Семен Донченко - Флагман штурмовой авиации

• Название: Флагман штурмовой авиации
• Автор: Семен Донченко
• Издательство: Политиздат Украины
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988

Аннотация издательства: Эта книга — документальный рассказ бывшего командира одной из дивизий 1-го гвардейского штурмового Кировоградско-Берлинского Краснознаменного, орденов Суворова и Кутузова авиационного корпуса о героизме и мужестве летчиков этого соединения, 101 из которых удостоен высокого звания Героя Советского Союза, в том числе 7 отмечены этим высоким званием дважды.

---

Связь с командиром корпуса держали постоянную. На повестке дня стояли как бы две задачи: первая — поддерживать наших танкистов, пробивающихся на север к Берлину, и вторая — не дать отступающему противнику возможность разгромить аэродром.

С рассветом началась боевая работа: штурмовики парами обнаруживали блуждающие группы противника, рассеивали их, постоянно докладывали данные о наземной обстановке. Во второй половине дня ведущий одной патрулирующей пары доложил по радио, что в пяти-шести километрах движется к аэродрому танковая колонна численностью до тридцати единиц.

Ситуация складывалась довольно-таки критическая. Дао команду подготовить все самолеты к вылету, я решил провести доразведку с воздуха.

При подлете к колонне, направляющейся к Цвитову, возникло сомнение: могут ли потрепанные в бою немцы двигаться так уверенно. Спустившись ниже, обнаружил наши тридцатьчетверки. Сделав над ними круг, увидел машущих танкистов. Покачав им в ответ крыльями, передал на аэродром: «Вылет отставить!»

Как оказалось, через Цвитов форсированным маршем спешили к Берлину танкисты генерала А. А. Лучинского.

Огненный вал уже захлестывал логово фашизма. Одновременно танковые соединения, взаимодействуя с общевойсковыми, осуществляли маневр по окружению и расчленению берлинской группировки.

Так, в кольце окружения оказались две изолированные между собой группировки: одна — непосредственно в Берлине, другая, получившая название франкфуртско-губенской и состоявшая из 14 дивизий и ряда отдельных частей, — в лесах юго-восточнее его. Эту группировку Гитлер намеревался использовать для деблокирования своей столицы.

Перед штурмовиками корпуса встала весьма ответственная задача: во-первых, помочь 4-й танковой армии надежно закрыть пути выхода противника на юго-запад, во-вторых, не допустить к Берлину 12-ю армию Венка и, в-третьих, не выпустить остатки 9-й армии противника, уже раздробленной нашими ударами и прорывавшейся в районе Луккенвальде на запад, в американскую зону.

Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов продолжали штурмовать Берлин и в то же время занимались планомерным уничтожением живой силы и техники армии Буссе, двигающейся к Берлину для соединения с армией Венка. Куда бы разрозненные блуждающие «котлы» не пытались прорваться, их повсюду встречали истребительно-противотанковые полки и бригады.

«Не было спасения врагу и от нашей авиации, — впоследствии писал член Военного совета 1-го Украинского фронта генерал К. В. Крайнюков, — непрерывно преследовавшей и беспощадно уничтожавшей большие и малые „котлы“. Гитлеровцам особенно крепко досталось в районе Барута, где образовалось настоящее кладбище разбитых и обгоревших немецких танков, бронетранспортеров и другой боевой техники. Мощные удары по врагу наносили эскадрильи и полки 1-го гвардейского штурмового авиакорпуса…»[34]

Оценивая обстановку, в частности связанную с деблокированием окруженной берлинской группировки, маршал И. С. Конев на совещании в штабе фронта сказал: «Думаю, что Лелюшенко при поддержке Рязанова сумеет охладить пыл Венка…»

Прибыв в штаб корпуса, Василий Георгиевич ознакомил меня, полковника Шундрикова и генерала Баранчука с приказом, в котором четко определялись задачи по отражению контрудара 12-й армии немцев. Затем генерал Рязанов отбыл в полки.

…Выслушав доклад майора М. Степанова, командир корпуса приказал вызвать Героя Советского Союза старшего лейтенанта Т. Бегельдинова. В ожидании летчика склонился над крупномасштабной картой.

Задача была сложной: подойти к Берлину со стороны Луккенвальде. Там западнее города был мост. Следовало осмотреть его. Затем — курс на Потсдам. Разведку провести аккуратно. Высота полета домой — пятьдесят-восемьдесят метров.

Уловив удивление Бегельдинова по поводу указанной высоты, генерал сказал:

— Полет очень сложный, и такая высота будет наиболее безопасной.

Через несколько минут штурмовик был в воздухе. Позади остался Луккенвальде, до Берлина — не более двадцати километров.

Неожиданно перед собой разведчик увидел поле аэродрома. На нем несколько истребителей. Форсируя газ, Бегельдинов поспешил подальше от опасного места.

