Мария Заболотская - И. о. поместного чародея

• Название: И. о. поместного чародея
• Автор: Мария Заболотская
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9922-1263-1

Легенды о героях? Сплошное надувательство! Великие маги? Коварные хитрецы, от которых нужно держаться подальше! Верные друзья, которые всегда придут на помощь? Слишком хорошо, чтобы в это можно было поверить!

В этом мире каждый торопится одурачить другого, чтобы самому не очутиться в дураках. Но даже здесь можно повстречать на своем пути и дружбу, и любовь, пусть даже не сразу признав их в неприглядном обличье. Только вначале Каррен, поневоле угодившей из служанок в герои, придется полагаться только на себя и научиться не сдаваться ни при каких обстоятельствах.

---

Стены зала были увешаны портретами знаменитых чародеев разных лет — именно здесь обычно вручали дипломы адептам-выпускникам. Теперь же вместо трибуны с текстом клятвы Брианбарда-Строителя у стены на скорую руку был возведен помост, на который водрузили длинный стол. За ним восседало семь самых великих (а ближе к правде — самых хитрых и подлых) магов, которым предстояло решить мою судьбу. Помост угрожающе поскрипывал и трещал, и оттого выражение лиц у этих мудрых мужей было весьма озабоченное. Видимо, каждый из них представлял, что будет, если ненадежная конструкция рухнет, но изо всех сил пытался сделать вид, что о такой ерунде он даже и думать не может в силу своего высокого положения.

Меня усадили на узкую и крайне неудобную лавку напротив помоста. Теперь, чтобы посмотреть на моих судей, мне приходилось задирать голову — думаю, так и было задумано, дабы пресечь любые попытки подсудимого не растерять чувство собственного достоинства.

Заседание было закрытым. В зале присутствовали только те люди, которые имели непосредственное отношение к моему делу. Таковых набралось всего-то человек с полсотни. Не было лишь того, кто стал причиной моего разоблачения, и в душе я была рада этому. Не знаю, сумела бы я сохранить самообладание, увидев еще раз это лицо, столь знакомое и близкое.

Меня охраняли два стражника из числа охраны Академии, еще четверо стояли у дверей и по двое — у каждого окна, что, наверное, должно было мне польстить. За моей спиной не смолкали шушуканья и шорохи — свидетели обсуждали друг с другом, что они будут говорить, а чего лучше вспоминать не стоит, и торопливо разворачивали бутерброды, разумно предполагая, что застряли тут надолго.

Покуда секретарь суда и писец раскладывали свои орудия труда, я решила получше рассмотреть Трибунал. Не каждый смертный удостаивался чести дышать с такими знаменитыми магами одним воздухом. Я могла только догадываться, кто из них кто. Наверняка в центре, в темно-фиолетовой бархатной тоге восседал сам Артиморус Авильский, глава Лиги. У него была самая длинная борода, самая роскошная золотая цепь с пентаграммой и самое противное выражение лица. По правую руку от него находился лысый, как колено, маг, компенсирующий это невероятно лохматыми бровями. Я поискала взглядом на настенных портретах нечто столь же выдающееся и определила, что имя этого чародея — Минос Гиельский. На портрете его голову украшала шевелюра, ничуть не уступающая бровям, и я посочувствовала магу — видать, несладкая у него была жизнь.

По левую руку Артиморуса расположился некто кудрявый и моложавый. Я принялась снова разглядывать портреты, чтобы опознать этого субъекта, но не успела. Артиморус трижды ударил молотком по подставке, бутерброды были моментально доедены или запихнуты в рукава тог, шепотки смолкли, и заседание суда началось.

— Подсудимая, встаньте! — зычно скомандовал глава Лиги.

Я встала.

— Вы обвиняетесь в нарушении договора с Лигой, подписанного вами при поступлении на работу в Академию.

Что мне полагалось сделать в этом месте обвинительной речи, я не знала, поэтому промолчала.

— Для вынесения приговора Трибуналу необходимо выслушать свидетельства всех причастных к вашему делу лиц. Все, кто занимают места свидетелей, обязуются говорить правду. Начнем заседание!

Артиморус Авильский сел. Я осталась стоять, тоскливо подумав, что у меня и ноги отвалятся, если придется стоя выслушивать свидетельства всех причастных.

— Итак, — громогласно объявил Артиморус. — Первый свидетель! Господин Липпинс!

Преподаватель-телекинезиолог с тоскливым видом проплелся к трибуне свидетеля. Из-за его крайне измученного выражения лица казалось, будто судят его, а не меня. Со вздохом он устроился за трибуной и пробубнил клятву свидетеля.

И пошли вопросы… Они были настолько однообразны и бессмысленны, что я уже к четвертому свидетелю смогла незаметно усесться на лавку. Крайний левый маг из Трибунала уже беззастенчиво сопел, а Артиморус все спрашивал и спрашивал:

— Посещала ли подсудимая ваши лекции? Была ли замечена в разговорах с другими адептами? С преподавателями? Конспектировала ли? Слушала ли внимательно? Проявляла инициативу? Каким именем называлась?

