Екатерина Риз - Крылья за моей спиной

• Название: Крылья за моей спиной
• Автор: Екатерина Риз
• Жанр: Современные любовные романы

История о том, как один поступок, иногда ошибочный, может изменить всю жизнь. История о том, как люди смиряются с обстоятельствами, а другие начинают бороться. О том, как просто всё потерять, и как сложно начать всё с начала. Особенно, если рядом с тобой человек, о котором ты почти ничего не знаешь, но твоё будущее отныне неразрывно с ним связано.

---

Почта Маркелова оказалась забита. Две страницы старых писем и восемь новых посланий, ещё непрочитанных. Настя хмыкнула, обозревая всё это богатство, и тут же прониклась к мужу сочувствием. Всё-таки работа у него не сахар. Машинально, даже без особого любопытства, пробежала глазами по заголовкам писем, собираясь выйти из почтового ящика Сергея и войти в свой. Поняла, что муж попросту давно свой ящик не чистил, между нужными письмами от конкретных людей попадался откровенный спам и реклама. Но сама Настя ничего удалять не стала, пусть муж сам думает, что именно ему нужно. Вот только одно письмо, с броской рекламой в оглавлении, внимание привлекло. «Пансионат «Сосновый бор» значилось крупными буквами. И дальше слоган: «Мы всегда ждём Вас! В любую погоду!». Настя навела курсор мыши на заголовок и щёлкнула, желая посмотреть проспект, что именно готов предложить пансионат «Сосновый бор» для отдыха. Может, на выходные туда съездить? Пока до Бора-Бора никак не добраться.

Вот только это оказалась не реклама и не проспект. В начале письма Сергея Борисовича благодарили за то, что он выбрал их пансионат для своего отдыха, надеялись, что он посетит их ещё не раз, а ниже прилагалась полная распечатка счёта для оплаты. Настя непонимающе нахмурилась. Открыла приложенный документ, пробежалась глазами по рядам цифр.

Так. 23–25 июля, двуспальный номер люкс… Мини-бар, телевизор, интернет, обслуживание в номере… Парковка, счёта за массаж и спа-процедуры…

Сердце забилось и стало страшно. На минуту, но это была отвратительная минута. А в памяти уже пыталась воскресить события двухнедельной давности. Где Серёжа был в эти дни? Уезжал, да, но точное число… Пролистала назад настольный календарь. Точно, вот пометка, что двадцать третьего числа — командировка. Ещё подчёркнуто дважды. Настя календарь в покое оставила, откинулась на мягкую спинку дорогого кожаного кресла мужа и бессмысленным взглядом уставилась на экран компьютера. Сердце продолжало стучать, и о Хшояне она уже не вспоминала. Думала о том, как провожала мужа в командировку в прошлый раз, как он уезжал, обещал позвонить и привезти из Новосибирска сувенир. И, кажется, на самом деле что-то привёз, и успокаивал её по телефону, что нормально долетел и устроился в гостинице. Всё совсем, как вчера. А на самом деле его не было в Новосибирске. Он три дня провёл в пансионате «Сосновый бор», с кем-то. Взглядом нашла строчки о массаже и спа-процедурах. Что-то не верится, что Серёжка возжелал принять грязевую ванну.

Резко поднялась и заходила по кабинету. Пальцами обхватила своё горло, понимая, что начинает задыхаться. Вот тебе спокойствие и лёгкость в семье. Настолько успокоилась, что не заметила, что муж врать начал. Командировка у него… От неё у него командировка, устал он. Как она могла не почувствовать? Хотя, у неё времени не было. Работа, годовщина, все эти проблемы, родственники, банкет…

— Мам, можно я с Юлей и Раей пойду гулять?

Настя от своих мыслей оторвалась, на дочь посмотрела, не сразу сообразив, о чём та её спрашивает. Потом кивнула и заставила себя улыбнуться.

— Да, конечно. Только надень кроссовки, на улице ещё сыро.

Вика кивнула и убежала одеваться, а Настя снова пустым взглядом за окно уставилась. В голове не укладывалось, как Серёжка смог всё от неё скрыть, как ему это удалось. У них в последнее время всё так хорошо было, они не ругались, не обижались друг друга, она радовалась, как последняя дура, что всё так спокойно и гладко, а оказывается не всё гладко, просто Маркелов совершенствуется в умении врать.

Плакать хотелось. А ещё лучше уткнуться лицом в подушку и завыть. Даже попытку предприняла, когда Вика ушла гулять. Вот только завыть не получилось, в горле ком, в сердце боль и дрожь по всему телу. Наверное, к лучшему, что Серёжки рядом нет, иначе бы она его просто убила, не удержалась бы. В этот момент даже неважно было, с кем Маркелов отдыхать ездил, больно не из-за этого, а именно из-за лжи, что Серёжка нагородил.

Она так ему и не позвонила в этот день, не смогла себя заставить. Понимала, что он ждёт, ведь они договаривались, а у них в семье было принято, что раз обещано, необходимо позвонить. Обязательно. Раз не звонишь, значит, что-то случилось.

А разве сейчас не так? Разве не случилось?!

