Вокруг Света - Вокруг Света 2006 №02

• Название: Вокруг Света 2006 №02
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Путешествия и география

---

А то, что «мы же не просто литературу любим. Саламанка — отличный университет… Всегда здесь что-то происходит… Люди разные — где еще встретишь русских журналистов?!» — так мотивировали свой выбор мои новые знакомые. «А как же программа? — продолжаю провоцировать я. — Она здесь тоже принципиально более высокого класса?» Тут уже отвечают уклончивей: все, мол, в порядке и с программой. Да и вообще, «мы же не мир менять готовимся, его и до нас много раз изменили. Университет помогает развиваться, а дальше все зависит от тебя. Знаешь такое выражение: «Quod natura non dat Salmantica non praestat» — «Что природой не дано, в Саламанке не получишь»?

Это глубокомысленное замечание как нельзя лучше иллюстрировало отношение ребят к учебному процессу — уже второе занятие они посвящали не лингвистике, а мне: «Ничего, что вы прогуливаете?» Смеются. Что ж, понятно.

«Вы и экзамены так сдаете? Что делаете, чтобы сдать?» — спрашиваю я, вспоминая, как ровно в 12 ночи высовывала открытую зачетку в форточку и заклинала: «Халява-халява, ловись!» «Что делаем? Учим, когда подожмет», — был ответ, стандартный для всех студентов на свете. Правда, один мальчик сказал: «А я молюсь», — и никто из его «циничных» товарищей, представьте, даже не улыбнулся…

Так мы, наверное, просидели бы до поздней ночи, но у меня встреча — ровно в пять под часами на Пласа-Майор, где как раз появляются живописно одетые в черные камзолы с цветными атласными перевязями и длинными плащами через плечо юноши. Тоже саламанкские студенты, но «особой породы». Аккомпанируя себе на разных инструментах, они рассыпаются по всему периметру Большой площади и поют народные и ненародные песни. Позже ряженая компания разделится на маленькие группки. Каждая найдет в университетском городке балкон с красивой девушкой по вкусу, и в ход пойдут уже серенады. Барышни в ответ похихикают, а потом достанут заблаговременно приготовленные ленты с вышитыми гладью приятными словами, вроде: «Я тебя люблю, а ты уходишь, сердце навсегда мое с тобою». Некоторые, возможно, даже отважатся преподнести их своим прекрасным хугларам (так в средневековой Испании звали исполнителей эпических рассказов и романсов), чтобы те прикололи их как талисманы на свои плащи в дополнение к таким же, уже заработанным под другими балконами.

Вам кажется, что речь идет о каком-то фольклорном представлении? Ничего подобного. Это современность и живая жизнь Саламанкского университета. Это действо называется «туна».

«Само слово tuna происходит от tunar — вести праздную жизнь, бродяжничать в поисках пропитания, — рассказывает бывший туно, а ныне теоретик-энтузиаст, собиратель студенческих историй и баек Роберто Мартинес-дель-Рио, с которым мы и встретились под часами. — Этот глагол выражал саму суть жизни средневекового студента, который в поте лица зарабатывал себе на хлеб и учебу, но как-то ухитрялся ни на вечер не забывать о вине, дамах и шалостях». Объединяясь в факультетские туны, сегодняшние питомцы Саламанки вывели традицию едва ли не на профессиональный уровень. Теперь они не только развлекают себя (и весь город), но колесят с гастролями, устраивают фестивали и даже ведут «пропаганду» среди чужаков. Например, японцы, которых очень много в «иностранном учебном легионе» университета, уже имеют свой аналогичный ансамбль. А что? Занятие весьма почтенное и серьезное. И мэр Саламанки, и, говорят, даже сам премьер-министр Хосе Луис Родригес Сапатеро студентами пели в туне.

Фома Аквинский и PR — Воинственный Мигель де Унамуно — Вопрос ректору — Испанский студент как идеальный глобалист

Достославное академическое сообщество Саламанки поддерживает и развивает решительно все освященные веками традиции, особенно усердно оно занимается этим с 1954 года, когда университет расправил крылья, получив обратно отнятое когда-то право присваивать степени самостоятельно — по решению своего Ученого совета. Сегодня, как и века назад, в Саламанке пишутся «виторы» в честь присвоения докторского звания Honoris Causa — правда, уже обыкновенной красной краской. Сама торжественная процедура с вручением символических кольца, книги и шапочки проводится всегда в день покровителя испанского университетского сообщества Святого Фомы Аквинского. Причем, как и в Средние века, на латыни. Те местные профессора, которые получили звание раньше, надевают совершенно римские с виду тоги факультетских цветов (такие же, как в первый день учебного года) и, сопровождаемые церемониймейстером, жезлоносцами и оркестром, обходят мемориальные аудитории старого здания.

