Андрей Посняков - Отряд

• Название: Отряд
• Автор: Андрей Посняков
• Издательство: Издательский дом «Ленинград»
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-906017-36-9

Смутные времена настали на Руси. На царском троне – Борис Годунов. Свирепствует голод, а богатые купцы прячут хлеб, чтобы продать его за границей. Обоз с зерном, покинув Москву, направляется в шведские земли.

Иванко, служилый человек из Разбойного приказа, решает остановить купцов и наказать по заслугам нарушителей государевой воли. Однако дело принимает неожиданный оборот, и герой оказывается втянут в весьма запутанную историю. Судьба сводит его с лихим кулачным бойцом Прошкой, бойким отроком Митрием да красавицей Василисой. А встретиться им предстоит и с лихими разбойниками, и со шведскими шпионами, и с подозрительными кладоискателями…

---

- А не осерчает ли государь? - Василиска понизила голос. - Вдруг да донесет кто-нибудь, мол, Скопин-Шуйский у нас - дорогой гость?

Иван громко расхохотался:

- Ну да, делать нечего государю, как только об таких мелких людишках, как мы, думать. Туда же, нашлись бояре именитые…

- А и не именитые, так, может, именитыми станем! - с неожиданной гордостью завила девушка. - Вдруг да возвеличит тебя государь, боярство пожалует? Вон, вся Москва шепчется, как он Нагих возвеличил. А кто такие Нагие по сравнению… да хоть с теми же Шуйскими, Голицыными, Куракиными? Голь-шмоль перекатная… ну, только что - царевы родичи.

- Ага, - снова хохотнул Иван. - Гляди-ка, тащат меня за руки-ноги в боярство, а я, дурак такой, упираюсь! Ты б, Василиска, чем про боярство болтать, о посаженом отце поразмыслила. Кого звать-то?

- Спросил… - обиженно дернулась девушка. - У меня знакомых стариков нету! А того же Овдеева в посаженые пригласить, так еще, не дай Бог, обидится - скажет, совсем за старичье посчитали.

- Да, - подумав, согласился Иван. - Это может быть. Кого б позвать-то? Эх, Ртищев, Ртищев! Не вовремя ты умер, Андрей Петрович!

- Послушай-ка, - Василиска вскинула брови. - А у Ртищева никаких подходящих родичей не было? Ну, там, брат, сват, на худой конец - дядюшка?

Юноша вздохнул:

- Одинокий он был, вдовец. А детушки в лихоманке сгинули, еще маленькими…

Встав, Иван подошел к окну, всмотрелся: на улице моросил дождь. Ну и денек, заложило, едва из церкви вернулись. Вот тебе и все воскресенье - а ведь собирались на торг, прицениться к продуктам - на свадьбу.

- Вообще-то, задумка твоя неплоха, - обернувшись, юноша улыбнулся. - Вернее, не так плоха, как поначалу кажется, еще верней - довольно-таки хороша. Был бы еще у Ртищева кто-нибудь… Постой-постой… Вроде бы у него брат имелся… Гермоген. Правда, Андрей Петрович о нем упоминал мало, я вот даже думал - не в ссоре ли они часом? А на похоронах Гермоген был - представительный такой, весь из себя седой.

- Не монах?

- Нет… Ртищев говорил - художник, парсуны пишет.

- Вот к нему и сходи! И на свадьбе посаженый отец будет, и Ртищева Андрея Петровича лишний раз добром вспомним.

- Эх, Василиска, - усевшись рядом с суженой, Иван притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы. - Умная ты у меня. Умная.

Девушка рассмеялась:

- Так это только вы, мужчины, всех дев глупыми считаете! Запрете в теремах - сидите, мол, дуры… А ну-ко, тебя в тереме запереть? Да чтоб сидел неотрывно, да безо всякой службы?

Иван аж плечами передернул, представив. Поежился:

- Брр!

А Василиска наставительно постучала его пальцем по лбу:

- Вот то-то!

К Гермогену Ртищеву отправились вдвоем с Митькой. Парень все ж был начитан, образован, точнее, самообразован, если не считать недолгого, увы, периода учебы в Сорбонне, и должен был произвести на Гермогена вполне благоприятное впечатление, как, собственно, и сам Иван. Прохора решили не брать, да он и не особо напрашивался, живо свалив на Кузнецкую, к зазнобушке Марье.

- Что за Марья там у него завелась? - по пути интересовался Иван. - Ты, Мить, случайно, не ведаешь?

- Не-а, - Митрий махнул рукой и засмеялся. - Прохор с собой не брал, да и вообще, мало чего рассказывал. Знаю только, что встречаются они тайно.

- Тайно? - Иван округлил глаза. - Так зазноба его что, помолвлена с кем-то?

- Да не помолвлена, тут в другом дело. Тятенька ее - больно уж богат, вовсе не простой кузнец он, а владелец нескольких кузниц, ну, как в Тихвине Платон Узкоглазов.

- Подумаешь, какой-то там владелец! Разбогатевший простолюдин без всяких чинов… А Прохор все ж - жилец московский. Пусть и невелик чин, зато не городовой, столичный! Еще как посмотреть, кто кому честь оказывает.

- Нет, ты не понял, друже, - Митрий махнул рукой. - Он же тятеньке Марьиному молотобойцем представился… Ну, помнишь, тогда, когда Тихона-княжича искали? Ну, не его самого, а того, кто его убил…

- А! - поморщив лоб, вспомнил Иван. - Так ведь и не нашли тогда убивца…

- То не наша вина. Просто не успели.

