате.

«Демократы» извлекают прямую выгоду из того, что в этом деле до сих пор существует как бы некоторая неясность. Так и по сей день можно распространять слухи, что приговор за убийство был вынесен неправильно, и что лидер левых Филибер Луазо на самом деле не был признан невиновным. Лично мне не раз приходилось слышать фразы типа: «Остерегайся этого человека. Ты разве не знаешь, что он сидел в тюрьме за убийство?»

Когда в ноябре 1970 года состоялись новые всеобщие выборы, власти ввели новый порядок голосования, который не только обеспечил тайну выборов, но и помог неграмотному населению сделать правильный выбор. На избирательном участке голосующим выдавали конверты и избирательные бюллетени на двух кандидатов от каждой партии, баллотирующихся в данном районе. Исключение составил лишь маленький Ла-Диг, где надо было выбрать лишь одного представителя. На бюллетене имелись фотографии кандидатов, их имена и «цвет партии»: темно-синий для «демократов», красный для ОПН и другие цвета для двух новообразовавшихся партий. Избиратели заходили за ширму, клали в конверт бюллетень той партии, за которую хотели проголосовать, выбрасывали оставшиеся бюллетени в белую корзину для использованной бумаги и выходили из-за ширмы, чтобы опустить закрытый конверт в черную урну.