Преподаватели честно пытались вспомнить, видели ли меня хоть раз в жизни, мычали что-то про мою инициативу и внимание, пожимали плечами, когда речь заходила о конспектировании, и к концу допроса становились бледно-зелеными от тоски.

Так прошло часа два. Я уже успела опознать весь состав Трибунала, сгрызла ногти на правой руке, распорола шов на рукаве и сосчитала количество желтых фрагментов на витраже. Потом я начала считать присутствующих, перешла на портреты, затем мозаику на полу…

— Подсудимая, встаньте! — неожиданно произнес Артиморус.

Я вздрогнула и проснулась, хотя до этого была твердо уверена, что не сплю.

— Неуважение к суду! — пискляво крикнул крайний левый маг, тот самый, что довольно похрапывал все это время. Уж кто бы говорил…

Я встала, страшным усилием воли сдержав зевок.

— Отвечайте на вопросы честно и незамедлительно, говорите по сути и только когда вам будет позволено, — с презрением, как мне показалось, сказал Артиморус.

Я кивнула.

— Неуважение к суду! — снова влез левый крайний, и я хмуро на него покосилась. Видимо, он невзлюбил меня по наитию, едва только увидел.

— Итак, ваше имя?

— Каррен Глимминс из Каллесворда, — покорно ответила я и приготовилась к худшему. Если уж мне пришлось соврать еще при первом вопросе, то что же будет дальше?..

Уже вечерело, когда история моих преступлений наконец подошла к концу. Артиморус смотрел на меня едва ли не с ненавистью, которая могла относиться равно как к моей дерзости, так и к количеству моих деяний. Уже объявляли и обеденный перерыв, и вечерний, а прегрешения мои все не заканчивались. Открылось все: и мои посещения лекций в форме адептки, и присвоение себе имени Корнелии Вента вкупе с воровством документов из кабинета Стеллы, и самовольная волшба, и кража книг из библиотеки, и нарушение границ Академии… Выходило, за всю историю существования Академии подобных случаев не бывало, что мне немного польстило. Я нарушала договор на протяжении почти шести лет — это что-то да значило! Ах да, еще я свела клеймо Академии с руки, как же я забыла…

Ежу было понятно, что о снисхождении просить было бессмысленно. Хуже того — Трибунал мог принять мои просьбы за издевательство.

Артиморус наконец грохнул молотком по столу и изрек:

— Трибунал Лиги заслушал всех свидетелей и обвиняемую. Мое мнение, как председательствующего, таково: более вопиющего преступления я не видывал давно. Неслыханная дерзость и пренебрежение ко всем предписаниям! Такое могут себе позволить разве что маги, но никак не служанка, особа низшего сословия и происхождения. Сия девица хитра и изворотлива, как уж. Я даже не удивляюсь тому, что ей так долго все сходило с рук. Но я поражен тем, что она была принята сюда на работу. И посему госпожу Стеллу ван Хагевен ждет серьезный разговор. Вы, госпожа мажордом, нарушили один из главнейших законов Академии — заключили договор с лицом, имеющим способность к магии. Ваши оправдания я выслушаю позже…

Тут я почувствовала, как закололо у меня под лопаткой, и поняла, что Стелла сейчас проклинает меня до двадцатого колена. «Мы тоже не лаптем щи хлебаем!» — злорадно подумала я и сплела пальцы в хитрый кукиш. Мой тонкий слух уловил злобное проклятье где-то во втором ряду. Результатов своей атаки я увидеть не могла, но по всем правилам у мерзкой ведьмы на носу должен был выскочить прыщ. Хотя, если он появился у нее на языке, я тоже не была бы разочарована.

— …и приговор был единогласным: пожизненное заключение в Армарике!

«Ну вот и все», — устало подумала я и закрыла глаза. Похоже, отворот Стелле ван Хагевен был последним приятным событием в моей жизни.

Артиморус от души грохнул молотком и возвестил:

— Трибунал закончил свое заседа…

— Эй, погодите! — перебил его требовательный вопль из-за моей спины. В самом этом вопле ощущалось осознание полного права кричать вот так, во всю глотку во время заседания Трибунала, и оттого сердце мое дрогнуло.

«Это еще что такое?» — подумала я и завертелась на скамейке, как на раскаленном противне.

— Это еще что такое?! — рявкнул Артиморус и выпрямился во весь рост.

Тут произошло сразу два события: стражник ухватил меня за шиворот, явно решив, что мое беспокойство лучше пресечь, а помост коротко и громко скрипнул и спустя бесконечно долгое мгновение с грохотом обрушился, не выдержав столь резкого движения главы Трибунала. Сквозь треск ломающихся досок и балок донеслись дружные проклятия участников Трибунала, и перед моими глазами мелькнула борода главы Лиги, подобная хвосту падающей кометы. В зале раздались охи и вскрики, а с задних рядов — непочтительный смех.