- А ты как мыслишь, кто это был? Ошкуй?

- Он! - уверено отозвался Митька. - Кому ж еще-то? Ну, сам посуди, ухватки-то те же - распотрошил, печень вынул, жир срезал… Колдунов надо трясти, ворожей! Я когда еще сказывал?

Иван вдруг улыбнулся:

- А ведь в последнее время никаких новых убийств не было! Ну, таких страшных, как прежде.

- Ага, не было! А Архипку кто чуть не убил? Не мы бы…

- Да уж… И Овдеев там отличился… Послушай-ка, а может, он все ж таки пристрелил тогда ошкуя?

Митрий пожал плечами:

- Может, и убил. Только ведь он же сам сказал, что промазал… Хотя, конечно, ошкуй мог и в реке утопнуть. Запросто.

- Дай-то Бог! - Иван размашисто перекрестился на видневшуюся невдалеке церковь Флора и Лавра. - Дай-то Бог.

Гермоген Петрович Ртищев жил в хоромах покойного брата, точнее, то была их родовая усадьба, располагавшаяся на Скородоме, у Покровских ворот, куда и направлялись сейчас парни, используя в личных целях пару казенных лошадок. Ничего, не обеднеет от того Земский двор, не обеднеет!

Было воскресенье, Успение Святой Анны, и празднично одетый народ, отстояв церковную службу, выплеснулся на улицы, радуясь погожему дню. Да уж, денек стоял солнечный, светлый, что по всем приметам предвещало холодную морозную зиму, а еще говорили - каков день будет до обеда, такая и зима до декабря, ну, а как после обеда, так и после декабря.

Проехав по мосту через Москву-реку, друзья проскакали вдоль стены Белого города и вскоре свернули на Покровскую улицу, залитую полуденным солнцем. Улица была широкой, местами вымощенной бревенчатой гатью - от грязи, чтоб по осени и весне не проваливались возы. По обеим сторонам тянулись высокие московские заборы, кое-где имевшие вид настоящей крепости - заостренный частокол из толстых бревен, мощные дубовые ворота - такие и не возьмешь сходу, нужен таран, пушки. За заборами угрожающе лаяли цепные псы - предосторожность, на Москве не лишняя.

Объезжая большую лужу, парни повернули коней впритирку к очередному забору да едва пробрались, больно уж грязно, не иначе как с раннего утра еще расплескали грязищу тяжелые купеческие возы.

- Эх, - поджидая приятеля, обернулся ехавший впереди Митька. - Вот представь только, будто мы сейчас не здесь, а, скажем, в Париже, Кане, Сен-Ло… - Он мечтательно прикрыл глаза. - Улица - мощена булыжником, заборов никаких нет, кругом разноцветные цветы, клумбы, красивые каменные дома с большими застекленными окнами… Ну, почему, почему мы так жить не можем? Почему у нас заборы да собаки кругом? Дома - словно крепости осажденные.

- Ничего, - улыбнулся Иван. - Скоро и у нас, как в Париже, будет. Государь говорил - лет через пять ни одного забора в Москве не увидим. Кругом цветы будут, дерева подстриженные, полянки. И хоромы… да нет, дома… с огромными окнами!

- Иване, а давай в наших хоромах большое окно сладим! С этим, как его… с балконом!

- Ага, чтобы какой-нибудь шпынь в него - камнем?! Не дома надо менять, Митрий, но в первую очередь - людей. Чтоб умели себя защитить, чтоб не гнулись униженно перед первым же встречным дьяком, чтоб не палили из зависти чужие хоромы, а стремились себе такие ж поставить, да еще лучше!

- На все деньги нужны, Иване. А где взять?

- Да полно денег-то! - разгорячился Иван. - Вон, помнишь, в Кане у Прохора подружка была, зеленщица?

- Мари-Анн? Ой нет, не так…

- Неважно. Она ведь с чего начинала? С тележки с овощами. Даже осла у нее не было, не говоря уж о воле или лошади, так сама тележку и возила: засветло встанет - и к крестьянам, за город, овощей подешевле купит, в городе на рынке продаст чуть дороже - и ей хорошо, и крестьянам, и покупателям. Десять лет так помоталась - каменный дом с лавкой купила. Вот и нашим бы так! Не только сегодняшним днем жить, но и о том, что завтра будет, думать.

- Для того законы хорошие нужны, Иване. Чтоб уверенность была, что это самое завтра вообще настанет! Вспомни, что два года назад здесь творилось, когда люди людей ели? - Митька вздохнул. - А ты говоришь!

- Я не говорю, друже. Мечтаю. Государю купечество поддержать бы, торговцев, артельных, мастеровых - вообще всех тех, кто своим умом живет, милостей царских не дожидаясь. Бояр поприжать, чтоб не своевольничали…

- Ага, прижмешь их, как же!

- Грозный же прижал!

- Так то Грозный… А наш Дмитрий, мне кажется, слишком уж добрый царь. Говорят, Шуйских простил! Самых своих вражин ярых!

- Да-а, - задумчиво кивнул Иван. - Когда Петра Тургенева с людишками его пытали да казнили, государь сам не свой был, зарок себе дал - никого больше в России-матушке смертию не казнить! Об том мне князь Михайла рассказывал… Он ведь тоже из Шуйских… И - на тебе, при царской особе - мечник! Государь ему доверяет.

- Государь… - обернувшись по сторонам, Митрий понизил голос. - Слышь, Иване… Все спросить хочу - не решаюсь… - Парень замялся.