Коллектив авторов - Полдень, XXI век (декабрь 2012)

• Название: Полдень, XXI век (декабрь 2012)
• Автор: Коллектив авторов
• Издательство: Литагент «Вокруг Света»30ee525f-7c83-102c-8f2e-edc40df1930e
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012

В номер включены фантастические произведения: «Угловой дом» Павла Амнуэля, «Он должен жить» Олега Быстрова, «Максимка» Евгения Акуленко, «Сироты предпочтительны» Алексея Соколова, «Без надежды…» Александра Бачило.

---

– А один черт не вспомнят, будь спокоен. Только кликуха и останется. Так и будут говорить – «помер Лягушонок Хью».

Все ржут, кроме Везунчика-Мони. Тот сосредоточенно елозит пальцами по тач-паду и пристукивает клавишами. Пончик вглядывается наружу.

– Командир, вижу два порта с закрытыми крышками. Остальные откинуты.

– Ррработаем, – Лягушонок снова потянул с подволока микрофон, – Моня, отвлекись на секунду, сейчас будем ходовую рубку проходить, под рулем глубины. Обалденное строение, когда по первости… Гм… «Это “Стрекоза”…»

– Капитан, сэр. Второй буй со «Стрекозы»!

– Давайте запись.

«Это «Стрекоза». Мы на носовом люке. Касание и присасывание прошли успешно, юбка обтянута на комингс и осушена, готовы к вскрытию лодки. Глубина, курс, скорость без изменений. При проходе наблюдали два последних закрытых ракетных порта в корме, остальные пустые. Командир группы… Лягушонок Хью! (звук, похожий на смех)».

Ноль часов ноль минут сорок секунд.

– Смеются… Мастер-пилот. С Богом.

– «Баловень» вызывает «Воробушка». Прием.

– «Воробушек» слушает, сэр.

– На счет «ноль», командир! Отсчет от трех. Как поняли?

– Понял, сэр. На счет ноль, от трех. «Воробушек» готов, сэр!

– Три… Два… Один… Ноль.

Старший помощник вдавливает кнопку боевой тревоги. Снаружи по судну перекатываются сирены.

– Есть сигнал, сэр… Получена картинка цели, сэр… Встали над целью, сэр, скорости уравнены… Высота ориентира набрана… Радиолокационные отражатели вывешены… Мы готовы, сэр.

На панно на носовой переборке, под подволоком, загораются цифры обратного таймера. Померцав мгновение на сорок-пятнадцать, они перескакивают на сорок-четырнадцать и продолжают отсчет боевого времени.

– Да поможет вам Бог, Воробушки.

– Все в порядке, сэр! Мы уже помолились. Прощайте, на всякий случай. Конец связи.

– …Сонар! – Дайверы, в масках и с подключенными дыхательными аппаратами, вслушиваются в отчетливое «тень-тень-тень» из гидроакустики. Хью выбрасывает пальцы с каждым импульсом, ведя подсчет. Иван, с перфоратором и инструментом-отмычкой, сидевший в готовности на мокром люке «Огайо», в массивном резиновом колодце-присоске, наставляет бур на центр люка. Сверлит с визгом и разлетающимися металлическими опилками. Потом откладывает перфоратор и засовывает в отверстие хобот отмычки.

– …Восемь… Девять… Десять. Что там, Иван?..

– Есть. Зацеп. Сейчас, – под массивной крышкой люка глухо лязгает, стальная поверхность вздрагивает.

– Поднимаем!

Пончик и Хью в четыре руки тянут зацепленный за крышку полиспаст.

Люк распахивается в непроницаемо-черное чрево ракетоносца, внутренний свет «Стрекозы» выхватывает из тьмы лишь несколько верхних ступеней скоб-трапа. Щелкает фиксатор люка.

– Добро пожаловать в ад, Братья-Смертники, – Хью включает фонарь и свешивает ноги с комингса вниз. – Масок не снимать, связь постоянная, оружие наготове. Везунчик, Иван – командный пост сразу за гермодверью, в корму из тамбура.

Остаетесь там, а мы с Пончиком – дальше, через ракетную палубу к реактору. Всё, бегом. И Бог нам в помощь… Никто же не хочет, чтобы эта дохлятина стала нашим последним кораблем?

Сработавшие датчики движения в отсеках включают слабый дежурный свет.

– …Все расчеты. Готовность тридцать девять минут. Зона выхода целей: от ориентира, сто двадцать – сто тридцать в корму. Проверить функционирование «свой-чужой». Герметизация боевых постов до сигнала полного отбоя…

– …Навигаторы. Дежурного штурмана, выход на позицию. Позиция – траверз ориентира, правый борт, дистанция четыре кабельтовых.

– …По цели. Ожидаем стандартный набор помех: легкие и тяжелые ложные цели, станции активных помех, дипольные отражатели… Всякого мусора будет полно… И… (срываясь почти на крик) ребята, Бога ради, постарайтесь не завалить «Воробушка»!!! Просто ОЧЕНЬ постарайтесь!!!

– …Целераспределение, целеуказание и координации действий батарей в областях перекрытия зон поражения пусковых установок – согласно стандартному на учениях…

След за кормой Охотника сокращается, изгибается и выравнивается; уходят к левому борту и возвращаются на место буксирные тросы от буев глубинной прослушки. Усиливается ненадолго вибрация корпуса, буруны по бортам вскипают и вновь успокаиваются.

