Ольга Лебедева - Роковые письма

• Название: Роковые письма
• Автор: Ольга Лебедева
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8189-1148-9

Чужие письма читать нельзя, но можно ли их писать за других?

Маша Апраксина — истинно тургеневская барышня из глухой провинции — соглашается на это только ради счастья подруги, баронессы Амалии фон Берг. Но невинная услуга оборачивается катастрофой.

Роковые ошибки и горячие сердца, добросердечные нравы дворянской семьи и опасные тайны, коварные интриганки и храбрые офицеры, изощренная любовная интрига и неожиданная развязка — все это в захватывающем романе Ольги Лебедевой.

---

Ну не молчите же, милый, милый Владимир Михайлович! Что же такое-то, Господи, что вы еще удумали, дорогой мой капитан, беззвучно кричало ее сердце в то время, как Маша безмолвно взирала на офицера.

И тогда он сказал.

Но вовсе не то, чего можно было от него ожидать. Во всяком случае, для Маши Апраксиной слова Решетникова стали громом средь ясного неба и полнейшей неожиданностью.

— Милая Машенька, я — офицер русской разведки, — произнес капитан. — Точнее, контрразведки, — тут же поправился он. — В остальном же дело обстоит почти в точности так, как я и сказал вам. Капитан Решетников Владимир Михайлович. Здесь, в Залесном, я и впрямь нахожусь по служебной надобности.

— Папенька… знает? — только и прошептала бедная девушка, не ведая теперь, что и думать. Увы, Маша в эту минуту даже не подозревала, что главная неожиданность поджидает ее впереди.

— Ни в коем случае, — ответил Решетников. — Да я ведь и впрямь к нему вопросы имел. Военно-дорожное ведомство просило проконсультироваться. Уж коль скоро я к вам в гости… нагрянул. Вроде как по пути.

— К кому… по пути?

На Машу вдруг навалилась страшная усталость. Не хотелось ни видеть ничего, ни слышать, ни думать, ни о ком и ни о чем.

— К вам же, Мария Петровна, — негромко ответил Решетников.

— Ко мне?

Девушка подняла на капитана недоверчивые, с нездоровым блеском глаза.

— Отчего же? Кто я вам? Вашей этой… разведке?

— Как вам сказать? — покачал головою Решетников. — Теперь я, признаться, уже и сам не знаю. Но я очень прошу вас, Мария Петровна…

Он помог девушке опуститься в кресла и сам присел рядом на край кушетки.

— Расскажите мне все, что связывает вас с майором Соколовым и с баронессой Амалией Юрьевой фон Берг. Только это может помочь нам вместе прояснить ситуацию. А она пока основательно запутана и оттого весьма неприятна, уж поверьте.

— Что же еще… неприятного? — безвольно пробормотала Маша. Даже собственный язычок, и тот отказывался сейчас слушаться свою хозяйку — эвон как заплетается!

— Я ведь открылся вам потому, милая моя Мария Петровна, что прибыл сюда как официальное лицо. Для расследования, так сказать, — спокойным и ровным тоном сказал Решетников. Один Бог ведает, чего, каких душевных усилий ему сейчас стоило сохранять выдержку и характер. Одно слово, военная косточка.

— Но сейчас вижу, что открываются новые обстоятельства. И потому уже телеграфировал шифрованным сообщением своему непосредственному начальству по службе с просьбой отменить приказ. Тот, с которым и был направлен сюда, Мария Петровна.

— Почему вы так со мной говорите, Владимир Михайлович? — печально вздохнула она. — Ровно с чужим, незнакомым, бесконечно далеким вам человеком…

— Вы лучше моего знаете, что это не так, — возразил капитан. — Но дело серьезнее, чем вам кажется, милая Машенька.

От этого имени — ласкового и нежного — у нее защемило сердце. Теплая волна разлилась по всему телу. Маша вздохнула легко и счастливо, так что даже не сразу успела и понять, что сказал Решетников в следующую минуту.

— Я ведь прибыл сюда специально по вашу душу, — невесело улыбнулся Решетников. — У меня, Мария Петровна, на руках предписание о вашем аресте.

13. ПИСЬМА И АДРЕСАТЫ

Последующие два с лишним часа Маша Апраксина запомнила плохо. Поначалу говорила она — сбивчиво, волнуясь, бесконечно повторяясь и злясь на себя, что не в силах донести до капитана все свое смятение, все растрепанные чувства последних трех недель.

После чего слово взял Решетников. И тут уже Маша слушала, ловя каждое слово из подробного, негромкого и рассудительного рассказа капитана. Изредка изумляясь, порою вздрагивая от удивительных открытий, но большей частью замирая от ужаса и страха из-за открывающейся сейчас перед нею страшной, невероятной правды.

Имя этой истины было ужасным и совершенно невозможным для Маши Апраксиной, далекой от жизни важных и взрослых мужчин, — предательство.