Сохранение всех этих живописных ритуалов почитается в Саламанке очень важным, причем не только с символической точки зрения. В новую эпоху официозная сторона мифа служит лучшим пиаровским ходом: она привлекает прессу, иностранцев и потенциальных студентов действеннее любого рекламного ролика. Вообще, управленческое маневрирование всегда отлично удавалось университетской администрации, которой приходилось лавировать между самыми консервативными и самыми бунтарскими силами. Нередко ректоры принимали решения непростые и выходящие далеко за рамки собственно образования. Случалось, что на них ложилась ответственность за судьбу всего студенчества, всей Саламанки и — косвенным образом — всего испанского общества.

Отступление III

Имя дона Мигеля де Унамуно, ректора Саламанки, философа, литератора, политика, объявленного еще при жизни пророком, знакомо всем. «Когда я говорю вам о моей Испании, я говорю вам о Саламанке», — со свойственной ему афористичностью любил говорить он, имея в виду, естественно, что во вверенном ему учреждении сконцентрировано все лучшее, что способна дать нация. Лучшее надо защищать всеми доступными средствами. А лучший способ защиты — нападение. И дон Мигель постоянно атаковал своих идейных противников — и церковь, и социалистов, и короля, и диктатора Примо де Риверу, которого называл «зубодером». В конце концов ученый муж был «сослан» на Канары. Вслед за ним ушли лучшие профессора, однако оставшихся это не смутило, и они всего через несколько месяцев присвоили звание почетного доктора как раз «зубодеру». На одной из стен появился соответствующий витор…

Впоследствии, после смены режима, Унамуно триумфально вернулся в Саламанку и вновь занял свое кресло. Он постарел, но пыла у него не убавилось — демократическая республика 30-х годов получила от ректора на орехи. А когда пришли франкисты, он и им бросил: «Победите, но не убедите». Случился скандал, после которого жена самого Франко проводила профессора домой — в Ректорский дом, где он и умер через три месяца, 31 декабря 1936 года.

Итак, первая и главная традиция саламанкской власти — независимость. Отказ подстраиваться под конъюнктуру. Даже ригоризм. Способность выдерживать, не сгибаясь, бремя векового авторитета.

Нынешний «хозяин» университета преподает не древнегреческий, а весьма практическое и трезвое ремесло врача, но вышеперечисленными «стандартами» не тяготится: «Мне они, скорее, помогают. Я ведь, смею сказать, тоже не из трусливых», — заявляет доброжелательный и прямо-таки светящийся оптимизмом дон Энрике Баттанер Ариас, Его Сиятельство Великолепный Ректор (именно так — по протоколу).

С Его Сиятельством мы беседовали о проблемах великого, но небольшого по масштабу провинциального университета, о сложностях, свалившихся на его голову после вхождения в общеевропейскую систему высшего образования, о том, насколько хорошо его выпускники подготовлены к новой жизни… О разных частных университетских делах и хитростях, известных сеньору Баттанеру досконально: он сам и трое его детей окончили Саламанку.

Главное, что мне хотелось узнать (этот вопрос я часто и самой себе задаю): изменились ли нынче молодые люди? «Изменились условия. Вот, скажем, когда я учился, в университете было четыре тысячи студентов и четыре факультета — совсем как в Средние века. Сейчас же факультетов во много раз больше, и обучается на них 30 000 человек. Кроме того, я учился при диктатуре, а теперь для юношества франкизм — это уже палеолит. Сегодняшний студент аполитичен, но космополитичен, открыт миру и готов к любым контактам. Я со стороны наблюдаю за своими питомцами и прихожу к выводу: при всей этой почти чудаческой приверженности традициям, при готовности жить внешне жизнью XVI века, при некоторой даже нашей испанской лени они — готовые глобалисты… Знаете, зачем им сегодня все эти исторические забавы и игры? Я думаю, они хотят другим себя показать. В широком смысле — когда человек приходит в большую незнакомую компанию, ему ведь необходимо обратить на себя внимание, чтобы потом быть полноправным, уважаемым членом этой компании. Так и Испания. Так и Саламанка. Так и наши студенты — бессознательно готовятся поразить своим ярким своеобразием единый мир, в котором им предстоит жить. А в душе-то они подготовлены к нему и себя от него не отделяют… Что ж, пусть так и идет. Пусть они используют Саламанку в качестве и «театральной школы» тоже. Пусть играют в архаизм, лишь бы было, где играть. А то вот мне недавно урезали государственное финансирование до 60% нашего общего бюджета. Остальные должен найти я сам…»