Алекс Флинн - Чудовище

• Название: Чудовище
• Автор: Алекс Флинн
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44136-5

Роман Алекс Флинн — современный вариант старой как мир сказки «Красавица и Чудовище» — произвел настоящий фурор в литературном мире Америки. Успех книги подкрепил ее кинематографический вариант — фильм американского режиссера Дэниэла Барнса с Алексом Петтифером в роли Кайла Кингсбери, богатого нью-йоркского юноши, которого превратила в монстра оскорбленная Кайлом ведьма, скрывавшаяся в обличье школьницы. Но — помните? — чтобы расколдовать Чудовище, нужен пустяк. Всего лишь поцелуй девушки, которая разглядит за уродливой маской юноши его настоящее лицо.

---

Нью-Йоркское Чудовище: — Не верю я в любовь.

Лягушан: Мжно мн скзть & мжте пдждать пка я нбираю.

ДеваМолчальница: Конечно, Лягушан. Мы подождем.

Лягушан: Мне бло трдно моя смья нкгда не вдела мня в облке лгшки. Не мгу с нми гврть. Они дмают я счез, моя сстpaувдла мня 1 днь и скзала фу мрзкая лгшка! Она выбрсл мня в грзь. Вбрсл меня!!! Я стрдаю за невзмжнсть обснить им что слчилсь.

ДеваМолчальница: Это ужасно, Лягушан. Я тебе очень сочувствую.

{{{{{Лягушан}}}}}

Нью-Йоркское Чудовище: Ты бы лучше не говорил с ними, Лягушан.

Медведочеловек: Тебе этого не понять, Чудовище. Ты можешь говорить.

ДеваМолчальница: Будь помягче, Чудовище, почеловечнее.

Нью-Йоркское Чудовище: Я НЕ МОГУ БЫТЬ ЧЕЛОВЕЧНЕЕ!

Мистер Андерсон: Не кричи, Чудовище.

Лягушан: Ты так дмашь потму что не знаш какво птрять взмжнсть гврить с рдными.

Нью-Йоркское Чудовище: Нет, Лягушан. Я так думаю, поскольку у меня есть возможность говорить, но меня стыдятся и не желают видеть.

ДеваМолчальница: Ой. Чудовище! Как ужасно.

Медведочеловек: Прости, приятель. Расскажи нам об этом.

Нью-Йоркское Чудовище: Я не хочу говорить об этом!

ДеваМолчальница: Расскажи нам, Чудовище.

Мистер Андерсон: Ты поднял эту тему, значит, тебе хочется об этом поговорить.

Нью-Йоркское Чудовище: НЕТ НЕ ХОЧЕТСЯ!

Мистер Андерсон: Перестань кричать. Чудовище. Если ты еще раз себе такое позволишь, я попрошу тебя покинуть чат.

Нью-Йоркское Чудовище: Прошу прощения. Клавиша CapsLockзапала. Трудно набирать когтями.

Нью-йоркское Чудовище: Кстати, Медведочеловек, откуда у тебя доступ в интернет? И у Лягушана тоже?

Мистер Андерсон: Чудовище, прошу не менять тему чата.

Лягушан: Я прбраюсь в замк тда где стоит кмптер.

Медведочеловек: Я прихватил с собой свой ноутбук. А Wi-Fiдоступ в Интернет есть даже в лесу.

Мистер Андерсон: Чудовище, мне интересно узнать о реакции твоей семьи.

Нью-Йоркское Чудовище: Нет никакой семьи, у меня есть только отец. Точнее был.

Мистер Андерсон: Извини. Продолжай.

Нью-Йоркское Чудовище: Я не хочу говорить о своем отце. Давайте переменим тему.

ДеваМолчальница: Да, об этом больно говорить.

{{{{{Чудовище}}}}}

Нью-Йоркское Чудовище: Я так не говорил.

Дева Молчальница: Конечно, не говорил. И так понятно.

Нью-Йоркское Чудовище: Прекрасно. Отлично. Замечательно. Дa, мне больно об этом говорить, поэтому я но хочу говорить. Гы-гы гы. Ну что, все довольны? Теперь мы можем поговорить о чем-то другом?

ДеваМолчальница: Простииии!

Часть вторая Чудовище

Глава 1

Я стал зверем.

Из зеркала на меня глядело животное. Нет, не медведь, не волк, не горилла и даже не собака, а зверь какой-то жуткой породы, способный ходить на двух ногах. Почти человек. Почти… Изо рта (или из пасти?) торчали клыки, пальцы оканчивались когтями, все тело было покрыто шерстью. Я, еще недавно презиравший прыщавых и тех, у кого воняет изо рта, превратился в чудовище.

— Пусть мир увидит тебя таким, каков ты на самом деле. Чудовище, — сказала Кендра.

И я бросился на нее. Мои когти вонзились в ее шею. Я был зверем, и мой звериный голос издавал звуки, которые я еще утром не сумел бы произнести. Мои звериные когти разорвали ее одежду, потом вонзились в тело. Я чувствовал кровь и знал: в своем новом зверином обличье я способен ее убить.

Но во мне осталось что-то человеческое, и оно заставляло меня кричать.

