Артур Кларк - Последняя теорема

• Название: Последняя теорема
• Автор: Артур Кларк
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56388-3

Соавторство Фредерика Пола и его друга, одного из основателей жанра научной фантастики, — это и громкое литературное событие, и наше прощание с великим Артуром Кларком, создателем пророческой «Космической одиссеи» и множества других шедевров.

В 1637 году один француз оставил на полях книги пометку, будто бы ему удалось доказать некую теорему, — но само доказательство до нас не дошло. Множество лучших умов столетиями билось над этой загадкой, и только в двадцать первом веке молодой шри-ланкийский математик сумел найти элегантное решение Последней теоремы Ферма. Вот только как предъявить его общественности и получить заслуженные лавры, если гениальный ученый брошен без суда в тюрьму и даже подвергается пыткам?

Впервые на русском языке!

---

Ада встревожилась.

— Ну… да.

Она была готова что-то добавить, но Майра опередила.

— Милый мой Ранджит, — проговорила она с экрана. — Как бы сильно мне ни хотелось, чтобы ты оказался здесь, со мной, ты не должен этого делать. Это было бы несправедливо по отношению к Таши и Роберту… Черт, давай начистоту. Это было бы несправедливо по отношению ко всему миру.

Ранджит не спускал глаз с экрана.

— Хм, — проговорил он и тут же добавил: — Но я уже скучаю по тебе.

— Конечно. И я по тебе. Но ведь мы не расстаемся. В ознакомительной программе сказано, что мы можем встречаться так часто, как захотим.

— Хм, — повторил Ранджит. — Но мы не сможем прикасаться друг к другу, а кто знает, сколько еще лет я проживу.

— Надеюсь, ты проживешь много лет, мой дорогой. Но зато мы оба знаем: нам есть чего ждать.

Первое послесловие

Долгая, долгая жизнь Ранджита Субраманьяна.

Вот и пришел конец нашему рассказу о Ранджите Субраманьяне.

Это не значит, что его век вскоре был завершен. Ранджит жил долго — сначала «нормальной» жизнью, а потом «машинной». Более того, в «послежизни» Ранджита, когда он представлял собой набор электронных схем, произошло несколько ярких событий. Но о большинстве этих событий здесь мы упоминать не станем. Не потому, что малоинтересны, совсем напротив, все они необычайно увлекательны просто их было слишком много. А у нас слишком много других дел, более важных, чем подробное бытописание бестелесной копии органического существа по имени Ранджит Субраманьян.

Но об одном происшествии мы все же расскажем.

Это случилось, когда прошел уже немалый срок «машинного хранения» Ранджита. К тому времени он успел совершить почти все путешествия, о которых раньше только мечтал, обследовал почти всю поверхность Марса, побывал в его подземных пещерах, посетил большинство других планет Солнечной системы, их главные спутники, а также самые крупные космические тела в облаке Оорта. Майра же совершила странствие к центру Вселенной, потому что ей всегда хотелось своими глазами увидеть черную дыру. Ее путешествие должно было продлиться тысячу лет, и в это время Ранджит наблюдал за ней с помощью виртуального телескопа, когда устраивался отдохнуть на каком-нибудь горном склоне. А отдыхая, он размышлял над теоремой P = NP. Это занимало большую часть его времени на протяжении уже нескольких десятков лет, и конца раздумьям не предвиделось. Уединения ради Ранджит сотворил виртуальную гору, и он очень удивился, когда увидел, что кто-то поднимается к нему по склону.

Это был не просто незнакомец, он выглядел очень странно. Глаза крошечные, черты лица резкие, а рост — добрых три метра. Добравшись до груды камней, подле которой сидел Ранджит, незнакомец опустился в шезлонг, которого до его прихода не существовало, несколько раз подряд глубоко вздохнул и сказал:

— И что в таких случаях полагается говорить? «Нелегкий был подъем»?

За последние тысячелетия Ранджит повидал немало незнакомцев, поэтому обычно с ними не церемонился. Он не стал отвечать. Просто спросил:

— Кто вы такой и что вам нужно?

Незнакомец, похоже, и удивился и обрадовался.

— Понимаю, — сказал он. — Сразу к делу. Прекрасно. Если так, то мне, пожалуй, следует сказать: «Мое имя…» — Но своего имени гость не назвал. Он издал ряд нечленораздельных звуков и добавил: — Можете звать меня просто Ученик, поскольку я здесь для того, чтобы изучить ваши мыслительные процессы и поведенческие реакции.

Ранджит подумал, не вышвырнуть ли незваного гостя за пределы виртуальной среды, но в этом странном незнакомце было что-то.

— Ах вот оно что, — проговорил Ранджит. — Ладно, изучайте. Но зачем вам это нужно?

Незнакомец надул щеки.

— Как же вам объяснить? Скажем, в память о прибытии великих галактов…

— Погодите, — прервал его Ранджит. — Великие галакты все-таки прибыли?

