Елизавета Дворецкая - Дверь в скале

• Название: Дверь в скале
• Автор: Елизавета Дворецкая
• Жанр: Фэнтези

Полуорк Бага, кузнечный подмастерье из Клоха, был отправлен к Джеку-угольщику договориться о новой поставке. От перевала Трех Ручьев до Джековой хижины оставалось всего ничего, и вот тут-то и повстречался Баге Коричневый Человек. С этого момента и начинаются приключения полукровки.

Вместо избушки угольщика — ручей, дуб и скала, а в скале — дверь…

Интересно, что за ней?..

И Бага сам не понял, как и зачем он туда вошел…

---

Вирте была так жаль ее, что она уже жалела о своей затее. Это была ее мать, но она явно не хотела вспоминать об этом.

Королева подняла голову и огляделась, как будто впервые видела эти пещеры с выложенными мрамором стенами, эти стеклянные светильники с жуками, свою одежду и украшения.

— Но почему же… — начала она. — Я же помню Хир Туам… Или не помню? Или мне кто-то сказал, что я — принцесса Хир Туама? Король Лаурин… Он всегда говорит со мной о Хир Туаме как о моей родине. Выходит, он обманывал меня?

— Так ты помнишь Клох? — наконец решилась спросить Вирта.

— Я помню. Но лучше бы я не помнила! — Королева опять закрыла лицо руками, как будто хотела спрятаться от воспоминаний. — Но ты! — Она снова подняла голову. — Да, у меня была дочь, я теперь помню. Как же я могла забыть ее? — Королева смотрела на Вирту почти в ужасе. — Тебя? Но ты не можешь быть моей дочерью, ты для этого слишком взрослая! Мне был двадцать один год, когда я ушла… И с тех пор еще не прошло и года…

— Прошло двадцать лет, — тихо сказала Вирта. — Я выросла. И все это время я хотела найти тебя и верила, что ты вернешься, что мы с тобой будем вместе и будем счастливы.

Королева взяла ее руку и внимательно посмотрела ей в лицо. Она уже немного успокоилась, в ее глазах появился интерес.

— Ты такая красивая, ты похожа на меня… и на твоего отца-эльфа. Ты могла бы быть моей дочерью… Или моя дочь могла бы быть такой же, как ты, если бы успела вырасти… Да, я помню, я назвала ее Виртинсиль, мне всегда нравилось это имя. Но неужели действительно прошло двадцать лет? Я не замечаю времени, да и я сама не изменилась с тех пор…

— Это все колдовство двергов, — прошептала Вирта. — Они заколдовали тебя, чтобы ты забыла свое настоящее прошлое, они внушили тебе, что ты принцесса эльфов, выданная за Лаурина. Они колдовством заставили тебя забыть и Клох, и меня. Но теперь-то ты вспомнила?

— Да. Я вспомнила. Мне трудно поверить… — Королева еще выглядела неуверенной, но в глазах ее постепенно затеплилась радость. — Но я очень рада тебя видеть.

Она обняла Вирту, и полуэльфа боялась вздохнуть, чтобы не разрушить это невероятное и такое хрупкое счастье.

— Теперь мы вернемся домой и будем жить вместе, да? — сказала она.

— Домой? — Королева удивленно посмотрела на нее. — Но зачем? Здесь гораздо лучше. Хоть дверги, пожалуй, и впрямь заколдовали меня, я не в обиде на них за это. Король Лаурин подарил мне эту булавку, — она взяла в руки древнее изделие, лежавшее на одеяле, — и сказал, что я с самого рождения ношу ее, не снимая, что так велела норна [4], которая присутствовала при моем рождении, чтобы оберечь меня от злых чар. Я ношу эту булавку с поясом, никогда не снимая. Теперь я поняла, что в ней и было заключено колдовство Лаурина. А когда булавка была вынута, я вспомнила… Но теперь я охотно забыла бы все это снова!

— Ты не хочешь возвращаться?

— Конечно, нет! — воскликнула королева, как будто разговаривала с трехлетней девочкой. — Ну, чего хорошего меня там ждет, в этом Клохе? Неужели мне захочется опять работать в мастерской Альберика, если он еще примет меня назад? Опять просиживать дни и ночи за шитьем платьев, которые я никогда не надену, колоть пальцы иголкой и портить глаза? И чтобы надо мной опять все смеялись и называли Сумасшедшей Фло? Только потому, что я не соглашалась признать настоящей жизнью то болото, в котором все они вяло барахтаются? Сидят днем в мастерской, вечером в трактире, мужчины пьют пиво, а женщины собираются в кучку и сплетничают? А по праздникам надевают лучшие платья и прохаживаются по рыночной площади, донельзя довольные собой, и это самое лучшее развлечение, которое жизнь может им предложить? Нет, я не хотела так жить, никогда не хотела. Поэтому меня и считали сумасшедшей. А теперь у меня другая жизнь, и я с ней не расстанусь.

— Но это — колдовство и обман! Ты не принцесса эльфов, ты — моя мать! Ты должна быть со мной, ведь у меня больше никого нет!

