Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1996 №01

• Название: Вокруг Света 1996 №01
• Автор: Журнал «Вокруг Света»
• Жанр: Периодические издания

---

Ветры всех широт

Ночной экспресс

Ночной экспресс Лондон — Эдинбург, сверкающий двухэтажный автобус, мчался по дорогам Шотландии, разрывая тьму. Кругом все спали. Спал в кресле рядом со мной японец. Два шведа напротив сидели неподвижно, уставясь в одну точку. А мне не спалось, и в голове вертелась одна-единственная мысль: «Не успею... опоздаю... они уже уйдут...»

Экспресс то и дело останавливался в маленьких городках, люди выходили и входили, шумно рассаживались, пили пиво и засыпали. А я смотрел на часы и дергался.

Бессонные ночи в Москве у английского консульства, бесконечные очереди жаждуюших получить визу, попытки проникнуть через какой-нибудь никому не ведомый вход и упрашивать, и доказывать, что без тебя все сорвется... Дали визу. Остался один день... А потом этот проливной дождь... Зачем же я засунул в карман рубашки загранпаспорт?! Страницы разбухли, фотография отклеилась, виза потекла...

И вот, наконец, аэропорт Хитроу. Длинный хвост пассажиров у контрольных стоек. Ах, как долго и придирчиво проверяют русские паспорта! Какого бы сэра выбрать попокладистее? Или, может, вот ту чернокожую даму с кобурой на бедре? Но выбирать не пришлось — вон он, машет мне, седой и строгий джентльмен в огромных очках.

Чиновник внимательно смотрит на меня, потом листает мой подмоченный паспорт. Старых виз много, он подолгу рассматривает их, потом добирается до британской.

— Ваша профессия?

— Журналист. Из «Вокруг света».

— Вокруг че-е-го?

— О-о,  сэр, это такой русский журнал путешествий... старейший... ему, знаете, сэр, уже больше ста лет... «Вокруг света».

— Но зачем вам в Лондон? О чем вы собираетесь писать?

— О «Катти Сарк», сэр. Тут у него глаза вылезли из-под очков:

— О виски «Катти Сарк»?

— Виски? Нет, сэр, не о виски, хотя это тоже интересно, но... И я, путаясь и сбиваясь, стал ему объяснять, что в Лондоне пробуду недолго, мне надо в Шотландию, в Эдинбург, а точнее, в порт Лит, где 15 июля, то есть завтра утром, — я так спешу, сэр, — рано утром будет старт большой парусной регаты «Катти Сарк». Вы, сэр, конечно, знаете об этом? Принц Филипп ее почетный попечитель...

И тут он сердито обрывает меня:

— А почему вы будете писать об английских кораблях?

— Нет, не только об английских! Там соберутся парусники со всего света. Tall ships — высокие корабли.

Я взмахиваю руками, изображая паруса. Он поднимает очки на лоб, и что-то странное появляется в его взгляде:

— И в Эдинбург придет русский парусник? В России есть парусные корабли?

«Да еще побольше чем в Англии!» — думаю я про себя, а ему говорю:

— Да, сэр! У нас самый большой в мире парусник «Крузенштерн»!

Барк... и четырехмачтовый барк. Высота мачт...

Но он уже не слушает меня. Он ничего не слышит! С ним происходит нечто невообразимое. Он снимает очки, расстегивает ворот рубашки, сдвигает в сторону галстук и ни с того ни с сего заливается смехом, ворошит волосы, давится от смеха — и вот передо мной совсем другой человек, веселый краснорожий шотландец, который, путаясь и сбиваясь, точно, как я, начинает мне рассказывать что-то про дедушку из Глазго, какой он был крутой парусный мастер, сам строил яхту, брал с собой внука, то есть его, в море... И они попали в шторм! У-у, какая красота в шторм у скал Шотландии! Он хлопает меня по плечу: «Ты не боишься шторма, а-а?!»

А я краем глаза вижу, как он другой рукой уже что-то чиркает в желтой карточке, шлепает печать в мой паспорт и протягивает мне, дескать, «все о-кей, парень, полный вперед! Попутного ветра!» Или как там у англичан?

И вот я уже качу тележку с чемоданом, набитым фотоаппаратурой и книгами, по каким-то длинным тоннелям, выхожу на улицу.

Солнышко, синее небо, облака плывут, ветренно — ах, какой славный ветер для старта! Мелькают красные двухэтажные автобусы, снуют черные старомодные такси, дробью рассыпается английская речь... Лондон! Good morning!

И, напевая — «еще немного, еще чуть-чуть...», качу тележку ко входу в метро. Ага, по синей линии до Green park и хвостик по голубой до Victoria. Там вокзал, там меня ждет друг Саня, коллега. С билетом до Эдинбурга. Сейчас всего час дня, и к ночи я уж точно буду на корабле!