Серёжа сам позвонил, ближе к вечеру. Настя как раз посуду после ужина мыла, очень медленно водила губкой по тарелке, а думала совсем не о мытье посуды. Всё ждала звонка, и понимала, что не знает, что мужу сказать. Ей вряд ли хватит сил притворяться, что ничего не знает. Не знает, что он ей изменяет. Да и зачем скрывать? Это не решит проблемы. Он уже начал ей врать, а если ещё и она ответит тем же, всё покатится вниз, как снежный ком. В конце концов, не выдержала и бросила мыльную губку вместе с тарелкой в раковину. Грохот тарелки о металл совпал со звуком зазвонившего телефона. Настя нервно сглотнула.

— Ты почему не позвонила? Я ждал. Что-то случилось?

— Нет.

— А почему у тебя такой голос?

Настя закрыла дверь на кухню, прошла к окну и присела на широкий подоконник.

— Серёж, а ты где?

Он хмыкнул в задумчивости.

— С утра ещё был в Риге. Ты забыла?

— Да нет. — Она помолчала, пытаясь справиться с подступающими слезами. Вздохнула глубоко, надеясь, что хоть голос будет звучать ровно. Пока с собой боролась, на заднем фоне послышался женский голос.

— Серёж, мы идём?

Маркелов от трубки отстранился и вроде шикнул еле слышно на говорившую. А Настя горько усмехнулась, пальцы к губам прижала, когда те затряслись. Сделала ещё один глубокий вдох. Всё-таки это помогает.

— Это с ней ты в «Сосновый бор» отдыхать ездишь?

Он, кажется, не расслышал. Переспросил:

— Что?

— Я спрашиваю, ты со своим новым юристом спишь?

Ещё одна пауза повисла.

— Насть, ты чего говоришь-то?

— Не знаю. А может ты и не в Риге? Я полдня думала, может мне в «Сосновый бор» позвонить? А то ведь у меня муж такой усталый был в последние дни, может, не работать, а отдыхать рванул? С новым юристом. Или в тот раз не она была?

— Настя…

— Пока я, как последняя дура, банкет этот чёртов готовила, чтоб он провалился, словно это мне нужно было; пока я твоих коллег и начальство обзванивала, дурацкие разговоры с ними разговаривала, а потом ещё улыбалась им весь вечер, ты в это время любовницу отдыхать возил! Что ты мне тогда говорил? Мне в Новосибирск надо? На пару дней? Очень срочно! — Она всё это выкрикнула в трубку, и в испуге замолчала. Выглянула за кухонную дверь, прислушиваясь, но дочка из своей комнаты так и не показалась. Настя снова дверь прикрыла и вернулась к окну. На другом конце провода тишину ничто не нарушало, Маркелов, вроде бы, даже дышать забыл. Наверное, продумывал линию защиты. — Скотина ты, Маркелов.

— Насть, успокойся, — попросил он, наконец. — Я знаю, как это выглядит, но…

— А почему ты не спрашиваешь, как я узнала? — Настю не на шутку понесло, дрожь из голоса ушла, одна злость — невероятная, невыносимая злость осталась. — Ты ведь даже не прячешь ничего. Правильно, зачем? У тебя ведь жена — дура доверчивая. Она по телефонам твоим не лазит, почту не проверяет, не спрашивает где ты, и с кем ты время проводишь. Можно гулять! А потом зайдёшь случайно в твою почту, а там всё чёрным по белому. Счета за гостиничный номер, за рестораны, за спа-салоны! Лучше тебе не приезжать, Маркелов, — продолжила она совсем другим, глухим тоном. — Если я тебя сейчас увижу, я просто не знаю, что я с тобой сделаю. Сиди в своей Риге или где ты там находишься… мне всё равно! Но дома не появляйся!

Она нажала на отбой, с трудом поборов желание швырнуть телефон на пол, но удержалась, без сил опустилась на стул. Телефон снова зазвонил, не прошло и минуты. Помедлила, прежде чем ответить, знала, что это муж. Её злость в комок собралась и в горло пролезла с большим трудом, Настя её проглотила. А следом слёзы потекли и первое рыдание вырвалось. Но телефон к уху всё-таки поднесла, правда, не сказала ни слова.

— Настя, я тебя прошу, давай поговорим спокойно. Не знаю, что ты там себе надумала, но я, правда, в Риге. Я тебе клянусь!

— Не клянись, — сказала она, шмыгнув носом. — Козлёночком станешь.

— Настя!

— И ты, сволочь, на нашу годовщину её позвал! — осенило её.

— Я не звал, — мрачно отозвался он, — ты позвала. Всех адвокатов нашей конторы.

— Так это я, значит, виновата!

— Я не говорил, что ты виновата! Я виноват, я! Настён, прости меня.

— Ты даже не отрицаешь…

— А смысл? Будто я тебя не знаю, ты теперь не успокоишься, пока не будешь знать точно.

— Не хочу я знать, я ничего не хочу знать, — проговорила она и зажмурилась. — Ты же мне обещал, ты мне клялся… — Она слёзы ладонью вытерла.

— Насть, это ничего не значит.

— Это для тебя ничего не значит! Я ведь каждое утро просыпалась и думала: господи, ну наконец-то, он нагулялся, перебесился, всё у нас так хорошо. А оказывается, ты просто врать научился мастерски. Смотреть мне в глаза и врать!