«Баловень Судьбы» занял свою позицию, ровно поперек солнечной «дороги счастья» на воде.

Вертолетик висит теперь темным пятном, неподалеку, по правому борту, отчетливо рокоча и бликуя гранями отражателей, видный на всех боевых постах, со всех ракетных комплексов и на командном пункте. Никто, пожалуй, не сравнил бы его сейчас с бедным сироткой. Теперь он стал мрачным и гордым фанатиком, из тех, что могли сами взойти на свой костер, сцепить руки на столбе и не проронить более до конца аутодафе ни звука.

«Тьфу ты, – встряхивается Безумный Йенссен, – чирей мне на мозги за такие аллюзии».

Потом еще раз бросает взгляд на «Воробушка» и видит, что поднявшееся уже почти в зенит солнце висит прямо за ним и одевает вертолетик ореолом темно-алого зарева.

Словно тот уже, действительно, горит.

…В командном отсеке Хью сноровисто цепляет на переборки пару аккумуляторных светильников (в ярком свете обнаруживается, что отсек совершенно пуст), снова подхватывает баул с пластидом, шлепает Пончика по спине, и оба скрываются в темноте прохода. Пончик впереди, поводя автоматом с подствольным фонариком. В корму, к реакторному отсеку через ракетную палубу. Топот стихает вдали.

Иван берет автомат наизготовку, как в бытность свою рейнджером брал тысячи раз, не задумываясь и всегда правильно, и становится у Везунчика за спиной, лицом к мертвым недрам ракетоносца – потому что так положено. Моня возится и сопит у Ивана за спиной, подбирая соединения лэп-топа с командирским лодочным комплексом.

– …Капитан, сэр! Здесь «Воробушек». Наблюдаем второй большой сигнал на сонаре, по краю поля… Он углубляется в зону локации… Прошу инструкций по наблюдению.

– …Капитан, сэр! Мастер-акустик. У нас двоение сигнала от гребного винта… Сигналы разные… Возможно, соседи…

– Этого я и боялся, – вздыхает Безумный Йенссен, – маршевая глубина-то у них, по крайней мере, разная?..

– О… Та!.. Кяхру… – Моня сползает вдруг с кресла на палубу, тяжело и хрипло дыша. Мутные глаза его полузакрыты, ноги завернулись ступнями внутрь, а руки подергиваются, словно до сих пор мечутся по тач-паду. Маска изнутри покрылась крупными каплями. Иван вскидывается:

– Что, Моня? Везунчик! Что? А? Ты как?

Моня с трудом открывает глаза и пытается сфокусировать их на Иване. Тот вздрагивает: глаза Везунчика багровы от полопавшихся сосудов и расширены, как при базедовой болезни. Зрачки затопили всю радужку. На стекле маски кровь из-под носа.

– Ну же, Моня!.. Что? Кранты? Не молчи!.. Конец, да? Рвем всё?

Моня слабо качает головой и делает движение, словно хочет снять маску. Иван быстро нагибается и придерживает его руку.

– Кяхру… Ринн ми э…

– Какая «Кяхру», Везунчик? – терпеливо переспрашивает Иван, шкурой ощущая уходящие секунды.

«Ждем команды, Иван! Что у вас?»

Моня зафиксировал, наконец, на Иване свои вурдалачьи глаза. И слабо улыбнулся за запотевшим стеклом:

– Я ее ломанул, Иван. Я ее погасил… Пони… маешь?.. Блокировал… В безопасности, – Моня обмяк и свесил голову на плечо.

– Ага, – Иван нависает еще пару мгновений над Везунчиком, потом отпускает руку и медленно выпрямляется. Стягивает с загривка автомат. Ставит его к пульту управления. Трогает рацию.

– Хью, Бони… Моня ее погасил!.. Он так и сказал: «Погасил», и еще это: «В безопасности»! Получается – еще поживем?.. А?.. Черт, курить хочется… Двигайте сюда, парни. Везунчик в отключке. Понесем.

Рация в ответ молчит.

На сумрачной, бесконечной, напоминающей кладбище ракетной палубе, в двух отсеках в корму, между анфиладами пусковых колодцев и трех-четырех холмиков, бывших когда-то офицерами подводного флота ВМС США, Лягушонок с Пончиком Бони молча и крепко обнимаются, насколько позволяет дайверское снаряжение.

– Надо… Это… Собрать заряды… Давай, Бони, шевелись! С вещами, факин шит, на выход… Помилование нам вышло!

…Моня с трудом открывает глаза и видит, как Хью и Бони входят в отсек, а Иван-Два-Раза, оживленно и беззвучно (звон в ушах, сквозь вату) говорит что-то и наклоняется, протягивая руки, – наверное, помочь подняться.

Но в этот момент время замирает и расслаивается, и для Везунчика все выглядит, как одновременность сразу множества сцен: протянувший руки Иван, для начала, с глупой улыбкой улетает куда-то из поля зрения влево-вниз. И – Лягушонок-Хью подпрыгивает смешно, шлепаясь пузом и маской о переборку. И – прилетает откуда-то сверху-сзади оторванный со своего места маленький контрольный монитор, взрываясь о палубный настил веером осколков. И – Пончик Бони катится в корму. И —… тут время восстанавливается… Моня сам подлетает вверх от палубы… Рушится вниз плашмя в паре метров от прежнего места, от чего вышибает дух и меркнет тусклое дежурное освещение…