Русская контрразведка, по словам капитана Решетникова, давно уже заметила необычное оживление интереса сразу нескольких стран, в том числе и номинальных союзниц Российской империи, к железнодорожным веткам, связующим железнодорожные узлы на одном из участков государственной границы. Кто-то очень точно, а главное, регулярно фиксировал количество военных эшелонов, направлявшихся к российской границе, где в тот период была затеяна крупная передислокация войск. Под угрозу были поставлены стратегические военные планы русской армии.

К сожалению, слежка не дала действенных результатов, а лишь вспугнула одного из шпионов. Тот попытался скрыться и замести следы, однако из-за спешки сделал это весьма топорно, был вовремя замечен, раскрыт и окружен в старом деревянном доме на краю одного из провинциальных городков, во множестве лепившихся вдоль границы.

Ситуация осложнялась тем, что шпиону еще и удалось взять заложницу. Отступая к дому, он захватил в плен проходящую мимо женщину, которая в ту минуту, ни о чем не подозревая, спокойно проходила мимо.

— Как это низко, — презрительно прошептала Маша. — Как какой-то дикий варвар, которого так и не коснулась цивилизация!

— Ошибаетесь, мой друг сердечный, — покачал головой Решетников. — Весьма действенная тактика, когда необходимо добиться нужного результата быстро и наверняка, а иные методы невозможны. Но слушайте же дальше! Вас поджидает не один сюрприз, позвольте заверить.

В короткой и яростной перестрелке взять живым вражеского шпиона не удалось. Когда офицеры контрразведки 6-й армии генерала Брусникина ворвались на второй этаж здания, они обнаружили даму-заложницу в глубоком обмороке и еще живого мужчину с аккуратным входным пулевым отверстием в шее, возле самого горла.

— Тогда в спешке сразу как-то не обратили внимания, что при самостреле не может быть такого…

Капитан на мгновение замешкался, щадя чувства юной девушки.

— В общем, стреляли издали. Это определили уже много позже. А в те минуты агенты отчаянно пытались вернуть к жизни раненого. Увы, как оказалось — смертельно.

Маша во все глаза смотрела на любимого.

— Это оказалась довольно известная нам личность, — тихо сказал Решетников. И взглянул на притихшую девушку в упор.

— Майор Сергей Леонидович Соколов. Полагаю, весьма небезызвестный и вам, Мария Петровна.

Он помолчал немного, деликатно отведя взор. После чего продолжил сухим, бесстрастным тоном.

— Разумеется, все внимание первых минут трагедии было оказано несчастной, угодившей в заложники к злодею. Доктор привел даму в чувство, осмотрел ее. К счастью, Соколов не успел нанести ей никаких увечий. Разве что несколько царапин — очевидно, когда тащил ее в дом. Для их врачевания оказалось достаточно йода. После чего с нее сняли показания, не слишком нажимая. Все ей сочувствовали. Шутка ли — среди бела дня угодить в лапы к шпиону, да еще под дуло пистолета. После чего освободили, и она уехала с великой поспешностью. Что тоже вполне объяснимо: после таких переживаний поневоле захочешь более всего немедленно бежать из этого городка со всех ног…

— Кто же убил… Сергея Леонидовича? — еле слышно, одними губами прошептала Маша.

— До недавнего времени мы подозревали кого-то из своих, — вздохнул Решетников. — А именно одного из четверых агентов, первыми ворвавшихся на второй этаж дома, где скрывался Соколов. Решено было установить за каждым негласное наблюдение, попутно изучались все связи — родственники, друзья, знакомые — на предмет сношений с заграницей. Все как один выглядели честными и неподкупными офицерами. Но над четверкой, негласно, разумеется, повисло клеймо предателя и двурушника.

Капитан провел рукою по лбу, точно хотел отогнать нежелательное, неприятное воспоминание. Маша молчала.

— Все оставалось неизменным до того дня, когда на вашем столе я и заметил портрет особы, кого-то мне очень напомнившей. Изрядно покопавшись в памяти, я неожиданно понял: ведь это и есть та самая, злосчастная дама, по «чистой случайности» угодившая в плен к шпиону Соколову!

— Простите, но все это уже никак не возможно, — запальчиво произнесла девушка. — Вы разве не знали, кто она такая? И что она имеет к вашему… шпиону самое близкое отношение?

— С какой же стати?

Капитан Решетников пожал плечами.

— Простите, Маша, но поначалу у нас и в мыслях не было подозревать баронессу фон Берг.

— Но как же? — порывисто воскликнула девушка. — Ведь они были… друзьями. Даже больше, нежели друзьями, — прибавила она уже тверже. — Состояли в переписке, наконец. Разве вы не нашли у Сергея Леонидовича любовных писем?

— Извините, Мария Петровна, — вздохнул Решетников. — Но в архиве покойного Соколова не было обнаружено ни единого письма от баронессы фон Берг. Только… ваши.