— Что ты наделала? Верни мне прежний облик! Сделай меня снова человеком, иначе я убью тебя! Я убью тебя! — рычал я, едва узнавая свой голос.

И вдруг какая-то сила оторвала меня от Кендры. Я встал на ноги. Раны, которые я нанес ведьме, исчезали. Порванная одежда восстанавливалась сама собой.

— Ты не сможешь меня убить, — сказала она. — Я просто перемещусь в другое тело — стану птицей, рыбой или ящерицей. А твое возвращение в человеческий облик зависит не от меня. Оно целиком зависит от тебя.

«Галлюцинации. Все это лишь галлюцинации».

В реальности такие вещи не происходят. Это сон, напичканный разной дрянью вроде школьной постановки «В леса[12]» и мешанины из диснеевских мультиков. Просто я устал. А тут еще эта водка. Черт меня дернул пить! Когда проснусь, со мной все будет в порядке. Лишь бы скорее проснуться.

— Ты — нереальна, — заявил я Кендре.

Галлюцинация, не обращая на меня никакого внимания, продолжала:

— Ты всегда был жесток к людям. Но за несколько часов до превращения ты совершил один добрый поступок. Поэтому я решила дать тебе шанс. Я говорю о розе, которую ты подарил девушке.

А-а, вот она о чем. О помятой розе, которую я отдал конопатой девчонке-контролерше. Тоже мне, нашла доброту. Потому и отдал, что иначе пришлось бы кинуть эту чертову розу в ближайшую урну. И это мне зачлось? Неужели подаренная роза — мой единственный добрый поступок? Если так, добротой там и не пахнет.

Ведьма прочла мои мысли.

— Согласна, доброты в твоем поступке — капля. И потому я дала тебе совсем маленький шанс снять заклятие. У тебя в кармане лежат два лепестка.

Я полез в карман. Там действительно лежали дна помятых лепестка. Сам не знаю, зачем я их подобрал, когда они оторвались от цветка. Но откуда ведьма узнала про них? Вот лишнее доказательство, что все это происходит у меня в мозгу. Тем не менее я сказал:

— Ну, лежат. И что?

— Два лепестка — это два года, отпущенные тебе на поиски той, кто сумеет сквозь звериное обличье разглядеть в тебе что-то хорошее и полюбить эти крупицы доброты. Если ты тоже ее полюбишь и подтвердишь свою любовь поцелуем, заклятие будет снято и к тебе вернется прежний человеческий облик. Если никого не найдешь — навсегда останешься чудовищем.

— Ничтожный шанс, — сказал я.

Но неужели я не сплю? Может, ведьма распылила какой-то наркотик, вызвавший эту чертовщину? Я стал пленником сна и не знаю, как его оборвать и проснуться.

— Теперь меня никто не полюбит.

— Ты не веришь, что тебя могут полюбить без привлекательной внешности?

— Я не верю, что кто-то способен полюбить чудовище.

Ведьма улыбнулась.

— Лучше было бы стать трехглавым крылатым змеем? Или существом с орлиным клювом, лошадиными копытами и верблюжьими горбами? Или, допустим, львом? А как насчет буйвола? Сейчас ты хотя бы способен ходить на двух ногах.

— Я хочу стать тем, кем я был.

— Тогда не теряй надежды встретить ту, которая окажется лучше тебя. Не теряй надежды завоевать ее любовь своей добротой.

Я засмеялся.

— Как же, добротой! Девчонки помешаны на доброте и думают, что быть добрым — круто.

Кендра опять не отреагировала на мои слова.

— Ей предстоит полюбить тебя таким, каков ты есть. Непривычно, правда? И запомни: ты тоже должен ее полюбить, а это для тебя труднее всего. Полюбить и подтвердить свою любовь поцелуем.

«Куда же без поцелуев?»

— Ну вот что. Не знаю, как ты это устроила, но мне понравилось твое шоу. А теперь верни мне прежний облик. Здесь не сказочный мир, а Нью-Йорк.

Ведьма покачала головой.

— У тебя есть два года, — сказала она и исчезла.

Прошло два дня. Мне хватило времени убедиться, что я не сплю и не галлюцинирую. Это была моя новая реальность.

— Кайл, открой дверь!

Мой отец. Весь уик-энд я избегал встречи с ним. С Магдой тоже. В комнате у меня имелась кое-какая еда, так что я не выходил. Стук в дверь заставил меня оглядеться по сторонам. Почти все, что можно было разбить или сломать, я сломал или разбил. Разумеется, начал с зеркала. Потом угробил будильник, переломал все свои хоккейные трофеи. Одежду из шкафа порвал в клочья. К чему она мне теперь?

Я поднял осколок стекла и вертел его в когтистых пальцах. Жуть. Я опустил руку с осколком. А ведь достаточно полоснуть стеклом по горлу, и все разом кончится. Я больше не увижу ни отца, ни друзей, и жизнь в облике чудовища оборвется.

— Кайл!

От звука отцовского голоса я вздрогнул и выронил осколок. Этот шок привел меня в чувство. Зачем я паникую? Надо выяснить, что со мной, а потом действовать. Мой отец — богатый человек. Он знаком с лучшими пластическими хирургами, дерматологами и другими врачами. Он поможет мне выкарабкаться из этой ямы.