А с земли настойчиво запрашивали: — Тринадцатый, почему молчишь? Почему молчишь?

И только когда вражеский аэродром остался далеко позади, Талгат сообщил его координаты, количество истребителей.

Под крылом — берлинские пригороды. В скверах, на площадях и на крышах домов — сотни зенитных установок. Вот и мост. По нему в несколько рядов идут танки, бронетранспортеры, автомашины с пехотой.

Бегельдинов не выдержал, заикнулся об атаке, но в наушниках раздался резкий голос командира корпуса: «Отставить!»

У Потсдама «визит» советского штурмовика не на шутку встревожил зенитчиков. Пришлось развернуться и зайти с другой стороны. Но и тут попетлял, пока «оторвался» от зенитчиков. И все же одну батарею заставил умолкнуть.

Возвращаясь с ценными сведениями о противнике, Бегельдинов обошел стороной упомянутый аэродром, пересек линию фронта. Правда, теперь на его поле не красовались ровные ряды «мессершмиттов», а валялись лишь их дымящие обломки.

На КП полка старшего лейтенанта Бегельдинова встретил генерал Рязанов и крепко обнял засмущавшегося казахского паренька.

После Бегельдинова на разведку ушел лейтенант А. Расницов в паре с младшим лейтенантом Н. Любушкиным. Этим повезло меньше. Собрав данные о противнике, они наткнулись на «фоккеры». Понадеявшись на прикрытие четырех «яков» и ослабление активности немецких летчиков, сами утратили бдительность.

Уходить было поздно. Два «фоккера» ринулись в атаку на разведчиков, остальные потянулись к истребителям.

Любушкин в первые мгновения растерялся, но ведущий строго приказал;

— Держись поближе ко мне!

Воздушный стрелок сержант К. Саянин открыл прицельный огонь из турельной установки, и «фоккер» поспешно вышел из атаки. Как более опытный летчик, Расницов старался привлечь к себе внимание вражеского аса, чтобы дать ведомому возможность опомниться. На третьем заходе Расницов отчетливо увидел сквозь плексиглас фонаря лицо гитлеровца. За секунду до этого тот зашел Анатолию в хвост, но, не выдержав меткого огня, открытого стрелком, прошмыгнул под фюзеляжем и оказался впереди.

Мгновенно развернув самолет, Расницов поймал ФВ-190 в прицел и нажал на гашетки. Немец свалился на крыло и стремительно понесся к земле.

В течение дня генерал Рязанов бывал на разных участках фронта, в каждом своем полку. В 140-м гвардейском дела шли хорошо. Его командир майор Д. Нестеренко доложил об успешном вылете группы штурмовиков в район Луккенвальде. Здесь старший лейтенант И. Филатов сжег несколько «тигров» на северной окраине города. Экипажи возвратились после штурмовки в целом благополучно. Только младшему лейтенанту П. Харченко не повезло. Зенитный снаряд попал в левую плоскость его «ила», тягу элеронов посекло осколками. Пришлось выйти из боя.

Майор Нестеренко также доложил командиру корпуса, что над аэродромом на высоте двухсот метров прошел реактивный самолет Ме-262. Наши зенитчики обстреляли его, но «мессершмитт» отвернул в сторону автострады.

Василий Георгиевич махнул рукой.

— Гитлер демонстрирует нам свое «чудо», о котором раструбил на весь мир, но оно его уже не спасет. Не сегодня завтра Берлин будет в наших руках.

Через несколько часов командир корпуса был в штабе генерала Д. Д. Лелюшенко. На «передке» обстановка всегда яснее. Это особенно важно было теперь, когда части и соединения Лелюшенко находились в непосредственном соприкосновении с противником, оказавшимся в кольце окружения, а также частями, рвущимися на выручку окруженным. В иных местах линию фронта трудно было и определить. Это обстоятельство особенно тревожило командира корпуса: немудрено угодить и по своим.

Эти же опасения высказал и Лелюшенко. Он дал указание начальнику штаба генералу К. И. Упману докладывать обо всех изменениях в расположении наземных войск, немедленно ставить о них в известность авиаторов, передовым подразделениям четче обозначать свое местонахождение.

— А то Рязанов так может ударить, — усмехнулся Дмитрий Данилович, — что костей не соберешь. Какая мощь в его руках! Надо за каждого человека душой болеть. Сколько люди прошли, пережили — и вдруг…

Василий Георгиевич не удивлялся наставлениям танкового военачальника. Сколько раз он сам мысленно выстраивал перед собой своих людей, пристально смотрел в их глаза, проникаясь их чувствами. Как хотелось всех сберечь, чтобы каждый увидел конец войны, пережил радость долгожданной победы. Ведь это было для них высшим представлением о счастье!..

И штурмовики продолжали непрерывно атаковать окруженную группировку.