Я доехал по синей линии до Грин Парк, пересел на голубую до станции Виктория. Вот вхожу в огромный зал... Но почему здесь так пусто? Где мой друг Саня? Где поезд до Эдинбурга?

Ставлю чемодан на мраморный пол, закуриваю и чувствую, как что-то уже дрожит внутри. Как вестник судьбы, появляется Саня.

— Саня, привет! Все о-кей? — спрашиваю я с надеждой, а Саня растерянно:

— Извини, я тут уже час бегаю, не знаю, что делать...

— Нет билетов?

— Ни билетов, ни поездов. Забастовка. Поезда пойдут только завтра.

Что такое завтра? Зачем мне завтра? Завтра они уйдут. До Эдинбурга почти полтысячи миль...

Единственное, что мы смогли сделать, — это взять билет на ночной автобус.

Времени теперь было хоть отбавляй, мы выпили черного пива, перекусили. И тогда оптимист Саня сказал:

— Слушай, напишешь ты про свою «Катти Сарк»! Она тут рядом стоит, в Гринвиче. Давай еще по пиву — и в Гринвич.

«Катти Сарк»

Вдоль Темзы, мимо Тауэра, через Бридж-Тауэр мы из Лондона едем в его пригород — Гринвич. И раз уж мы в Англии, поговорим об англичанах.  Они считают, что  всех людей можно поделить на три типа. По их «эстетическому отношению к действительности», как сказал бы наш Чернышевский.

а) это те, которые считают, что на свете нет ничего красивее женщин;

б) другие считают, что нет ничего на свете красивее скачущих лошадей;

в) и те, кто, вслед за поэтом Джоном Мейсфилдом, повторяют: «Корабль в море с наполненными ветром парусами — что может быть прекраснее!»

Последние считают себя счастливчиками, если им удалось увидеть «Золотую Лань», судно «железного пирата», великого мореплавателя, открывателя новых земель и вод Френсиса Дрейка. Точная копия «Золотой Лани» стоит на Темзе, в Лондоне.

Или «Викторию» — флагманский корабль адмирала Горация Нельсона, который под Трафальгаром разбил флот Франции и Испании. И битва, и корабль принесли ему славу и смерть.

Или маленькую «Джипси Мот» — «О-о, неужели на этой скорлупке сэр Френсис Чичестер в одиночку обогнул земной шар?!» — великую «Джипси Мот», покинувшую моря, чтобы стать памятником мужества человека в борьбе со стихией и самим собой. Она стоит в Гринвиче, рядом с самым знаменитым клипером романтической эпохи «чайных гонок» красавицей «Катти Сарк».

Эта та самая «Катти Сарк», подумайте только! Расстояние в тысячу миль прошла за три дня! Обошла чудо-корабль «Фермопилы»! На океанах она не знала равных! — под моросящим дождем на открытой палубе «Катти Сарк» один знаток втолковывает другому.

Здесь только третий тип англичан. Они знают названия всех знаменитых парусников, все верфи, где их строили, всех капитанов, что вели их через океаны. Знают все — рекорды, скорости, грузы.

— А как же, сэр! — толстяк с достоинством кивает головой. — «Старая Белая Шляпа» знал, что строить... И! — Толстяк вздымает палец к небу: — Корабли были деревянными, а люди — железными!

Вот и мы с Саней ходим по потемневшей от времени тиковой палубе «Катти Сарк», спускаемся вниз, в твиндек. Укрытые рогожей сундуки с чаем, тугие тюки с австралийской шерстью — это был основной, генеральный груз клипера. Еще ниже -22-местный кубрик, низкий и темный, освещавшийся лишь керосиновыми лампами. В кормовой части — выставка: модели, чертежи, документы, мореходные инструменты, личные вещи капитанов. В трюме клипера — раскрашенные резные носовые фигуры кораблей ушедших веков из коллекции знаменитого капитана Камберса.

Здесь, на «Катти Сарк», и воздух пропитан той романтической эпохой, когда подгоняемые ветрами всех широт, срезая гребни волн, бороздили океаны красавцы-клипера.

Под форштевнем вскипала пена, тянулась вдоль бортов, сливалась с кильватерной струей. След тянулся на много миль, растворяясь в бесконечности океана. Из Европы в Китай и Австралию и обратно — с грузом чая или шерсти — клипера должны были штормовать вдоль Атлантики и поперек Индийского океана, дважды обогнуть мыс Доброй Надежды, бороться с тайфунами Китайского и Яванского морей, держать курс в штиль. Капитаны и матросы боготворили свои корабли. Капитан Бургонь говаривал о своем клипере: «Делает все, как разумный, только разговаривать не умеет». О «Фермопилах» слагались легенды: «Этот клипер делает семь узлов при таком слабом ветре, который не задувает пламени вынесенной на палубу свечи!»

А какие им давали имена: «Властелин морей», «Вестник рассвета», «Пылающий крест», «Утренняя фея»... Но история сохранила нам лишь этот — с коротким и резким именем «Катти Сарк».