— Конечно прибыли, не прошло и… погодите-ка… в вашем летоисчислении… словом, не прошло и тринадцати тысяч лет. Но для великих галактов такой срок — пустяк, а вот для людей вроде меня за это время очень многое изменилось. Вроде меня и вроде вас, — милостиво добавил он. — Поэтому мы приступили к реконструкции событий, а поскольку вы являлись немаловажной фигурой, меня выбрали для того, чтобы реконструировать вас.

— Хотите сказать, что снимаете что-то вроде кинофильма и собираетесь сыграть меня?

— О нет. Конечно же, это не кинофильм. Но да, я собираюсь «сыграть» вас.

— Хм, — задумчиво выговорил Ранджит. — В последнее время я мало слежу за новостями. Видите, даже не знал, что великие галакты посетили Землю.

Незнакомец удивился.

— Ну а как же иначе? Они обещали полуторкам и девятируким, что проверят их работу. Обещали — выполнили. И похоже, великих галактов очень удивило, что за каких-то тринадцать тысячелетий мы поднялись на новую ступень развития. У них отсутствовал опыт наблюдения за разумными видами, которым была бы позволена эволюция в свободном, так сказать, режиме. Прежде великие галакты методично предотвращали подобную эволюцию у любых существ, которых они обнаруживали во Вселенной. Должно быть, с их плеч упала большая тяжесть. — Незнакомец пошевелил губами на пробу и попросил: — Пожалуйста, если не трудно, произнесите это ваше «хм».

— Хм, — выполнил просьбу Ранджит — не только из любезности, но и потому, что другого ответа ему просто в голову не пришло. — О чем это вы? Какая тяжесть с их плеч упала?

— Я говорю о бремени руководства, — пояснил незнакомец, изучая лицо Ранджита и пытаясь воспроизвести его мимику. — Нет, они свое дело делали отлично. Но были не правы, препятствуя развитию столь многих интересных рас. И хотя в техническом аспекте все более или менее нормально, нельзя не признать: то, что они вытворяли с космологической постоянной, выглядит просто удручающе.

Ранджит резко выпрямился.

— Та-ак… — протянул он. — Но если Вселенной больше не правят великие галакты, разве не должен кто-то взять это на себя?

— Естественно, — чуть раздраженно проговорил незнакомец. — Я полагал, вы уже в курсе. Кое-кто взял это на себя. Мы.

Второе послесловие

Признательности и признания.

Как выразился классик, «истинный джентльмен никогда не будет груб без намерения». Позволим себе перефразировать это изречение: истинный фантаст никогда не станет без намерения ложно интерпретировать каноническую научную истину.

Самое главное здесь — «без намерения», потому что в процессе сочинения научно-фантастической истории бывают ситуации, когда автор вынужден прибегать к научным вольностям, иначе его (или ее) история не возымеет действия. К примеру, всем известно, что о путешествиях со сверхсветовой скоростью пока говорить не приходится. Однако, если мы запретим нашим героям такие путешествия, очень много интересных историй написано нами не будет.

Поэтому мы считаем, не совершили страшного греха. В нашей книге есть три подобных момента:

1.1. В начале XXI века не существует сверхскоростных космических кораблей, о которых говорит Йорис Форхюльст, и они не летают к облаку Оорта. Хотелось бы нам, чтобы они существовали, но увы.

2.2. Нет доказательства последней теоремы Ферма на пяти страничках, подобного тому, какое удалось в романе сделать Ранджиту Субраманьяну, и один из нас полагает, что доказательство никогда не будет найдено, потому что эта задача формально нерешаема.

3.3. Шри-Ланка никогда не будет выбрана для постройки наземного терминала космического лифта, потому что находится не строго на экваторе. В предыдущем произведении один из нас справился с этой проблемой, передвинув остров к югу. Вместо того чтобы повторяться в выборе решения, в данном случае мы выбрали другое. Экватор, в конце концов, всего-навсего воображаемая линия. Вот мы и позволили себе вообразить, что эта линия пролегает на несколько сотен километров севернее.

И наконец, нам бы хотелось выразить признательность доктору Уилкинсону за ценные разъяснения, представленные на математическом форуме Университета имени Дрексель. Эти разъяснения касаются того, чего именно добился Эндрю Уайлс своим стопятидесятистраничным доказательством. Также мы благодарим нашего друга Роберта Сильверберга за неоценимую помощь, на которую его сподвигло не только чувство долга, и через него хотим передать признательность «главному оратору» британского Оксфордского университета.

Третье послесловие

Последняя теорема Ферма.

Нам кажется, что было бы полезно чуть подробнее рассказать о последней теореме Ферма, но выше мы не нашли места, где бы этот фрагмент не разорвал почти фатальным образом нить повествования. Поэтому мы помещаем объяснение в самом конце… и если вы относитесь к большей части человечества, которая практически ничего не знает о теореме, надеемся, вы придете к выводу: книгу стоило дочитать до конца.