Семен Донченко - Флагман штурмовой авиации

• Название: Флагман штурмовой авиации
• Автор: Семен Донченко
• Издательство: Политиздат Украины
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988

Аннотация издательства: Эта книга — документальный рассказ бывшего командира одной из дивизий 1-го гвардейского штурмового Кировоградско-Берлинского Краснознаменного, орденов Суворова и Кутузова авиационного корпуса о героизме и мужестве летчиков этого соединения, 101 из которых удостоен высокого звания Героя Советского Союза, в том числе 7 отмечены этим высоким званием дважды.

---

Уникальная машина работала непосредственно в интересах наземных войск, как в наступлении, так и в обороне. И если в наступательном бою штурмовики словно бы проталкивали наши войска вперед при прорыве обороны противника, то в обороне они подавляли его атакующие танки и артиллерию. Причем цели эти обычно находились в непосредственной близости от наших войск, и нужно было обладать большим мужеством, смелостью и весьма четким управлением действиями штурмовиков, чтобы не поразить своих. Полное вооружение машины включало 2 пушки калибра 23 мм, 2 пулемета — 7,62 мм, пулемет — 12,7 мм, бомбы — от 400 до 600 кг и восемь реактивных снарядов.

Мне довелось воевать на Ил-2 при защите советского Заполярья, в небе Украины, Польши, Чехословакии, фашистской Германии. Разные были задания: в перекрестие прицела «ила» попадали паровозы, вагоны с боеприпасами, цистерны с горючим, мосты, танки… Мы работали по переднему краю и по тылам противника, ходили на свободную «охоту», вступали в воздушные бои, и «горбатые» — так в шутку называли лётчики свою машину — никогда не подводили.

Случалось быть и под шквальным огнем зениток, крупнокалиберных пулеметов. Не всегда броня выручала, но шансы уцелеть были. Так, если пуля прошивала протектированный топливный бак, самолет не горел. Помню рваные раны на крыльях, на рулях управления, — а он тянет к своему аэродрому… Я попадал в различные переделки и могу сказать: живучесть машины поразительная. Недаром летчики говорили: «Из боя „ил“ долетит на честном слове и на одном крыле».

Каждый третий летчик, воевавший на Ил-2, удостоен звания Героя Советского Союза. Из 65 летчиков, дважды получивших это звание, более трети штурмовиков.

* * *

В старые времена говорили: «Сильна рать воеводой». Именно таким человеком и был для нас командир штурмового корпуса В. Г. Рязанов, возглавлявший авиационное соединение со дня его создания и до расформирования.

Рязановы — потомственные волгари. Родина Василия Георгиевича — село Большое Козино, что в одиннадцати верстах от Сормово. Был он старшим в многодетной семье, уже с семи лет познал тяжесть изнурительного крестьянского труда.

Спустя много лет Василий Георгиевич вспоминал, как часто по вечерам он убегал за сельскую околицу к реке и там, упав навзничь в густую траву на крутояре, думал о своей нелегкой судьбе: об отце, исконно русском землепашце, бедствующем на крохотном клочке земли, о лихоимстве перекупщиков зерна, налогах, которые петлей давили семью. И чем больше голодал дома, тем сильнее хотелось побывать ему за Волгой, посмотреть, какие там растут хлеба, как живут люди, может, легче, сытнее, счастливее.

Шли годы. Василий, окончив Большекозинское двухклассное училище, а затем Балахнинское городское, работал в местном потребительском обществе, в почтовом отделении в Сормово. Шестнадцатилетним пареньком в 1917 году возглавил ревсовет почтово-телеграфных работников. Его двоюродный брат Николай Михайлович Рязанов (член РСДРП (б), подпольная кличка «Гармонист») был расстрелян в Архангельске интервентами и их пособниками в 1919 году на болотистой окраине города, именуемого Мхами. Ныне там стоит памятник, а одна из улиц в Большом Козино носит имя Николая Рязанова.

Чтобы помочь семье, которая, как и прежде, трудно сводила концы с концами, Василий переехал в родное село. Учительствовал, работал инструктором отдела народного образования, тогда же, в мае 1920 года, стал членом РКП (б). Вскоре был откомандирован в губсовпартшколу в Нижний Новгород, после окончания которой в этом же году его мобилизовали в армию и назначили лектором-агитатором губвоенкомата.

И опять учеба, уже в Коммунистическом университете имени Я. М. Свердлова. А одновременно посещал и рабфак при МГУ.

По окончании университета Василий Георгиевич снова в армии. Теперь он — инструктор политотдела 17-й Нижегородской стрелковой дивизии, а с января 1925 года — начальник партучебы во 2-й военной школе летчиков в Борисоглебске. Занимаясь партийной работой, Рязанов одновременно учился летному делу, знал хорошо В. П. Чкалова.