— Я очень рада быть с тобой! — Королева снова обняла ее. — Я хочу, чтобы ты осталась со мной здесь. Подумай, что ждет тебя в Клохе — только работа и работа, больше ничего. Ты даже замуж не сможешь выйти, потому что у тебя нет никакого приданого и к тому же ты полукровка. А здесь я найду тебе почтенного жениха, богатого и знатного, у которого уже есть дети от первого брака. Очень многие будут счастливы породниться с королем Лаурином. Ты тоже не будешь стареть, навсегда останешься молода и прекрасна, как я, и мы проживем всю жизнь вместе, без забот и печалей, будем счастливы еще тысячу лет, как один день!

Голос королевы снова обрел звонкость и певучесть, глаза засверкали сапфирами, по лицу разлилось сияние. Колдовскую булавку она вертела в пальцах, забыв о ней, но это снова была та королева, которая впервые встретила их вчера — истинная Звезда Прочного Свода.

— Я должна идти, а не то король проснется, увидит, что меня нет рядом, и забеспокоится! — Королева опомнилась и встала, пытаясь вколоть волшебную булавку опять в пояс, как она была. — Мы еще поговорим об этом завтра. Но помни, дорогая, что я люблю тебя и хочу, чтобы ты была со мной!

Она поцеловала Вирту, подхватила свой светильник и исчезла. А Вирта, полежав в оцепенении еще немного, тоже встала и пошла будить Багу. Ей было необходимо поговорить хоть с одним нормальным существом из своего собственного мира, пусть это всего лишь туповатый полуорк.

— По-моему, мы все сумасшедшие! — Вирта говорила, закрыв лицо руками, и слова из-под ладоней долетали глухо. — Я не понимаю, происходит это все на самом деле или мы все свихнулись. Сначала она всю жизнь думала, что попадет в сказку, воображала, что попала в сказку, теперь воображает, что она — королева в сказке… И я всю жизнь мечтала, что попаду в сказку и найду ее, королевой, как она и обещала, и вот теперь воображаю, что попала и нашла… А на самом деле обе мы никуда не уходили. Она как всю жизнь работала, шила платья, которые никогда не наденет, так и сейчас работает, и я работаю, и обе мы только мечтаем найти другую жизнь, потому что наша нам не нравится, не нравится… В другие миры только такие и уходят. Но в этом нет смысла. Такие безумцы не находят чужого мира, но зато теряют свой!

— Нет. — Бага помотал головой. — Я-то с ума не сошел. Знаешь, у нас один старый орк говорит: чтобы с ума сойти, его надо много иметь, а такие дураки, как мы, этим не страдают. Так что за себя я спокоен.

— А я?

— Но ведь это я тебя сюда привел?

Полуэльфа больше ничего не говорила, а просто сидела у стола, опираясь локтями о скатерть и закрыв лицо ладонями. Баге было ее жаль, и он раскаивался, что вообще взял ее с собой в мир Прочного Свода. Сходила в сказку, называется. Правы были легенды: ничего хорошего из таких путешествий не выходит. Раньше у нее была надежда, что вот каким-то чудом мать найдется и дальше все будет хорошо. Однако, ее мать и правда оказалась очень красивой. Понятно, почему на нее польстился даже эльф.

— По крайней мере, ей теперь хорошо, — безразличным голосом сказала Вирта.

Она подняла голову, но лицо у нее было застывшее, а в глаза стояли «сухие слезы», которые хуже всяких мокрых.

Бага хмыкнул: «ему теперь хорошо» обычно говорят о свежих покойниках. Вирта покосилась на него: она поняла, что он подумал, и ее лицо ожесточилось еще больше.

— Зря ты это затеяла, — сказал Бага. — Я с самого начала думал, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— И промолчал?

— А ты бы мне поверила?

Вирта подавила вздох: нет, разумеется, не поверила бы.

— Дохлое это дело для полукровок: родителей искать, — продолжал Бага, насупившись, как будто глядел прямо в лицо суровой судьбе. — Были бы они такие, которых стоит искать, они бы сами нас не потеряли, понимаешь? Почему-то же она ушла сюда, а тебя, маленькую, оставила? Одну в горах?

— Может, она не захотела брать ребенка в дыру в горе, за которой неизвестно что, или хотела потом за мной вернуться, а там дверги сразу заколдовали ее, и она забыла, что я у нее вообще была. А тебе разве никогда не хотелось найти свою мать?

— Нет! — решительно отрезал Бага. — Я про свою с самого начала точно знал: она такая, что лучше бы ее вообще не было. Мы — сами по себе. Ну… а если тебе так хочется быть с ней… почему бы тебе здесь не остаться?

— Нет! — теперь уже Вирта решительно тряхнула головой. — У нас есть свой мир, и мы должны туда вернуться.

— Мы никому ничего не должны. По крайней мере я. Это уж точно.

— Если бы боги хотели, чтобы мы жили в этом мире, они бы с самого начала создали нас здесь.

— Если бы боги не хотели, чтобы мы перемещались между мирами, они не дали бы нам такой возможности. А мы — можем. Можем, потому что мы — полукровки. Мы полукровки — для того чтобы мочь. Это все не просто так. — Бага наконец-то высказал мысль, которая уже давно и неспешно зрела под его крепкой, как у всякого орка, лобовой костью. — Во всем этом какой-то смысл. Что время от времени у людей, орков, эльфов и прочих родятся непутевые… люди, орки и прочие. И находят других таких же непутевых, из другой расы. И родятся такие, как мы. Способные ходить через границы, потому что и родились на границе. Она для нас — дом родной. Значит, это кому-то нужно…