За непродолжительный период службы Василий Георгиевич побывал на разных летных должностях, с отличием закончил школу воздушного боя в Серпухове, оперативный факультет Военно-воздушной академии имени профессора Н. Е. Жуковского, участвовал в войне с белофиннами, после чего возвратился в академию, только уже в качестве начальника учебного отдела.

Я прибег к биографическим данным Рязанова, чтобы с полным основанием сказать: это был человек высокой партийной ковки, обладающий поразительной трудоспособностью, неуемной тягой к знаниям. Начав сравнительно поздно летать, он освоил многие типы машин, одновременно занимался научной работой. Система радиоуправления группами самолетов, успешно применяемая в военных операциях, разрабатывалась им еще тогда, в далекие 30-е годы. И вот — война…

Боевые действия на советско-германском фронте развивались на трех стратегических направлениях: северо-западном, западном и юго-западном.

Так, на юго-западном направлении гитлеровское командование поставило перед группой армий «Юг» задачу в кратчайший срок овладеть Киевом, окружить и уничтожить наши войска на Правобережной Украине. На стороне врага было двукратное превосходство в танках, артиллерии, пехоте. Его авиационная группировка — 4-й воздушный флот и ВВС Румынии — насчитывала 1150 самолетов[1]. Почти такое же количество самолетов имели и мы, но большинство из них были устаревшего типа.

Тяжелое положение сложилось на киевском направлении уже в первой половине июля, когда четырнадцать вражеских дивизий, при поддержке авиации прорвав оборону, устремились к столице Советской Украины. Возникла угроза ее захвата. С целью срыва планов противника советские войска при содействии авиации нанесли контрудар во фланг — в направлении Новограда-Волынского и Червоноармейска.

Тяжелые бои продолжались около месяца. Потеряв свои отборные части, противник временно прекратил наступление. В его срыве немаловажная роль принадлежала нашей авиации.

Для поддержки 5-й армии, где заместителем командующего ВВС был полковник В. Г. Рязанов, привлекалось шесть авиадивизий фронтовой авиации и два корпуса дальнебомбардировочной. Наши летчики вели боевые действия с большим напряжением, ежедневно совершая по 4–5 вылетов. Они подвергали ударам танковые и моторизованные колонны противника по шоссе Житомир — Киев, уничтожали его авиацию на аэродромах, прикрывали с воздуха Киев, переправы и мосты через Днепр, железнодорожные узлы Нежин и Чернигов…

В сентябре 1941 года полковника В. Г. Рязанова назначили начальником группы контроля ВВС Юго-Западного фронта, а в декабре он принял 76-ю смешанную авиадивизию, после которой стал командующим маневренной группой ВВС фронта.

* * *

В самом разгаре была весна 1942 года. Противник снова возобновил крупные наступательные операции. По проселкам двигались танки; на бронетранспортерах, машинах, мотоциклах, прорвав нашу оборону, совершала глубокие охваты и обходы вражеская пехота. Противостоять натиску гитлеровцев было трудно, но отступающие части все же сдерживали врага.

…Командующий маневренной авиационной группой генерал-майор авиации Василий Георгиевич Рязанов как-то ночью прибыл на передовую, остановился в одном из артдивизионов. Вес эти дни его беспокоила мысль: в полной ли безопасности фланги фронта, о чем так оптимистично доложили наземные разведчики? Тревога будто прошла, когда пехота дружно контратаковала неприятеля, который не выдержал и отступил. Но картина резко изменилась, едва в бой вступила артиллерия противника. Кто уцелел из наступающих залег. В такой ситуации только авиация могла изменить обстановку.

Генерал Рязанов немедленно вызвал по телефону группу штурмовиков. На первых порах их удары по видимым целям были эффективны, но потом действия экипажей стали неуверенными, хаотичными. Самолеты сбросили бомбы мимо цели, в общем, сработали впустую… Этой ночью Василий Георгиевич еще раз понял, что без радио, непосредственной связи с экипажами ведущих воевать нельзя.

Расстроенный, возвращался он в свой штаб, который располагался километрах в сорока от фронта. Не успел прибыть на КП, как ему доложили о том, что рядом немецкие, танки.

Какие танки? Тут, за десятки километров от боевых действий?

А вражеские танки действительно шли, втягиваясь в рощу, маневрировали.

Генерал схватил трубку телефона и приказал срочно поднять все самолеты.

Объяснять сложившуюся ситуацию не требовалось: танки повернули к аэродрому, и на стоянке уже срывалась маскировка с самолетов, они тут же отрывались от земли, шли в набор высоты.

Стоило чуть промедлить — и оказались бы в ловушке. Штабу и всему хозяйству был отдан приказ отходить на восток…